Во имя...
Шрифт:
========== Глава 32 ==========
Что я слегка увлекся я понял лишь тогда, когда часть отряда моего уже отступила к прикрывающему мясу, вторая - полегла, маги демонов кончились, а сам я оказался в окружении темных паладинов, рыцарей ада и тройки Герцогов на переднем плане.
– Осторожно, у него есть вилки и он умеет с ними обращаться.
– Счел нужным предупредить герцогов один из ближайших к ним рыцарей ада… выковыривающий вилку из своего бока. Это когда я успел?
Перехватив поудобней меч и… да, вилку, я бросился в бой. Умирать, так с музыкой! Да и стоять на месте было невыгодно. Фактически, я тут только на скорости выезжаю. Главное - протянуть до подхода
Хотя о чем я? Буду смотреть на вещи трезво - мне конец! Хех, тогда точно надо уйти красиво… и максимально заметно, дабы моё тело не потеряли на поле боя.
– Хах, Ну же, чего стоите? Нападайте! Хех, ладно, тогда первый ход за мной… Во имя Мортис!
– скалюсь, и рывком сближаюсь… с каким-то помятым паладином. Его легче убить, да и прикрыться трупом удобно будет, уж очень он удачно для меня встал.
Примерно в это же время, на другой стороне поля боя, чуть позади первых рядов сражающихся.
Держась чуть в стороне, Фалрим внимательно следил за боем. Да, это было одно из его профессиональных умений, в которых он превосходил даже своих “многомудрых командиров”. Впрочем, для его профессии это было одним из обязательных условий - быть наблюдательным, подмечать всё и быстро реагировать.
Фалрим был имперским ассасином. И гордился своей профессией.
Жизнь глазами имперского ассасина — это вечная череда слабых мест у друзей и недругов. Своих ассасины оценивают ещё строже, чем врагов: всегда лучше наперёд знать, кто и как может подвести. Да, именно так, подвести. У всех есть слабости, и лучше знать, когда на слабостях союзников сыграли враги, чтобы выжить и донести информацию до командования. Или же ударить в спину пирующему врагу.
Лучники, маги и целители слабы здоровьем, и адская Тиамат может убить их одним ударом своих толстых щупалец. Паладины, одетые в доспехи цвета крови, вспыльчивы и непримиримы к еретикам, стало быть, не стоит рассчитывать на союз с гномами или эльфами (грустный взгляд в сторону леса, откуда до сих пор вылетали стрелы… облом с союзом с ушастыми), когда в твоём отряде паладин… или инквизитор. С другой стороны, воздействовать на разум инквизитора очень сложно… По причине его полного отсутствия.
Ассасин усмехнулся, увидав рыцарей, рвущихся в бой. Надеются стать ангелами, пройдя сквозь горнило битвы. Все как один — ангелы. С сияющими копьями наперевес.
Нет уж. Он лично собирается отсидеться за спинами дураков. И удары врагу наносить намерен лишь со спины, в нужный момент выскользнув из засады, пока внимание адских полчищ отвлечено сияющими доспехами паладинов.
Они — лицо Империи, её фасад, обращённый ко всему миру. Он — её тёмная изнанка, кинжал, напоённый ядом.
И лишь Всевышний знает, какое из его орудий ценнее.
Мысли Фалрима прервал странный свист, дернуться в сторону он успел на одних рефлексах, и стрела… э??? И вилка, засела не в горле, а лишь в плече.
– А я еще ругался на наш бюджет, и что на мощные яды для кинжалов средства из казны не выделяют. Вон, я так понимаю, демоны, вообще вилками стреляют, а у нас хоть стрелы есть у всех и всегда, как и кинжалы. Хотя, у них вроде проблемы с древесиной, может, поэтому?
– в шоке выдал он.
Впрочем, исход был ясен, пришло время отступать. Вот только, самый везучий ассасин империи пусть и ощутил угрозу, но в этот раз увернуться не смог - эльфийские лучники оказались куда более меткими, нежели “демонические вилкометатели”. Стрела вошла прямо в голову, упокоив Фалрима вплоть
до конца боя, пока он не будет поднят высшей нежитью.По ту сторону стрелы.
Еще одна отнятая жизнь. Пусть они и были лишь короткоживущими людьми, но лучнику было жаль… вокруг творилось непонятно что. Впервые он видел хаос войны. Крики ужаса и боли, вой бойцов, на чьих глазах погибали друзья, и… его соратники, что как и он, монотонно пускали стрелы, уже не боясь даже контратаки. После удара нежити в спины двух сражающихся армий, некому было контратаковать.
Вот и работали они быстро, монотонно и без устали, словно и сами стали нежитью. Бездумной и мертвой внутри, как их и описывали Оракулы Галлеана. И лишь где-то внутри дрогнуло что-то светлое. Это был неправильный бой! Не такими должны быть сражения! То, что сейчас происходило, лишь вызывало в молодом (относительно) лучнике отвращение к себе.
На миг прикрыв глаза, он постарался восстановить в памяти дорогие ему воспоминания. Ценные и светлые. О том, что он когда-то лицезрел. О той, которую тогда впервые увидел.
Затаившись в ветвях, юный лучник сидел неподвижно уже третий час. Нельзя было выдать себя ни звуком: внизу, на священной поляне, девы проходили посвящение в духи леса. Когда ещё посмотришь на обнажённых девушек? Тора’ак вечно гоняет молодёжь по лесу, передохнуть некогда, а тут такой праздник для глаз!
Всё тело затекло, но, кажется, лучника не заметили. Прекрасные духи леса, будущие пророчицы, а ныне — целительницы, ушли, на поляне осталась лишь солнечная танцовщица, всё это время без остановки кружившаяся в танце, и оракул, руководившая обрядом. Солнечная танцовщица опустила наконец руки и устало присела на камень. А оракул внезапно обернулась и молвила
— Ну, что ты там сидишь? Слезай, поможешь книги домой донести, они тяжёлые.
Да, те слова он помнил до сих пор. Так они и познакомились, так и встретились впервые. Он - простой лучник, и она - Эрзиладэль Лиилем, родственница самой Таладриэль Лиилем - королевы эльфов.
Из счастливых воспоминаний, позволивших чуть отвлечься от кошмара, его вывело ощущение опасности, пока слабой и размытой, но всё сильней усиливающейся. Вскинув лук и чуть развернувшись, понимая, что та идет со стороны леса, он увидел фигуру, смердящую смертью, что вытаскивала из небольшой сумки какую-то алхимическую смесь.
Натянув тетиву, он уже был готов уничтожить чужака, и подать сигнал опасности остальным, но раскрытый для окрика братьев рот, так и свело судорогой - переставшая копаться в сумке тварь разогнулась и подняла голову.
– Нет… Нет!
– хотел вскричать он, но получился лишь отчаянный шепот. Пусть осознавать, что он видел исковерканную Мортис эльфийку было неприятно, но причина его состояния была в другом - его стрела была нацелена на неё… на его дорогую Эрзиладэль.
Он так и не смог выстрелить, как и пошевелиться, даже когда пламя было уже близко. Впрочем, его проворных собратьев тоже не спасло ничего - ловушки сделали своё дело. Впрочем, уже скоро они пойдут в новый бой и в новом качестве.
Две недели спустя, столица нежити, один примечательный алтарь.
– Как самочувствие, суицидник?
– вместо приветствия, спросил мой старый знакомый. Хм, странно, не вижу узоров на алтаре. Да и магический фон спокойный, а один архилич вроде не выглядит усталым. Странно, с каких пор я начал так хорошо читать местность?
– Чувствую себя даже слишком хорошо. Я бы сказал, лучше, чем даже раньше.
– удивленно произношу я.
– И неудивительно. Тебе что-то говорит имя Тора’ак?
– странно покосился на меня Ан’Дирту.