Во главе конца

– Эй, – позвала я, но ребёнок никак не отреагировал, и я умолкла, жадно ожидая продолжения.

Могут ли это быть воспоминания? Мои?

Гипнос говорил, что вся Переправа состоит из снов и памяти, части которой раз за разом смешиваются вместе, создавая что-то реальное и нереальное. Переправа развивается вместе со своим создателем, который приносит всё больше и больше новых образов и картин, увиденных в разных мирах на протяжении тысячелетий.

Я не верила, что это действительно земли Фобетора, но если мне удалось попасть на территорию Фантаса, то не пытаются ли они меня обмануть? У Фантаса рождаются фантазии, смесь реального превращается в нечто новое. Могут ли нынешние картины быть лишь фантазиями, сотканными из разных воспоминаний? Девочка топала всё быстрее, её лицо покраснело от натуги, но она яростно продолжала. Земля молчала долго, пока внезапно не ответила ей одним-единственным толчком.

Девочка ойкнула и замерла. Пески вокруг неё зашевелились, в нескольких метрах впереди вверх потянулась фигура, и у меня сердце упало при виде выбирающегося наружу онира. Я хотела предупредить, но горло сдавило, и мне оставалось лишь молчаливо наблюдать за разворачивающейся сценой.

К моему удивлению, девочка не побежала. Наоборот, выпрямилась и дождалась, пока чудовище отряхнётся от песка. Маленькая я стояла, не двигаясь, но я настоящая слишком хорошо знала, что так замирать умею, только окутанная страхом и тревогой.

Она боялась, но ждала. Онир заметил девочку, издал неприятный стрекочущий звук и припал к земле. Мой нервный взгляд метался между чудовищем и ребёнком.

Всё это либо фантазия, либо воспоминания. И даже если второе, то я до сих пор жива, а значит, онир мне не навредил.

Спина покрылась мурашками, я раз за разом прокручивала эту мысль, убеждая себя, что ничего плохого не может случиться. Онир приблизился к ребёнку. Первые логичные мысли стремительно вытеснили образы, как тварь сжирает девочку у меня на глазах. Лицо онира приобрело какую-то чудовищную маску, появился неестественно огромный рот, полный острых зубов. Онир замер в шаге от девочки и завопил прямо ей в лицо, вероятно, желая заставить её трястись от страха. Та действительно затряслась, но не двинулась с места, зажмурилась и чуть шире расставила ноги, чтобы вопль не опрокинул её.

Девочка и не заметила, что буквально в метре за её спиной, словно из щели между мирами, прошёл Кай. Он был моложе и немного худее, распущенные светлые волосы касались плеч. Единственное неизменное – это бесстрастное выражение лица. Кай бесшумно встал за спиной ребёнка, сложил руки на груди и просто взглянул на онира сверху вниз. Тварь моментально захлопнула пасть, ночной кошмар весь сжался и, казалось бы, стал меньше.

Девочка открыла глаза, раздражённым взмахом отбросила растрёпанные пряди с лица и неожиданно завопила на онира в ответ. Она стиснула кулаки, напряглась всем телом и пыталась грозно кричать. Выходило плохо, но онир попятился, вначале аккуратно, а после стремительно развернулся и бросился прочь. Гневный вопль девочки перешёл в ликующий.

– Да! Пшёл вон! Убирайся! Катись отсюда! – самоуверенно кричала она вслед, не видя, как Кай вопросительно изогнул бровь, наблюдая за ней.

Его выражение лица стало удивлённым, когда она добавила поток ругательств на человеческом языке. Я торопливо заморгала, стараясь осознать, как много мата знала в том возрасте, да ещё и на языке людей. Неожиданно девочка развернулась и со всего маху головой врезалась Каю в живот. Сын Гипноса не двинулся с места и вернул на лицо привычную беспристрастную маску.

Девочка отступила на шаг, потирая лоб. Затем вскинула взгляд и оцепенела, но мгновение спустя вернулась торжествующая улыбка.

– Ты видел?! Камаэль, ты ведь видел, да?! Я прогнала онира! – тыча в направлении, куда сбежала тварь, насела с вопросами маленькая я.

Мне же было очевидно, что онир сбежал именно из-за появления сына Гипноса. Кай и бровью не повёл, хмуро глядя на ребёнка. У меня сжалось сердце, когда улыбка с лица девочки сошла, рука, указывающая в нужную сторону, опустилась, и она даже попятилась ещё на один шаг.

Я знала, что она чувствует. И знала, что последующего выговора она боялась больше, чем существ на земле Фобетора.

– Видел, – неожиданно ответил Кай, а я невольно скопировала выражение лица себя маленькой: тоже разинула рот от удивления.

– Что ты видел? – с подозрением уточнила девочка.

– Как ты прогнала онира.

– Да?! – изумилась она, а я не удержалась от смешка, который никто из них не услышал. – То есть да! Прогнала! Он испугался меня и сбежал!

Последующие бормотания девочки стали невнятными, она запуталась в словах, стоило Каю улыбнуться. Не широко и открыто, улыбка вышла слабой, но всё же искренней и несдержанной. Ему не сразу удалось её стереть.

– Я услышал много интересных слов, шумная Гесперида.

Девочка стыдливо ойкнула и одёрнула рукав на правой руке, скрывая, кажется, ахакор. Я успела заметить лишь серебряный край. Это не та татуировка, с которой я жила большую часть жизни.

– Отец опять водил тебя в Санкт-Данам смотреть кино? – с напускным спокойствием поинтересовался Кай.

– Разочек.

– И что за фильм был?

– Мультик.

– Ругань из мультика выучила?

– Страшный мультик.

Кай издал страдальческий вздох.

– Кажется, мы уже говорили, что если Гипнос предложит тебе смотреть ужасы, то что ты должна ответить?

– Что я хочу мультик.

– На плакате с мультиком какая цифра должна стоять?

– Максимум двенадцать плюс.

– А на плакате фильма что стояло?

– Восемнадцать плюс.

Кай выругался, заменяя все оскорбительные слова в сторону Гипноса на цветочную терминологию, так, что маленькая я непонимающе таращилась, а взрослая я осознала каждое «цветочное» оскорбление.

Я бы рассмеялась, если бы не раскрытый от изумления рот. От всей картины радость и боль смешивались, щемя сердце. Я чувствовала, что увиденное действительно воспоминание, и всё же боялась верить, что земли Фантаса не добавили в него фантазий, делая более привлекательным и таким, каким я хотела бы его видеть.

– Зачем ты согласилась на такой фильм?

– Чтобы перестать бояться.

По сути, фильмы ужасов я не любила, поэтому сама с интересом ждала пояснений. Кай, едва повернув голову, бегло осмотрел пески вокруг.

– Тебе десятки раз говорили не ходить на эти земли, – напомнил он. – И не смей врать, что заплутала.

– Я пришла тренироваться, – призналась девочка.

Взгляд Кая опустился к её ногам. Лицо стало недовольным, когда он что-то заметил и присел. Он схватил ребёнка за левую лодыжку и потянул на себя. Маленькая я развела руки, стараясь балансировать на одной ноге, пока вторую сын Гипноса продолжал держать. Я приблизилась на пару шагов, чтобы увидеть причину беспокойства Кая.

– Не заметила под песком скалы и запнулась. Иллюзиями я починила обувь, как показывала Веста, – объяснила девочка.