Внутренний враг
Шрифт:
Я бросился вниз, к киоскеру, и купил все имеющиеся у него газеты. И в каждой на второй или третьей странице — тот же самый материал! Я позвонил Мэдисону, но его мать сказала, что его нет дома. Я негодовал, не находил себе места. Этого не должно было случиться! Он и в самом деле стремился сделать Хеллера знаменитостью!
Прогулка в Центральном парке немного охладила меня. Я вернулся в отель и, проходя мимо газетного киоска, заметил, что поступил журнал еженедельных новостей «Чушь». Продавец уже распаковывал пачку.
И там, на первой обложке, красовался Хеллер! Очки, зубищи и прочее! Тот же материал! Теперь
Утром я узнал, что материал перекочевал на страницы окружных газет, а городские поставили его на первую полосу! И все они называли Хеллера Вундеркиндом! Боги! Мэдисон вызвал сенсацию! Я позвонил ему. Мать сообщила, что его нет. Убийственно мрачным голосом я сказал, что лучше бы ему быть дома.
— А, это мистер Смит? — сказала она. — Он хочет, чтобы вы прибыли по адресу Месс-стрит, сорок два, чердачный этаж!
Я убедился, что мой кольт «кобра» заряжен. Неудивительно, что людям хотелось пристрелить Мэдисона! Он некомпетентен! А теперь, должно быть, прячется!
Такси быстро доставило меня в деловую часть города, в его индустриальную западную часть. Стиснув зубы, я шел по узкой улице, пока не наткнулся на припаркованный «Экскалибур» — тот самый! С хромированными выхлопными трубами, начищенными до блеска! В нем сидел человек с рукой на перевязи. Это был Джэмбо! Тот, что напал на Хеллера с камерой!
— Ты Смит? — осведомился он, держа в здоровой руке обрез «леопард».
Мне такой поворот событий показался странным. Я скользнул в сторону, готовый выхватить пистолет, соображая, потянет ли моя «кобра» против его «леопарда».
— Эй, Смит! — окликнул голос сверху. Из срезанного в фабрично-заводском стиле окна наружу высовывался Мэдисон.
— Тебя ждут, — кивнул на окно Джэмбо.
Поднявшись по нескольким грязным пролетам, я оказался на громадном чердаке, до отказа забитом людьми, пишущими машинками и столами. Машинистки в сдвинутых на затылок шляпках, с торчащими изо рта сигаретами стучали на машинках. Другие носились туда-сюда, некоторые с почтовыми мешками — запломбированными и готовыми к отправке. У одной из стен трещали телетайпы. Забот полон рот!
Мэдисон стоял прямо у двери в офис. Я прошел через этот кавардак, задыхаясь от дыма марихуаны, а еще больше — от ярости. Он был оживлен, глаза горели.
— Как вам здесь нравится? Это все, что я мог найти в кратчайший срок!
— Ты создаешь ему известность! — крикнул я Мэдисону.
— Ну да, конечно! — Он выглядел слегка озадаченным. — В кавычках: Мэдисон всегда исполняет свой долг. Подзаголовок: известный эксперт по общественным связям… — Он замолчал, не договорив. Затем сказал: — Вы, кажется, все еще сердитесь!
— Конечно, сержусь! — выкрикнул я ему в лицо.
— Мама говорила, что утром вы звонили и говорили как-то раздраженно. Поэтому я решил, что лучше вам все показать. Вон те парни — это тридцать самых ярких безработных репортеров, которых можно было сыскать без лишних проволочек. Они пишут и рассылают выпуски новостей о Вундеркинде во все газеты земного шара. Я завоевал доверие Уистера. Я обеспечиваю широкое освещение его деятельности с полной достоверностью. И вы не одобряете?
— Ты знаешь, для чего на самом деле тебя наняли, — проговорил я, скрипя зубами.
Он нахмурился, сел в плетеное кресло, затем сказал:
— Понимаю,
мистер Смит. Я исправлюсь. Завтра вы в этом убедитесь!Я ушел, довольный тем, что он сразу ухватил суть дела.
Этот (…) сделает из Хеллера народного героя, если его дурацкой кампании не положить конец! Что угодно, но Хеллер, купающийся в лучах славы, нам не был нужен совсем!
Уверенный, что теперь все будет хорошо, этой ночью я спал спокойно.
В отеле «Бентли Бакс» утреннюю газету всегда приносили на подносе с завтраком — возможно, хотели отвлечь внимание от того факта, что двухдолларовую унцию апельсинового сока нацеживали вам из жестянки. У меня развивалось заболевание, называемое психиатрами синдромом газетной тревоги, обычное в наши времена на Земле, которым объясняется большинство случаев обращения пациентов за психиатрической помощью. Симптомы таковы: вы пребываете в прекрасном и бодром настроении и вдруг замечаете уголок газеты, скажем, под собачьей миской, и вас начинает трясти; такое состояние овладевает вами только при взгляде на какой-нибудь шрифт.
Как раз это со мной и случилось. Стаканчик сока был уже на полпути к моим губам, когда я увидел газетное сообщение на первой полосе:
«ВУНДЕРКИНД БРОСАЕТ ВЫЗОВ НЕФТЯНЫМ КОМПАНИЯМ
В эксклюзивном интервью газете «Нью-Йорк-блёв» Вундеркинд сегодня сказал: «И чего это Америка, да и весь мир позволяют облапошивать себя нефтяным компаниям?»
Представители «Семи братьев», куда входит признанная старшим членом нефтяная компания «Спрут», отвечали:
«Мы только общественные организации. Стоимость нефти такова, что мы сделали все возможное для ее снижения. Подобные обвинения не редкость»».
Статья на этом не кончалась, но меня затрясло так, что текст расплывался в глазах и я не мог читать. Я бросился в прихожую, сообразил, что не надел банного халата, кинулся назад и надел пальто, а затем позвонил коридорному, чтобы мне в номер принесли по экземпляру всех газет из киоска.
Скрючившись на полу, я быстро их пролистал. Все они напечатали этот материал. С единственной разницей — название газеты в первой строке. Вундеркинд давал интервью «эксклюзивно» сорок раз сорока различным газетам, включая «Портновский еженедельник».
Нужно оставаться спокойным, сказал я себе. Затем я сообразил, что Мэдисон, конечно же, не успел приостановить печатание материала: требуется несколько часов, чтобы набрать для газеты текст, и, вероятно, он не смог.
Интересно, как к этому относится Хеллер? — подумал я и включил следящую установку.
Да, он был у себя. На столе газеты. Вот он надел перчатки и собрался уходить. Но вошел Изя, и Хеллер вернулся к столу.
— Откуда все это поступает в печать? — спросил он.
Эпштейн выглядел очень расстроенным.
— Агент по рекламе сказал бы, что вы вызвали интерес общественности.
— Но я же не давал ни одного подобного интервью! Изя пожал плечами, затем покрутил пальцем у виска:
— Это же газеты.
— Что мне теперь с этим делать?
— Махнуть в Южную Америку, — предложил Изя, вдруг оживившись. — Могу достать вам билет на первый же рейс.
— Э, не так уж это и скверно. Да в сущности, это-то как раз я и пытаюсь сделать. Вот только странно: ко мне не приходил ни один репортер, а я — на тебе — интервью даю.