Во славу империи!.. Книга 2. Сквозь пламя чужой войны!

Вражеские истребители совершили ошибку. Нельзя идти в лобовую атаку на штурмовик с его довольно мощным курсовым вооружением. А уж делать это в тесном боевом построении для здоровья вообще противопоказано.

И Вилар и пилоты врага открыли огонь одновременно. Под огнём четырёх истребителей, энергетический щит на штурмовике Вилара продержался совсем не долго, но... Но и лейтенант ведь стрелял.

Первым взорвался ведущий звена, затем ведущий второй пары. Оставшиеся два вражеских истребителя, открывая Вилару дорогу в глубь астероидов, в испуге рванули в стороны.

Но это была не победа. Штурмовик получил повреждения. И пусть не фатальные, пусть не смертельные, но добраться на нём до приданных базе эскадр, уже было просто не реально. Не реально, даже если бы лишившиеся своих напарников оба вражеских истребителя оставили его в покое. Но те и не подумали оставлять.

Обозлённые как своим испугом, так и гибелью своих ведущих, пилоты вражеских истребителей решили довести дело до конца. В этот раз, в отличии от предыдущего, они были намерены заходить в атаку на штурмовик с хвоста.

Лейтенант понимал что это его последний бой и что спасения не будет, но и прекратить сражаться он не мог. Не такое воспитание у воспитанников и сотрудников "Звёздного патруля" чтобы сдаваться.

Руководствуясь этим, Вилар не стал углубляться в пояс астероидов. Чувствуя дёрганную работу двигателей штурмовика, он направил его к Юниру. К величественному но безжизненному газовому гиганту. Вернее не к самой планете а к находившемуся на его орбите огромному, затянутому много-километровым ледяным панцирем астероиду.

Этот астероид был их учебным полигоном. Именно на нём, лётный состав "Звёздного патруля" их базы, отрабатывал боевые стрельбы и навыки пилотирования у поверхности.

Последний раз, лейтенант был на этом не рукотворном полигоне четыре дня назад. За два дня до того как мир изменился. Он помнил многокилометровое, но довольно узкое и не глубокое ущелье пересекающее ледяную поверхность астероида.

"-Как раз самое то, чтобы подороже продать свою жизнь."- мелькнуло в голове у Вилара.

Лейтенант дотянул до ущелья только чудом. Хотя нет, скорее благодаря своим великолепным навыкам пилотирования. Раз за разом бросал он свой штурмовик из стороны в сторону, буквально в самый последний момент соскальзывая с траекторий выпущенных преследователями лазерных трасс.

Вилар направил штурмовик в ущелье уже распростившись с надеждами на спасение. Распростившись не из-за слабости духа или воли. Искин предупреждая, отсчитывал последние секунды оставшиеся до разрушения повреждённых и от этого перегревшихся двигателей.

Лейтенант не стал ждать пока двигатели выйдут из строя. Он резко, буквально на последних секундах до разрушения, сбросил обороты двигателей на ноль. И тут-же выпустив тормозные щитки, завис на месте, прямо посреди ущелья.

Надежды лейтенанта что преследователи запоздают с реакцией и проскочат вперёд, не оправдались. Вернее оправдались но только на половину. Да и то с натяжкой.

Вражеские истребители не замедлили повторить его действия. Однако, первый, наиболее близко подобравшийся преследователь, из-за близости дистанции умудрился оказаться на пол корпуса впереди штурмовика Вилара. В то время как второй, завис в полу сотне метров сзади. Сзади и чуть правее, у самой ледяной стены ущелья.

Умолкнувший было искин снова поднял панику, но теперь уже с предупреждением об облучении системами наведения зависшего с задней полусферы вражеского истребителя.

Подгоняемый паническими воплями искина, Вилар резко довернул нос своего штурмовика в направлении оказавшегося впереди вражеского истребителя и открыл огонь из всего курсового вооружения.

Один миг и разнесённый на десятки а то и на сотни обломков враг отправился в небытие.

Лейтенант замер в ожидании своей очереди на отправку к предкам, но неожиданно, вопли искина оборвались.

Вилар обернулся на голопанель заднего вида и в ошеломлении прошептал:-Так не бывает!.. Этого не может быть!

******

– Ну вот, а ты говорил повременим!-выкрикнул я Трону, бросаясь к краю пропасти, одновременно с этим, выхватывая "пекло" из располагавшейся за спиной тронного скафандра оружейное нищи.

У меня не было сомнений в кого стрелять. Поэтому едва добежав до края ущелья, я тут-же опустился на одно колено и направив вниз ствол своего наследного лучемёта, отправил в наиболее не понравившийся мне летательный аппарат, очередь из пяти ракет подствольного ракетомёта. Не останавливаясь на этом, я переключив лучемёт на автоматический огонь, начал поливать его плазмой словно из брандспойта водой. Правда не долго. Все 250 зарядов у меня закончились буквально за 20 секунд. Но да большего и не потребовалось.

У избранного мной в качестве цели пилота лёгкого истребителя не было абсолютно никаких шансов. Нет, оно конечно, не будь у меня подствольного ракетомёта и не зависни он от меня на столь близком расстоянии, шансов подбить его уже не было-бы у меня. Мне бы не хватило плазменных зарядов на то, чтобы и погасить его энергетический щит и сбить. Но подствольник с пятью ракетами у меня был. Так что действовал я не наобум и не на авось. Мне было известно на сколько эти ракеты мощная штука. Не даром же при зачистке "Кианора" от мергилских абордажников, я использовал ручные плазменные гранаты а не подствольник с этими самыми ракетами.

Сказать по правде, плазменные заряды я потратил на всякий случай. Так сказать для подстраховки. Как говориться, лучше перебдеть, чем не до бдеть и лучше потратить пулю в мёртвого врага, чем пожадничав, получить от недобитка выстрел в спину.

Пока расстрелянный мной истребитель с развороченной пилотской кабиной-капсулой опускался на дно ущелья, спасённый мной летун, расправился с первым своим оппонентом. Расправился, но отчего то по прежнему продолжал висеть в самом центре ущелья.

Прекрасно понимая что меня рассматривают, я неторопливо встал с колена, без какой бы то ни было поспешности перезарядил своё "пекло" и вернув его на место, взмахнул рукой в приглашающем жесте.

Если-бы нашёлся человек который обвинив меня в легкомысленности, стал попенять и корить за то, что я влез в чужую войну даже не успев разобраться кто в ней за правое дело а кто за не правое... Это вызвало бы у меня лишь один только смех.

Кто прав кто не прав, я совершенно не задумывался. Я поддался велению души. А для души моей, на всегда останется родной красная пятиконечная звезда на фюзеляже.