Во имя Рима: Люди, которые создали империю

Лето уже близилось к концу, и пора было возвращаться на зимние квартиры. Основная часть римской армии ушла тем же путем, что и явилась в земли херусков. Солдаты сели на корабли и поплыли вдоль побережья Германского моря. Сильный шторм разметал флот и прибил несколько кораблей к побережью Британии. Часть судов была потоплена. По возвращении — был момент, когда Германик остался лишь с одним кораблем и высадился на территории союзного племени хавков — командующий быстро организовал несколько карательных экспедиций, чтобы показать, что римская армия не утратила своей мощи. Хатты и марсы снова подверглись нападению, набег на последних привел к возвращению еще одного орла, захваченных у легионов Вара. ^{282}

Возвращение и таинственная смерть

В конце 16 г. Тиберий вызвал Германика обратно в Рим, где молодой полководец отпраздновал триумф в честь победы над германцами. Двум когортам преторианской стражи было приказано встретить его в полной парадной форме, но Германик был так популярен, что в итоге все девять когорт преторианцев настояли на своем участии в церемонии в знак уважения к Германику.

Тацит утверждает, что Германик попросил продлить его командование еще на один год, чтобы окончательно разгромить германцев. Возможно, это был всего лишь нарочно пущенный слух, чтобы лишний раз подчеркнуть, что Рим мог бы с легкостью добиться полной победы, если бы только захотел этого. Как бы то ни было, в Германию победитель Арминия не вернулся, а был послан в Сирию, чтобы контролировать ситуацию в восточных провинциях, где, казалось, могли в тот момент возникнуть проблемы с парфянами из-за Армении.

Нельзя сказать точно, как относился Тиберий к своему приемному сыну. Ходили слухи, что он завидовал ему как потенциальному сопернику, помня предложения солдат во время бунта в 14 г. сделать популярного молодого полководца императором. Демонстративная забота Агриппины о солдатах, а также то, что родители одевали своего сына Гая в миниатюрную военную форму, — все эти действия могли в глазах Тиберия казаться попытками подорвать верность легионов. Говорили, что наместнику Сирии Гнею Кальпурнию Пизону Тиберий приказал следить за Германиком и во всем мешать ему. Между наместником и племянником императора, несомненно, имелись трения, которые закончились отставкой Пизона.

Вскоре Германик заболел и умер. Ходили слухи, что он был отравлен, и молва обвиняла в этом Пизона и даже Тиберия. Пизон попытался снова вступить в свою провинцию и возобновить командование. Он собрал войска, но был разбит. Позднее он предстал перед судом в сенате и в конце концов совершил самоубийство, незадолго до того как был оглашен обвинительный приговор. Горе народа при известии о смерти Германика было искренним и напоминало исступление, что еще раз подтвердило огромную привязанность к молодому полководцу. Его прах был с почестями привезен в Рим. ^{283}

Завидовал или нет Тиберий Германику, и был ли последний действительно убит, точно установить теперь невозможно. Но вскоре принцепс отправил в изгнание Агриппину, где ее уморили голодом, а двух ее старших сыновей казнил (одного из них отравили, другой недолго прожил в изгнании, и также был убит). Режим Августа рядился в одежды традиционной республики, но это была одна только видимость. С самого начала принципат по сути своей был монархией, и не так уж много найдется монархов, которые не подозревают своих подданных в желании узурпировать власть и не ищут в своем окружении соперников, настоящих или мнимых. В Риме репутация императора в значительной степени основывалась на победах его армий, но при этом было необходимо, чтобы никто, даже близкий родственник, не смел покрыть себя громкой военной славой. Изменившиеся условия принципата предоставили нескольким членам императорской семьи большие возможности на военном поприще в молодом возрасте, но не избавили их полностью от подозрений в кознях против императора.

По странному совпадению одновременно с Германиком в 19 г. погиб его великий соперник Арминий. Он был убит собственными вождями, когда они посчитали, что он приобрел слишком большую власть. Ранее в том же году Тиберий отклонил предложение одного из знатных херусков убить Арминия, заявив, что Рим не нуждается в применении таких бесчестных приемов.

Победы Германика, безусловно, считались достаточным возмездием за разгром в Тевтобургском лесу, и германский военачальник больше не рассматривался Римом в качестве возможной угрозы. Хотя нередко в прошлом войны — например, война против Югурты — заканчивались актами подобного вероломства. Власть вождей в их племенах всегда была ненадежной, и, возможно, Тиберий надеялся, что Арминия устранят в любом случае, как в конце концов и случилось. Арминий добился успеха в том, в чем другие, в том числе и Верцингеториг, потерпели неудачу, он восстал против Рима и не был побежден. Историк Тацит воздал ему должное в начале II века, произнеся вполне заслуженные слова:

Это был, бесспорно, освободитель Германии, который выступил против римского народа не в пору его младенчества, как другие цари и вожди, но в пору высшего расцвета его могущества и хотя терпел иногда поражения, но не был побежден в войне. Тридцать семь лет он прожил, двенадцать держал в своих руках власть; у варварских племен его воспевают и по сей час… ^{284}

Глава 11

ИМПЕРАТОРСКИЙ ЛЕГАТ: КОРБУЛОН И АРМЕНИЯ

Гней Домиций Корбулон (умер в 67 г.)

Домиций Корбулон говорил, что враг был побежден киркой ^{285}.

Основой власти Августа и его преемников была армия. Императору требовалось политическое мастерство, чтобы ублажать сенат и не допускать разрастания народных волнений. Однако все это не имело значения, если среди его полководцев находились желающие подражать Сулле или Цезарю, способные посягнуть на верховную власть при поддержке своих легионов.

Август, управляя империей, мог рассчитывать на свою многочисленную семью, поручая родственникам ведение крупных военных операций, но немногие его преемники имели возможность делать то же самое. Тиберий сначала использовал Германика и Друза Младшего, но после их смерти в 19 и 23 гг. соответственно он, за оставшиеся четырнадцать лет своего правления, не нашел им достойной замены. У Калигулы, Клавдия и Нерона не было подходящих родственников, способных встать во главе армии и командовать от имени принцепса (а если бы и имелись, то вряд ли эти властелины Рима доверяли бы им). В отличие от Августа и Тиберия, сумевших одержать немало побед, пусть и чужими руками, все три их преемника не имели военного опыта, и поэтому не позволяли никому из полководцев завоевать себе слишком большую известность или привязанность и любовь солдат.

Император не мог позволить никому из сенаторов затмить себя, особенно в военной области, — победы на поле боя по-прежнему были очень важны для римской аристократии. Однако именно из членов сената принцепсу приходилось выбирать большую часть кандидатур для управления провинциями и командования расположенными в них легионами. Сенаторы по-прежнему считались наиболее подходящими для этого людьми, да и сами аристократы претендовали на высшие должности. При этом необходимо было позаботиться о том, чтобы наместники имели возможность прославиться согласно римским традициям. Хороший император следил за тем, чтобы у влиятельных сенаторов было достаточно поручений. Таким образом принцепс добивался лояльности нобилей и уменьшал вероятность заговора. На первый взгляд казалось, что императору и сенаторам выгодно поддерживать друг друга, но всегда существовал риск того, что среди, аристократов появится честолюбец, который, завоевав славу и заслужив любовь солдат, превратится в соперника принцепса. Скорее всего Тиберий, который сравнивал полководцев с «волками, которых император держит за уши», опасался именно такого развития событий. ^{286}

Во время принципата почти все римские армии находились под командованием сенаторов — точно так же, как и во времена республики; но теперь эти полководцы действовали в совершенно других условиях. Это наиболее заметно отражалось в их титуле, ибо они больше не являлись проконсулами или пропреторами, а стали легатами или наместниками императора. Все легионы, которые держал Август, за исключением одного, были размещены в провинциях, контролируемых императором, что напоминало управление Помпея испанскими провинциями через своих легатов после его второго пребывания в должности консула. Исключением был легион, расквартированный в Африке, которая по-прежнему находилась под властью проконсула. ^[43]Эта схема изменилась во время принципата Тиберия.