Внизу наш дом

По правилам я должен доложить командиру полка о прибытии группы практикантов, но об меня звенят орденами и выбивают пыль из гимнастёрки — как и раньше, устав в полку действует не в полном объёме, а девчата и Саня действительно рады. И сразу за стол. Это надо видеть, какими глазами смотрят мои питомцы на двух исключительной красоты девушек, сметающих со стола всё, до чего дотягивается рука. Впрочем, отставать от них никто не желает.

— Пополнение сам готовил? — наконец Мусенька вспомнила, что она тут, между прочим, командир, а не только навоевавшийся до упаду лётчик.

— Сам, — отвечаю.

— Как нас?

— Меньше. Но, если не подойдут, — заберу обратно на доработку.

— Фиг тебе, а не доработка, — отвечает судьба моя. — Или сами доделаем, или фрицы. Мигунько! — вдруг оборачивается она в сторону КП. Посылай пополнение в квадрат… ну, тот, что южнее станции. Пусть с местностью познакомятся и лапотников отгонят.

Рация неподалеку заголосила через громкоговоритель (не используют тут пока слово динамик): — Ромашка! Я Сосна. Срочно прикройте с воздуха квадрат семь-одиннадцать.

Я киваю в сторону начштаба и жестом срываю ребят из-за стола. О том, что машины наши заправлены, уже докладывали. С целеуказаниями же разберёмся в воздухе по рации — тут больше трёх минут лететь — вагон времени. Откуда я знаю этот район? А я тут вообще очень хорошо ориентируюсь — это окрестности нашего аэроклуба.

***

Лапотники идут с прикрытием — мессеры видны правее и выше. И снизу, чуть отстав, тоже пара маячит.

— Цур, сомни нижнюю пару худых. Лов — твои верхние. Я пока тех, что справа, завалю. Остальным юнкерсы. Помните ведь — пороть брюшко. Пошли, пошли, не спать. А то удерут!

— Шурик! Это ты? — вылез в эфир незнакомый голос.

Я только агакнуть успел — уже сходился в лобовую с каким-то желтоносым и напряженно высчитывал необходимое превышение. Разошлись мы с ним очень быстро — так я и не понял попал в него или не попал, а тут вопль на весь эфир:

— Хлопцы! Полный ахтунг! Шурка снова ин люфт!

Я же в это время лежал в длинном вираже, сближаясь с верхней четвёркой худых. Пара Лова связала их боем, подойдя справа снизу, те сразу и атаковали, набирая скорость. Наши стали отрываться со снижением, заводя преследователей под мой удар, а только я так и не смог выйти на позицию для открытия огня — фрицы отвернули. Цур, а он действует в одиночку, как и я, крутит виражи с нижней прикрывающей парой. Зато Свиридов с ведомым уже подошли снизу к лаптёжникам, и те спешно освобождаются от бомб, летящих «у ту стэп». Я же кручу головой и машиной, выискивая охотников противника.

Есть! Идут от солнца! Только не две черточки, а три. Разгоняюсь со снижением и начинаю драпака, забирая влево, чтобы не улететь далеко от места событий. Прикидываю, как бы выйти под вертящуюся внизу карусель, организованную Цуром. Лечу с вывернутой назад головой, следя за приближающимися охотниками. А они уже удаляются. Один вообще отворачивает проч, а второй устремлён к земле, причем делает это с огоньком и даже с дымком. Не могу разглядеть третьего, но это или Лов или его ведомый. Наверно, потерялись.

К Цуру я тоже не успел — хорь виражит энергичней мессера — вот и подловил Саид худого. Второй сразу помчался прикрывать поспешно уходящие бомбардировщики.

— Хорьки! Лапотников добить! Мы с Цуром присмотрим за небом, — отдал я команду, переведя машину на набор высоты. — Только за линию фронта не залетайте — там зенитки.

— Дави их, Шурка! — снова вопит земля. — А то, ишь, повадились по нашему небу летать!

— Я Лор, патроны ёк. Иду домой.

Тысяч с трёх охватываю глазом картину — ничего толком не видно. Юнкерсы прижимаются к земле, чтобы затруднить приближение к себе снизу. Поэтому действующие лица сливаются с пейзажем. Только Цур справа спереди виден отчётливо. Он, как и я присматривает — не появятся ли мессеры.

— Я Лов, лапоники вошли в зону действия зениток. Предлагаю пообедать.

— Хорьки, все домой. Если кто сегодня ни одного ганса не завалил, так ещё найдутся. Они тут часто появляются. Хватит на всех, — это я не просто так балаболю, а создаю у ребят настроение охотников на дичь любых размеров. Нам сейчас нужны кураж, наглость и жажда схватки.

— Шурик! Я Сосна, — на этот раз в эфир вышел знакомый мне человек. Не стану называть его имени. — Я тебя давеча даже чаем не угостил. Загляни, как будешь свободен.

Нет, я не строю иллюзий — меня вызывают в штаб фронта. Полк напрямую подчинён командующему авиацией — вот он и намерен пообщаться. И не когда буду свободен, а немедленно — язык старика Эзопа… ну, я в античной литературе не спец, но это когда нужно понимать намёки.

***

Сели все. Никто никаких дырок в крыльях или фюзеляже не привёз. Выбрались из кабин возбуждённые, в мокрых гимнастёрках и гурьбой повалили на КП, докладывать о сбитых. Один я промолчал — всего-то разок и выпустил очередь. Даже на фотокинопулемёт рассчитывать не могу — нет их на хорях. И на кирдыках больше нет — машины с ними утрачены. Это пока редкая техника. Впрочем, может быть и нет её вовсе у нас в это время, кажется она стала появляться только в сорок третьем.

В штаб фронта я вылетел на У-2 с пилотом-связником. Он знает дорогу. Когда собирался в дорогу, лётный состав собрался на КП и склонился над картой — на вечер намечается визит к одному их полевых аэродромов, раньше бывшему нашим, а теперь используемому немцами. Что-то там унюхала разведка. Вообще-то в качестве штурмовиков наши птички выглядят неубедительно…

***

— Прибыл, говоришь. Ну-ну. А ну, смирно! — генерал Мичугин посмотрел на меня недовольно. Подошел и сказал уже совсем спокойным, почти домашним голосом:

— Извини, не выходит пока как положено, в торжественной обстановке перед строем и с выносом знамени, но за мужество и настойчивость в достижении победы над врагом капитан Субботин награждается орденом Боевого Красного Знамени, — взял со стола две коробочки и добавил, — и за переправу. То есть дважды.

А теперь приказываю тебе немедленно убыть к месту постоянной службы. Звонили мне — аннулирована твоя командировка.

— Слушаюсь, — а что я ещё могу ответить? Разве что спросить:

— А практикантов с собой забрать?

— Каких практикантов!? Ты видел, что они вытворяют? Это же настоящие хищники! Только приехали и сходу мессера завалили и двух лапотников. В полку остаются вместе с машинами. И ты там давай, поторапливайся — у меня большие потери как в технике, так и в лётном составе, так что подгоняй скорее и истребители и истребителей.