Во саду ли, в огороде

Мы продолжали бороться с болотом. Нас жалели, нам сочувствовали все, кто проходил мимо по объездной дороге. По нашей Первой Южной, которая была адресом нашего участка, никто не ходил.

Подходил сторож, смотрел, как Витя по сантиметрам отсыпает дорожку, сердито бросал окурок и уходил. Комендант, Виктор Николаевич, спрашивал:

– Как вы тут, утиная ферма? Сколько самосвалов привезли? Ну, это начало только, сюда не меньше сотни пойдёт.

– Так много? – ужасалась я. Каждый самосвал стоил сначала двадцать пять рублей, потом тридцать, тридцать пять, пятьдесят…

Как-то пришёл председатель, сел на пенёк, который Витя не успел выкорчевать.

– Не отчаялись ещё? Может, посмотрим какой-нибудь другой участок?

– Нет, – говорим хором, – мы уже привыкли к этому. И сарай поставили, и столько всего навезли!

– Вы никогда не освоите его, – сокрушалась Даша.

А у нас почему-то не было никаких сомнений! Болото – засыплем болото. Поставим дом, посадим сад…

Рабочие начали отсыпать дорогу. Вырыли канаву во всю ширину, так же, как Витя для дорожки, только не вручную, а бульдозером. Торф собрали в огромную кучу у главной дороги. Это же столько самосвалов грунта!

Я побежала к председателю.

– Забирайте, конечно. Вам нужней всех.

И вот уже первая порция едет по твёрдой земле соседнего участка, вот бульдозер перешёл нашу границу… и стал медленно погружаться в болото.

– Назад, назад! – закричала я. Но водитель сам почувствовал неладное и пытался вырваться на своей жёлтой машине из вязкой жижи. Он лихорадочно двигал рычагами, но каждое его движение только помогало болоту.

– Хозяин, трактор на Третьей улице. Сбегай, пусть подсобит!

Витя убежал, а я в отчаянии смотрела, как болото, будто живое существо, заглатывает свою жертву.

Трактор подъехал с дымом и грохотом.

– Что, увяз? Да к этому болоту и пешком подходить нельзя, а ты на бульдозере. Давай трос, да шевелись, пока самого не затянуло.

И тут мы с ужасом увидели, что этот бульдозер тащит за собой в болото старенький трактор! Тракторист выругался длинной очередью и пошёл за подмогой в село. Бульдозерист курил и крыл матом жизнь, болото, нас, правительство…

Витя держал меня за руку. Наверно, боялся, что я полезу вытаскивать эту несчастную технику.

Вечерело, кончались выходные. На автобусной остановке у объездной дороги собралась молчаливая толпа. Второй трактор на наших глазах медленно погружался в болото. Я уткнулась Вите в грудь и расплакалась, а он молча гладил меня по голове.

Ещё через двадцать минут подъехал большущий красавец, похожий на танк на своих грохочущих гусеницах, поднатужился, дымя и грохоча, и вытащил по одному – сначала трактора, потом бульдозер.

На этом промышленное освоение нашего участка закончилось. Больше никто и близко не хотел подъезжать со стороны болота, грунт сваливали на объездной дороге.

Витя возил его тачкой по своей дорожке, она уже дотянулась до западной границы дома.

Глава 2

– Вот появятся соседи, будем звать в гости, накроем стол под сосной…

Витя

Соседи у нас пока были только напротив. Все они отстроились за четыре года, им же не пришлось отсыпать болото!

К нашему участку можно было подступиться только со стороны объездной дороги. Пройти его насквозь мог только Витя, он знал, куда можно ступать, а куда нельзя. И только один раз повёл меня за собой, как на экскурсию.

Напротив нас, рядом с Дашей, участок был почти всегда на замке. За всё лето я только дважды видела пожилого мужчину, женщину значительно моложе его и полноватого подростка.

Дома как такового у них не было, председатель говорил, что они попросили разрешения поставить один хозблок.

– Они сказали, что приезжают редко, жить здесь не собираются.

Потом они годами лепили к нему дополнительные комнаты и второй этаж. Но однажды мы увидели, как этот второй этаж сползает с первого, нависая над землёй.

– Витя, мне страшно!

– Я же говорил тебе, нельзя никого нанимать. У нас ничего подобного не случится.

Рядом с ними – Валя и Толя, они приезжали только по выходным.

Дальше был участок Жени с Володей, я ходила любоваться их огородом. Была уверена, что у меня никогда не вырастет ни такая картошка, ни капуста, ни такие необыкновенные цветы.

А Женя говорила деловито:

– Здесь очень бедная земля, без навоза не растёт ничего, я каждый год привожу по машине. Сделает тебе Витя немного грядок, попроси любого шофёра, он привезёт, здесь ферма рядом. А пока можешь пособирать на лугу, коров гонят на траву, лепёшек много остаётся.

Иногда мы ездили на участок на старом-престаром Витином «москвиче», который он отдал Олегу.

Как-то он привёз нас, и я, не переодеваясь, в белой блузке и ситцевой юбке с белыми кружевами, схватила совок и ведро и побежала за навозом, пока не стемнело.

Встречный мужчина выдал:

– Как на вас приятно смотреть! Куда вы бежите?

– За навозом, – сообщила я.

– Зачем вы мне это сказали…

А я щедро обкладывала навозом все свои растения на горке, и клубнику в том числе. Она выросла на загляденье, только не дала ни ягодки, жировала. Всему приходилось учиться на собственных ошибках.

По обе стороны от нашего участка царила совершенно дикая природа.

– Вот появятся соседи, будем звать в гости, накроем стол под сосной…

Стола у нас не было, соседей тоже.

Собственно, мы ещё не добрались до самого участка, хозяйничали только на его продолжении. Западная стена дома, обращённая к болоту, как раз обозначала его границу. Рядом было небольшое, но довольно глубокое озерцо. Витя несколько дней подряд сыпал в него смешанную с гравием глину, он собирал её по краям главной дороги.

Я мерила глубину палкой. Было такое впечатление, что глина погружается в неведомые подземные глубины и вода тут же заполняет своё привычное ложе. Но Витя был упрямей. Озеро ушло под землю и живёт где-то своей новой жизнью.