Вновь в его объятиях

Она закашлялась и замолчала. Рэнд озабоченно спросил:

— Болит горло?

— Немного саднит. Наверное, простудилась.

— Уж такова жизнь на ранчо, что много времени приходится проводить на открытом воздухе, не обращая внимания на погоду.

Тори не знала, что ответить. Конечно, на ранчо было много хорошего, но немало и неудобств.

— Ты здесь в своей стихии, — сказала она, немного подумав. — Ты сильный и здоровый, и свежий воздух тебе только на пользу.

— А ты слабая и нежная, как тепличный цветок, — усмехнулся в ответ Рэнд.

— Знаю, ты и впрямь так считаешь. Но несмотря на свою слабость и изнеженность, я сумела влезть на стремянку во время урагана!

— Это была чудовищная глупость! Надеюсь, впредь ты не будешь выкидывать подобных номеров. Иначе в один прекрасный день у меня случится разрыв сердца.

— Неужели? Ты хочешь сказать, что я тебе небезразлична?

— Точно так же, как и я тебе. Разве не так?

— Ты в этом уверен?

— Несколько часов назад, лежа в этой постели, ты сказала, что любишь меня.

— Разве?

— Или я тебя неправильно понял?

— Правильно или нет, тебе ведь это все равно!

Рэнд крепко сжал Тори в объятиях и прошептал:

— Теперь уже ты делаешь поспешные выводы.

Конечно, он был прав, и Тори понимала это. Но в душе зрел какой-то неосознанный протест. Она сделала попытку освободиться из объятий Рэнда.

— Я сегодня слишком устала для философских бесед. Мне надо хорошенько выспаться. Отпусти!

Но Рэнд продолжал удерживать ее. Тори уперлась обеими руками ему в грудь и резко оттолкнула от себя. Затем опустила ноги на пол и встала.

— Эта постель не для меня, пойду к себе! Спокойной ночи.

Ее слова больно ранили Рэнда. Это была его спальня, его кровать, его святилище. Только здесь они с Тори чувствовали себя мужем и женой. С каким презрением она отвергает все это! Более сокрушительный удар по их едва начавшейся семейной жизни нанести было трудно!

— В твоей комнате холодно и неуютно, — процедил Рэнд.

— Может быть. Но там я чувствую себя дома, а не в гостях.

Дверь за Тори бесшумно затворилась. Рэнд сел на кровати и выругался. Она не хочет принадлежать ему! Дело вовсе не в комнате и не в кровати. Видимо, по-настоящему стать его женой Тори не хотела никогда. Но одновременно старалась связать его по рукам и ногам, что особенно раздражало Рэнда. Чего она теперь добивается?

Ответить на этот вопрос он не мог, так как окончательно запутался во всем происходящем. Боже, хоть бы она уехала отсюда! В Оклахома-Сити… в Джорджию… Куда угодно — только подальше! Чтобы никогда больше ее не видеть!

Но внутренний голос твердил Рэнду совсем другое. Лжец! Ты не хочешь, чтобы она уезжала! Ты и мысли не допускаешь, что ее не будет здесь, рядом с тобой! И никто из твоих домашних не хочет ее отъезда! Это ты тоже отлично знаешь! Так зачем же лгать самому себе?!

А ведь Тори уже почти воссоздала их семью. Но чего это стоило всем? Сколько времени потребовалось ей, чтобы прийти к такому решению? И где гарантия, что ей скоро снова не наскучит быть женой и матерью? И что тогда? Сможет ли его семья перенести второй такой удар? Ответов на эти вопросы Рэнд тоже не знал…

Нет, он не позволит ей вернуться в семью до тех пор, пока не поймет, что заставило Тори сбежать в первый раз. Когда год назад он заставил ее вернуть Минди, то был уверен, что она приедет следом. Пусть не к нему, а к обожаемой дочери! В конце концов, это не имело большого значения. Главное, чтобы была сохранена семья. А потом… Потом всякое могло случиться… Может быть, они бы и ужились.

Но Тори не приехала. Более того, когда Минди стала настойчиво спрашивать, куда пропала ее мамочка, он и Дороти потратили немало сил и времени, чтобы отыскать Тори. Но так и не нашли! Рэнд был просто убит этим… Может ли он позволить себе еще раз так рисковать?

В комнате Тори было холодно, а в кровати одиноко… Она ворочалась с боку на бок, закутывалась с головой в простыню, но согреться не могла. Наконец встала и, достав из шкафа верблюжье одеяло, укрылась им. Но и это не помогло. Может быть, не стоило уходить от Рэнда? Но как могла она там остаться! Тори никогда не чувствовала себя настоящей женой этого человека, хотя и имела от него ребенка. Им всегда чего-то не хватало. Скорее всего любви… С его стороны…

Через некоторое время Тори удалось все-таки заснуть. Как ни странно, сон был крепкий, здоровый, без всяких ночных кошмаров. Когда же она открыла глаза, за окном вовсю светило солнце, а часы показывали половину одиннадцатого.

Послышался тихий стук в дверь. Тори нехотя отозвалась сонным голосом:

— Кто там? Войдите…

Дверь медленно отворилась, и на Тори уставились родные восторженные глазенки. Она сбросила с себя одеяло и вскочила.

— Боже мой, Минди! Ты откуда взялась?

— Приехала вместе с бабушкой.

Из-за спины Минди приветливо улыбалась Дороти.

— Когда вы успели? Или я все проспала? Впрочем, не мудрено: я две ночи не сомкнула глаз!

— Мы тоже не спали прошлую ночь, — сказала Дороти. — Очень волновались за вас после сообщения о торнадо. Успокоились только после разговора с Рэндом. А сегодня ранним утром понеслись на аэродром и первым рейсом прилетели в Оклахому.

— А сюда как добрались?

— Позвонили из аэропорта Рэнду, и он нас встретил.

— Папа приехал на машине и забрал нас, — добавила Минди.

Тори стало очень стыдно. Рэнд так много работал и все же поехал в аэропорт. А она проспала все утро, вместо того чтобы помочь ему и самой встретить любимую дочь! Она крепко прижала к себе Минди.

— Хорошо, что вы вернулись! Я так скучала все это время!

— Мы тоже скучали без вас. Тетя Наоми передавала всем привет и поцелуи.

На глазах Тори выступили слезы. Она отвернулась и вытерла лицо простыней. Дороти бросила на нее понимающий взгляд и, положив руку на голову Минди, сказала:

— Я думаю, нам сейчас лучше оставить миссис Тори и дать ей одеться. Ты не забыла, что сегодня наша очередь готовить завтрак?

— Не забыла, бабушка. Пойдем!

У двери Минди обернулась и спросила:

— Скажите, миссис Тори, в ту ночь, когда вы не спали, с вами не произошло никаких интересных приключений?