Во мраке бытия

— О, привет! — сказал Хеллер. У него в руках была большая банка с коричневым порошком, которую он очень внимательно разглядывал. — А это что?

— О! Да тут, видимо, отлетела этикетка. Это, парень, опиум, Азиатский. — О'Блоом пригляделся повнимательней. — Нет, это турецкий опиум.

В обычных условиях я просто взбесился бы оттого, что Хеллеру показывают все это. Но в калейдоскопе событий сегодняшнего дня острота ощущений у меня явно притупилась.

— А что означает слово «афьон-карахисарский»? — задал Хеллер вопрос, который чуть было не лишил меня рассудка.

— (…), не знаю, — сказал О'Блоом. — А где вы его нашли?

— А вот здесь, на боку банки написано, — ответил Хеллер. — Его тут почти не видно.

— Я оставил в кабинете очки, — сказал О'Блоом. — Суинни, что означает слово «афьон-карахисар»?

— «Замок черного опиума», — сказал Суинни. — Западная Турция. А что?

— Это написано на банке, — ответил О'Блоом.

— Да? — без тени удивления спросил Суинни. И так же спокойно продолжил: — В соседнем сосуде лежат черные шарики, которые поступили из тех же мест. А вот в той банке белого цвета, чуть дальше в том же ряду, находится героин, который тоже поступил оттуда. (…), да что я здесь для того, чтобы лекции читать! — И он демонстративно вернулся к своим занятиям.

— Видите ли, — тоном заправского лектора заговорил О'Блоом, — имеется такой цветок, который называется маком… Лепестки у него бывают различного цвета, но центр цветка обязательно черный. Головку мака царапают, вследствие чего выступает сок, который потом затвердевает и его соскабливают. Полученное вещество кипятят и получают таким образом опиум. В результате химического процесса из опиума получают морфин. А с помощью другого химического процесса из морфина получают героин. Белый героин поступает преимущественно из Турции и Азии. Коричневый героин — мексиканский… Суинни, где у нас литература по наркотикам? Чего я буду здесь зря языком молоть.

Суинни молча указал пальцем на какую-то дверь, и О'Блоом тут же отворил ее и заглянул внутрь какого-то помещения.

— (…), — сказал он, — ими тут пользуются вместо туалетной бумаги. — Казалось, это его несколько озадачило. Но тут же ему пришла в голову удачная мысль. Он сунул руку в карман. — Суинни, сбегай-ка к газетному ларьку и купи мне пару популярных брошюр. — Однако, как бы опомнившись, он выдернул руку из кармана. — Черт побери, да что же это я делаю? Стою рядом, можно сказать, с казначейством США и собираюсь тратить свои кровные доллары. Молодой человек, у вас есть при себе какие-нибудь деньги?

Хеллер послушно сунул руку в карман и вытащил пачку купюр. И то, с какой готовностью он это проделал, ясно доказывало, что массированное давление, которому он подвергался, стало давать свои результаты. Он машинально вернулся к своим старым привычкам. Игроки в азартные игры на Волтаре — а Хеллер, несомненно, относился к их числу, в чем я имел возможность убедиться на своем горьком опыте, — особым образом обращаются с деньгами. Они перегибают пачку купюр, засунув в центр палец, причем делают это так, что оба конца пачки складываются вместе, вследствие чего создается обманчивое впечатление, что пачка в два раза толще, чем она есть на самом деле.

Именно такую пачку денег он и показывал сейчас О'Блоому.

— О Господи, — только и вымолвил агент ФБР. Но тут же овладел собой. — Полагаю, что это вам дают каждую неделю на конфеты. — Он сразу же потянулся к пачке. — Давайте-ка подсчитаем. Книга стоит примерно три доллара. К ним мы добавим два доллара для Суинни за труды. Значит, я беру у вас пятерку. Нет, погодите, кроме того, вы ведь, должно быть, уже успели проголодаться, значит, Суинни нужно будет принести вам чего-нибудь перекусить — так что я беру у вас десятку. А впрочем, если хорошенько подумать, то и нам с Суинни самое время подзаправиться, значит, мне придется взять у вас две десятки.

По-видимому, он ничего больше просто не мог придумать и, вздохнув, вручил деньги Суинни, недоброжелательность которого внезапно словно испарилась.

— Так чего бы вам хотелось заказать, юноша? — спросил Суинни.

— Пиво и гамбургер, — не раздумывая ответил Хеллер, которому скорее всего припомнились рекомендации доктора Кроуба.

— Э, молодой человек, — проговорил О'Блоом, — да вы, оказывается, большой хитрец (…). Вы что, не знаете, что мы не имеем права угощать пивом юношу вашего возраста? Подталкиваете нас на правонарушение, да? Суинни, принеси ему гамбургер и молоко. А мне бифштекс с пивом.

Суинни исчез, а Хеллер вернулся к изучению более чем двухсот разновидностей наркотиков, собранных на полках. Я уже смирился с мыслью о том, что Хеллер теперь точно знает, чем мы занимаемся здесь в Афьоне. Меня сейчас беспокоил другой вопрос — чего ради они удерживают там Хеллера? Поведение их, их обращение с ним настолько не вписывалось в обычную практику ФБР, что мне было совершенно ясно: тут крылся какой-то тайный умысел, какой-то хитроумный план. Что-то чрезвычайно важное затевалось за спиной у Хеллера.

Вернулся с покупками Суинни, и вскоре О'Блоом и Хеллер возвратились в уже знакомый нам кабинет. О'Блоом откусывал огромные куски от сделанного из бифштекса бутерброда и смачно запивал их пивом.

Хеллер сидел, пощипывая принесенную ему еду и просматривая брошюру. Она называлась «Наркотик как развлечение», и в предисловии говорилось, что здесь содержатся «все необходимые сведения о наркотиках». Там также говорилось о том, что книга рекомендована к изданию учебником «Психология сегодня», и по одному этому я понял, что она представляет собой серьезную научную работу. Кстати, в книге описывалось буквально все — начиная с аспирина вплоть до древесного спирта. И вот Хеллер, по обычной своей привычке, вместо того чтобы разыграть сценку, будто весь погрузился в чтение, как это обязательно сделал бы нормальный шпион, сразу же принялся за свое «чтение», при котором он усваивал целую страницу за то время, которое обычному человеку понадобилось бы, чтобы прочитать одно-единственное слово. Перелистывая страницы с дикой быстротой, он при этом еще и прихлебывал молоко. И надо сказать, что он его так и не допил, дойдя до конца книги из двухсот сорока пяти страниц убористого текста. После чего он преспокойно спрятал книгу в карман и допил молоко.

— Что за черт, неужто не интересно? — начал было О'Блоом и туг же спохватился: — Ну ладно, я понимаю, у вас сегодня и так слишком много впечатлений, чтобы еще читать что-то. Поверьте, я вас хорошо понимаю. — Он снова посмотрел на часы с озабоченным видом. Но тут, видно, его осенила новая идея. — А знаете что, Младший? Тут у нас бывают общественные экскурсии по зданию. Помнится, они проводятся каждый час или что-то вроде этого. Но нам, естественно, не придется дожидаться, чтобы присоединиться к одной из групп. Сейчас я сам проведу вас по зданию и покажу немало интересного.

Зачем им так необходимо удерживать его у себя? Я-то прекрасно понимал, что они сейчас воспользовались приемом, который в наставлении озаглавлен «Как задержать объект без возбуждения в нем подозрений».

О'Блоом повел Хеллера вниз на выставку технических средств и оружия, используемого гангстерами. Мне и самому было интересно, поскольку кое-что могло пригодиться в дальнейшей работе. Делая пояснения, О'Блоом даже снимал для пущей убедительности кое-какие экспонаты с полок и витрин.

— И что, все это оружие — химическое? — спросил Хеллер.