Во имя надежды

А Евгений, запинаясь, оговариваясь, и продолжая нелепо хихикать старается что-то говорить: “Эээм…, нет. Просто мне сейчас так хорошо и легко, будто я готов, готов покорить сейчас все горы”

“Нет, никаких гор нам не надо. На вот, попей воды и станет легче”

“С-спасибо, вам, за то, что вы меня приняли к себе. Я, этому, очень, благодарен, вам”

“Да не стоит, на вот, попей, легче станет”

“А я, а я ведь у себя дома даже и представить не мог то, что, что я смогу легально, на глазах у взрослого выпить, ха-ха-ха, выпить целую бутылку пива. С-спасибо вам, большое”

“Да, хорошо, выпей пожалуйста во…”

“За эти два дня, вы мне подарили столько новых ощущений и эмоций, наверно больше, чем за все восемнадцать лет жизни с родителями. А-а-а-а будто, я просил их об этом? К чему они так со мной поступали? Нет, я к-к-конечно понимаю причину, иначе они без меня пропадут. Но, я ведь тоже хотел иметь друзей ( с этого момента, Евгений начинает говорить всё со слезами на глазах), поиграть во дворе с детьми, которых я практически каждый день видел лишь с окон собственного дома, не смотреть лишь то, что мне разрешалось смотреть и любые потуги к творчеству, обрубались на корню. Почему? Я ведь старался писать книжки, людям они нравились, мне самому это тоже нравилось, и я даже получал с них деньги за продажу. Но папа, папа при виде них, угрожая коту, удалил их у меня на глазах, а все мои накопленные деньги, просто взял и разорван на кусочки ( после чего он просто продолжал плакать, не произнося не слова )”

Уже не навязывая свою воду, Иван, наблюдая за нетрезвым, заплаканным лицом племянника задумался: “Виктор мне рассказывал о том, что он собирается позаботится о будущем своего сына, и он действительно он нём позаботился. Он меня лишь просил о том, что бы я говорил Жене, как здесь всё замечательно и ему нужно не сдаваться, чтоб сюда приехать. Но он мне не поведал обо всём плане по его воспитательной методике в полной мере. И вот стоило ли оно того, чтоб лишать мальчика столько необходимого детства?”

Продумав, Иван думает рассказать историю о том, почему Виктор так с ним поступил. Но увидев заплаканное лицо Жени в явно неготовом выслушивать состоянии, он всё-таки решает, что момент наверняка неудачный, и он сейчас вообще ничего не поймёт. Потому, приберёг этот разговор до недолгого случая.

“Ну всё, ладно тебе” – говорил успокаивающим голосом дядя.

“На вот, возьми салфетку и вытри слёзы, а то ка-то неловко”

“Я просто…, я просто хотел занимать тем чем любил, и жить в своё удовольствие, абсолютно понимая, через что мне в будущем пришлось бы пройти.” “РАЗВЕ Я МНОГОГО ПРОШУ?” – уже крича и продолжая плакать кричит Евгений, после чего тянется к салфетке.

Взяв пару салфеток, Женя кое-как старается избавится от крокодильих слёз, после чего, доедает свой вкусный ужин и наконец собираются домой. Оплатив счёт, они оба вышли на улицу, и сев в машину, взяли свой курс к долгожданному дому.

Время уже стояло довольно тёмное. Потихоньку начали распускаться фонари, и город погрузился в невероятную атмосферу ночных огней. Но к сожалению, Женя за этим не уследил, потому как по посадке в автомобиль, он сразу пристегнулся, откинул голову на плечо и попытался заснуть. Иван, прокручивая в голове всё сказанное ранее, начал в голове порицать своего брата: “Виктор, поздравляю, ты достиг своей цели. Но какой ценой и главное зачем? Неужели тебе так нужно было это продолжать?” С такими мыслями, он продолжал вести машину до самого дома.

По приезду, Иван попросил его выйти из машины и зайти в квартиру, но казалось бы, такое простое дельце для Евгения в обычном состоянии, для Евгения под градусом казалось на первый взгляд непосильным испытанием.

Бросив несколько попыток на отсоединение от кресла, со слипшимися глазами, он, шатаясь, кое-как старается выйти из машины и захлопнуть дверь, стараясь идти ровной походкой подбирается к двери своего подъезда.

Чтоб тот не упал, поднимаясь на четвёртый этаж дома, Иван немного придерживал Евгения, придавая ему определённое дополнительно равновесие. С трудом преодолевая каждую ступеньку, постанывая на каждом этаже, они наконец таки добираются до квартиры, и заходят в неё с облегчённой душой.

Только разувшись, Женя сразу же направился в сторону кухни, так-как из-за выпитого алкоголя он чувствовал небольшое иссушение во рту. Пока он напивался водой, Иван поставил кипятится волу в чайнике и спросил Евгения, не желает ли он чайку на ночь. То же отвечает, что не против и просит сделать ему покрепче. Пока вода в чайнике кипятилась, Евгений же в свою очередь, решается ещё немного полежать в своей кровати, исключительно в трусах и майке, даже не надевая специально отведённую для сна одежду. Плюхнувшись на кровать, одеяло от такой встряски улетело прямо на пол, и как бы не хотел Женя до него дотянутся, из-за усталости и головокружения, он этого к сожалению сделать не смог.

По прошествии пяти минут, как только закипела вода, Иван поставил две кружки чая с печньками на стол и стал зазывать Евгения, да вот только отклика он таки и не услышал. Не услышав его по повторному спросу, он решается поискать его по квартире, что бы выяснить: “В порядки ли с ним всё?”. Немного побродив по дому, он замечает его в своей ( в смысле для Жени ) комнате, увидав его лежачим на кровати лишь в одних трусах и майке, вместе с опрокинутым на полу одеяле. Немного усмехнувшись, он вошёл в положение и подобрав одеяло, накрыл его худое, измученное алкоголем тело. Почувствовав тепло, он вспоминает о немаловажной для него вещи – ежедневном звонке для родителей и бабушки с дедушкой. Стараясь с закрытыми глазами, размахивая рукой обыскать телефон в кармане штанов, дядя его спрашивает: “Отдыхай, тебе нужно выспаться”

– “Нет, я…, я должен позвонить родителям”

– “Не переживай, я сам им позвоню”

Выдохнув и улёгся поудобней, он тихим голосом проговаривает: “Спасибо”

Перед тем как выйти, Иван желает ему спокойной ночи, но пред тем как закрыть дверь, он еле слышит от него последнюю за сегодня фразу: “Вы…, вы мой самый лучший друг”

И улыбнувшись, он негромко отвечает: “И ты мой тоже”, после чего дверь закрывается, а Евгений благополучно засыпает.

За чашкой вечернего чая он звонит родителям Жени, говоря о том, что он сегодня очень сильно устал, много гуляли и в целом ощутил много новых впечатлений, потому устав, решил он сегодня лечь пораньше.

– “Надеюсь, только положительных и совершенно безвредных?” – спросил с неким недовольством Виктор.

– “Конечно нет, он находится у меня под пристальным надзором, ничего без моего ведома не пройдёт мимо”

– “Ну и отлично” – с успокоением Виктор ответил.

– “Слушай, зачем ты так с ним поступаешь? Разве все эти ограничения у упрёки, стоили того что бы лишать мальчика детства?”

– “Это ради его же блага, ты меня не поймёшь” – услышал Иван это на другом конце аппарата раздражённым голосом.

– “Я к тебе всегда нормально относился, но этот поступок переходит всевозможные рамки дозволенного. Ты это понимаешь?”

– “Все эти ограничения, привила и меры предосторожности, сделали именно его тем, кем можно по-настоящему гордиться и брать пример, так что, нет. Да, они жёсткие, но на мой взгляд, были необходимы”