Внутри ауры

— Ладно! Ладно! Шур, ты чего?! Я же шучу! Ты же знаешь меня! Если я перестану это делать, то мне станет скучно, и я уйду в апатию… Правильно же на вашем?

— В точку, — победоносно взглянула на него женщина.

— Что там у тебя? — окинул себя мужчина в зеркало нарциссическим взором.

Лёгкую улыбку с лица врача как рукой сняло, она с потерянностью в глазах присела на стул и открыла папку с историей болезни.

— У меня к тебе дело по двум лицам. Первый…Ты ведь слышал, что вчера в моё отделение доставили нового особого пациента?

— Они там все особые, — усмехнулся мужчина.

— Такого у меня ещё не было… В общем, его медицинское освидетельствование проводили прямо в суде…

— Подожди! — встрепенулся Андрей Максимович, меняясь в лице. — Это тот самый, который во время заседания откусил себя палец…

— Да… — тяжело сглотнула слюну женщина. — Сначала сломал, а потом оторвал с концами…

— Жесть… А чего его не перевели к особо опасным, в принудительное?

— Там карантин.

— Вот суки… А за что этого психа взяли-то?

— За убийство.

— Чего?! Серьёзно?!

— Да. Там история такая… Мурашки по коже…

— Так расскажи, — тут заведующий женского отделения сел напротив, обращая всю свою заинтересованность к ситуации.

Александра Михайловна осознала, что теперь можно работать.

— Его зовут Шамиль Итаев, он вырос в горном ауле. Со слов родственников, мальчик с самого детства страдал сексуальными отклонениями. Он мог раздеться догола при посторонних людях, мог начать онанировать… Однажды его мать проснулась ночью от того, что тот… Ну в общем спустил прямо на её лицо…

— Господи! — не выдержал мужчина. — А ты ещё меня извращенцем называешь!

— Их семья занималась скотоводством, — продолжила женщина, инстинктивно приглушая свой тон, — у отца имелись свои стада овец и свиней… Сын старался помогать отцу и проявлял даже инициативу, пока в какой-то день глава семейства не застал сына, сношающимся с козой…

— Твою мать…

— Если мастурбацию они могли оправдать незначительным отставанием в развитии и педагогической запущенностью, то сексуальное насилие над животными они не могли объяснить. Шамиля не остановило родительское предупреждение, и он продолжил отлучаться в амбар всё чаще и чаще. Родители начали искать решение. По их мнению, из-за малого количества народа в ауле юноше просто-напросто не хватало внимания и окружения сверстников. Они переехали к нам в Тверскую область ровно месяц назад, отец нашёл работу, а Шамиля отдали в интернат. Вчера ночью парня поймали на кладбище, где он насиловал мёртвую бабушку. По словам охранника, старушка регулярно приходила навестить могилу покойного мужа всегда в один и тот же поздний период. В тот день бабушка не вернулась в обычное время, мужчина решил сходить проверить и увидел ужасающую картину: какой-то подросток трахает мёртвое тело среди каменных надгробий…

Повидавший многое реаниматолог-психиатр потерял дар речи.

— А как он… Что он с ней…

— А он сам вчера обо всём поведал суду. Юноша гулял по кладбищу и увидел старушку, он к ней начал приставать, но она сопротивлялась, поэтому ему пришлось её задушить, а затем получить желаемое.

— Обалдеть…

— Самое главное, что он совершенно не чувствует вины за содеянное. Он считает сделанное вполне соответствующим инстинктивной норме. Для него живой человек был сродни козе из его аула.

— Вот же животное… Как ты вообще с ним провела в отделении ночь?

— Он — настоящий зверь, — призналась со страхом в лице Александра Михайловна, — его еле успокоили лошадиные дозы аминазина и галоперидола… Всю ночь орал и пытался выбраться с койки…

С выпученными от аффекта глазами Андрей Максимович уставился в пол. Александра Михайловна вздохнула и обратилась к нему, понимая, что других вариантов нет.

— Андрей, я не сторонник этого метода, но по закону, если медикаменты не эффективны, для блага и здоровья больного мы в праве использовать…

— Электро-судорожную терапию, — вновь засияли глаза мужчины пылким огнём. — Ты хочешь меня попросить ему провести курс?

— Не только ему, — опустила голову женщина.

— А кому ещё? У вас там что ли "Остров проклятых" в вашем мужском?

— Кириллу Белову. У мальчика серьёзный рецидив маниакально-депрессивного расстройства. Он лежит уже неделю без каких-либо движений. Не разговаривает, не ест, в туалет не ходит, ночью смотрит в одну точку, не смыкая глаз… Препараты не помогают, и у меня опускаются руки. Так его жалко, я бы его ни за что не отдала к тебе, но боюсь, если ничего не предпринять, через пару дней он умрёт от изнеможения…

Андрей Максимович нахмурил брови и в напускном образе супергероя подошёл к окну. Его неутолимая жажда власти заиграла внутри приятным щекотанием. Он хрустнул костяшками своих массивных рук и с милой интонацией заявил:

— Приводи их ко мне. Прямо сегодня.

Никто из них даже не подозревал чем это решение обернётся для всех.

2.

Дни в мужском психиатрическом отделении то ли тянулись слишком долго, то ли пролетали подобно молнии. Кирилл не мог понять сколько уже находится здесь, мышление его затормаживалось и деградировало прямиком до простейшей формы жизни. Солнце то освещало палату, то пряталось за горизонтом, пропуская на первый план тьму. Рядом скрипели пружины больничных коек, ударялись алюминиевые ложки о миски, кричали, смеялись и разговаривали сами с собой люди, ведь кроме себя самих здесь их мало, кто понимал. Параноидальный шизофреник пытается доказать, что за ним следят секретные агенты и размазывает свой кал по стенам, чертя защитные пентаграммы. Жирный олигофрен топчется на запястьях валяющегося на полу истероидного психопата. Маленький лысый эпилептик повторяет одну и ту же фразу недовольным презрительным тоном и усердно метёт из угла в угол мусор. Маньяк, убивший своего трехлетнего сына из обреза, с задорным хохотом носится по коридору. Привязанный наркоман выкрикивает все известные ему проклятия и импульсивно изгибается телом, как в старом фильме ужасов про изгнание бесов в Ватикане. У каждого здесь имеется своё привычное занятие. Семнадцатилетний парень не выбирается из постели. Он чувствует, что его кишечник уже готов выпустить накопленное содержимое прямо в брюшную полость, а в его длинных сальных волосах кто-то поселился. Его не очень беспокоило такое положение дел, последние дни он перестал чувствовать какой-либо дискомфорт, так как изголодавшийся организм сжег последние запасы жира и начал пожирать самого себя, выбрасывая в кровь защитные прелести нейромедиаторов головного мозга. Лёгкость и благодушие ещё больше подтолкнули парня на край пропасти. Он перестал замечать движения вокруг себя, различать вопросы и обращения, ему лишь изредка удавалось вернуть сознание в реальность, чтобы убедиться, что вокруг ничего не изменилось и он всё в том же дурдоме. Мышцы забыли, когда в последний раз сокращались. Отправленные в отпуск нервные клетки даже не заметили, если бы парня начали разделывать живьём. Кто-нибудь из этих психов мог вполне до этого додуматься и приступить к делу, если бы не заведующая. Кириллу было жалко Александру Михайловну: она действительно не давала ему отправиться на вечный покой и при любом удобном случае спешила растормошить его и привлечь к какому-нибудь занятию. Наверное, именно из-за её неравнодушия и остатков его собственной совести Кирилл откликнулся ей в то самое утро.

— Кирилл, здравствуй. Как ты себя чувствуешь?

Парень попытался что-то сказать, но во рту пересохло. Он было хотел приподняться, но голова закружилась, как на американской горке, и резко потемнело в глазах. Женщина нагнулась и заботливо поднесла стакан с водой ко рту. В голове парня проскочила мысль, что теперь его точно расчленят сокамерники, наделенные уязвимой ревностью.

— Спасибо, — несмотря ни на что произнёс парень, глубоко ценя её старания.

— Кирилл, у меня для тебя предложение. Я хочу тебе назначить новый способ лечения. Тебе не помогает стандартная медикаментозная терапия, и я вынуждена принять кардинальные меры.

Кирилл безразлично смотрел в пустоту, осознавая, что присутствие живого поселенца у себя в волосах, кажется, не было шуткой.

— Ты же хочешь жить?

Молчание и сопровождающие размышления «сколько этот паразит уже смог отложить личинок?». Как бы пошутил его сокамерник, в прошлом работающий клоуном: личинки хорошо приживутся у тебя в голове, ведь там изысканно насрано. А вот кстати и он.

— Он хочет жить Александра Михайловна, — не удержался и подскочил ушастый доходяга к парочке, — он просто стесняется вам сказать.

— Спасибо, Ген, я обязательно это учту.

Геннадий страдал гебефреническим расстройством, проявляющимся в бесконтрольном гримасничаньи и дурашливости. Он обожал бегать по отделению взад-вперёд, самозабвенно петь песни и сочинять анекдоты. Его карьера клоуна никогда не была так близка к триумфу, как в пик его психического заболевания. Но при всём этом, Гена считался самым адекватным и дружелюбным человеком маленькой общины. Указания и правила заведующей он выполнял беспрекословно.

— Кирилл, — вернулась Александра Михайловна к молодому парню, — тебе только это может помочь. Больше ничего не работает. Не сдавайся. Я ведь не сдаюсь…