Во славу русскую

Та-ак… Надо срочно патентную службу основать и главные паровые секреты отписать на Черепановых, Кулибина, Лобачевского и Аносова. Пусть англичане не ворчат — у нас всё по закону, права надлежащим чином оформлены.

О политических выгодах и опасностях, исходящих от Альбиона, рассказал другой посол, сменивший Аносова, тоже Павел Петрович. О совпадении имён я решил пошутить.

— Павлам у нас привилегия. Что-то складывается одно к одному, Демидов — Павел, Аносов — Павел. Скажут, люди подбираются, исходя из имени, как Пестель по германской нации подбирал.

— Покойный фюрер тоже был Паулем, то есть Павлом, ваше сиятельство, — заметил генерал Сухтелен. — Изрядно познавательным вышел наш вояж.

— Не вижу причин, чтобы случилось иначе. Повествуйте, как англичан нам одолеть, ежели выйдет столкнуться впрямую.

— Простите, сие невозможно. По крайней мере — на сей момент. Сильна империя и флотом, и армией, как на острове, так и в колониях. Главное — золотом богата, на которое можно купить и оружие, и людей. Поэтому не соперничества с Англией надобно искать, а договариваться и блюсти интересы.

— Ну-ка, ну-ка. Необычный подход. Раньше дипломаты больше грозили или просили, торговаться по-купечески, к взаимной выгоде, брезговали. Не стесняйтесь, генерал.

Голландец, человек военный, но умный, в рассуждениях гибкий, смекнул, что Британия не стремиться стать владычицей мира, а только той её части, что привычно считается под английской короной и приносит доход. Излишнее рвение в науськивании на Россию её ближайших южных соседей происходит не от зловредности, лишь от коммерческих интересов.

Покойный император Александр мечтал о походе в Индию; смерть не позволила его начать, но в Лондоне об этих устремлениях знают и опасаются за главный бриллиант в колониальной короне. Оттого и тратятся немалые средства, чтобы персы напирали на Кавказ, а ослабевшая русская армия, отражая их нападки, не имела времени даже дыхнуть в сторону Индии. По той же причине Османская империя, у которой англичане понемногу отрезают земли в Северной Африке, отчего между двумя странами невозможна никакая дружба, подстрекается к захвату Черноморского побережья, дабы ослабить Россию и запереть выход в Средиземное море.

— Позвольте предположить, ваше сиятельство, британскую корону устроит полный раздел Азии и Ближнего Востока. Северная Африка, кроме французских колоний, Египет с Синаем, Палестина, Южная Персия и страны далее на Восток — пусть навек остаются английской вотчиной, а ежели у них трудности, то и подсобить не грех. Чёрное и Каспийское моря — российские, Англии не интересные. Вот Новый Свет важен, более того, утрата североамериканских колоний по-прежнему болезненна. Ежели намекнуть, что возможности Русской Аляски и калифорнийские русские купцы к услугам Альбиона, то персидский шах надолго лишится британского золота. А то и страны.

— Вот как! — я понял, что мы не ошиблись, а Сухтелена нужно продвигать на место министра иностранных дел. Или хотя бы на товарища министра, потому что на первое кресло Романовы наверняка предложат кого-то из сановных своих родственников. В докладе Сухтелена есть безусловное здравое зерно. А что часть названных им земель принадлежит Турции и другим государствам, не имеет особого значения, если великие державы договорятся. Надо лишь вернуть России статус великой империи и ни в коем случае не продавать Аляску. — Согласен с вами: принимаем всемерные усилия к наведению мостков к англичанам.

— Они будут нашими верными союзниками, ваше сиятельство, — поклонился Сухтелен. — Но только пока им это выгодно.

Проводивши его, я стал прикидывать, сколько денег надобно на претворение в жизнь предложенного Амосовым и Сухтеленом. Как всегда — не хватает капитала. Пестель опустошил казну до донышка и напечатал кучу рублёвых никчёмных бумажек. Выхода нет, за неименьем золотого запаса придётся звать иностранные деньги, обещая концессии, продавая земельные угодья европейским толстосумам. Задорого не предложишь, ибо в стране, где нет ещё устойчивости и спокойствия, да армия слаба для защиты от внешних напастей, велика опасность потерять вложенное. Но под лежачий камень вода не течёт. Оттого — шпаги вон и на врага вперёд, как в двенадцатом году!

Глава 10

10

Дверь из приёмной премьерского кабинета открылась, чтобы впустить гостью, возвещавшую о своём приближении шуршанием длинных юбок.

— Ваше высокопревосходительство!

Прекрасная вдова исполнила книксен на европейский лад и замерла с чуть опущенной головкой, слегка прикрыв глаза длинными ресницами.

— Дорогая Юлия Осиповна! Не надо без конца повторять про высокопревосходительство. Эти слова я слышу каждый Божий день и прекрасно выучил, на какой должности тружусь.

О! не обманывайся, сердце,О! призраки, не увлекайте!..Нас цепь угрюмых должностейОпутывает неразрывно.

Продекламировав Грибоедова, снова располневший Павел Николаевич жестом услал адъютанта, подвижным шариком выкатился из-за стола и приник губами к тончайшей перчатке, не скрывавшей сладостную мягкость женской руки.

— Искренне сожалею, что не бывал в шишковском доме, проезжая через Москву, да и ныне недосуг: взвалил на себя непосильные хлопоты. Говорят, у вас собирался цвет московского общества — писатели, поэты?

— Смотря кого считать цветом, а кого сорняками, ваше высокопревосходительство. Иные больше ценят происхождение от Рюрика, а не писательские таланты.

— Вот! Опять вы меня обижаете. Не по чинам зовите, а просто Павел Николаевич. Известно же, купеческого мы племени, ваше родовое дерево по польской линии куда древнее и почётнее. Присаживайтесь, не чинитесь. Приказать чаю?

— Спасибо, Павел Николаевич. Только неловко мне от державных дел отрывать, да в самый разгар дня.

— Отчего же? — легкомысленно заявил Демидов, с откровенным удовольствием разглядывая гостью. — Их все не переделаешь. Да и Бог знает, какие важнее. Аврора нас покинула, да и брак неудачен: Господь не подарил нам ребёнка.

Павел остановился напротив кресла, в которое усадил Шишкову, заполнив панораму перед ней своим массивным телом.

— Тогда вы замечательно поймёте меня. Осенью двадцать восемь исполнится, а с престарелым мужем, увы, тоже детей не случилось.

Глаза Демидова заинтересованно блеснули под линзами.

— Оттого припадаю к вашим ногам, — продолжила вдова совершенно не в том направлении, которое ожидал тот. — Подпишите помилование Строганова. Когда он вернётся из ссылки, боюсь — поздно уже будет думать о детях.