Во власти инстинктов

Верховные правители — царьки часто происходили из жрецов, колдунов, прорицателей, целителей. Иногда возникала двойная власть царя и жреца, короля и священника.

Лидерство было полезным для прогресса общества. Но иногда существовали общества, обходившиеся без жрецов и вождей, успешно управляемые советами старейших. Так рождалось герантократия, предшествовавшая тому, что ныне называется демократией.

Широко использовалось временное правление вождей, существовавшее до определенного срока. Вождю, отслужившему свой срок, не полагалось умирать естественной смертью и его убивали, а голову отправляли преемнику. Тот должен был ей кланяться и беречь как фетиш. Иногда посылали не голову, а вырезанный из нее язык. Новый вождь обязан был его съесть, очевидно, ради того, чтобы перенять красноречие своего предшественника. Так что в традициях смены президента нет ничего нового.

Но разум и ненасытность желаний человека извратили этот инстинкт и породили беспредельную жестокость лидеров в истреблении возможных конкурентов, аналогии которой не существует в мире животных. Мало того, лидер, завладев властью, постепенно изменялся, самоубеждаясь в своей исключительности и становился извергом для окружающих и им порабощенных. В инстинкте лидерства, когда он срастался с разумом, особенно наглядно проявляются губительные последствия этого симбиоза.

В человеческом обществе часто лидерство приводило к авторитарному правлению, концентрации власти в одних руках, сочетаясь с паранойей его исполнителя.

Лидер, превращаясь в тирана, становится чудовищем, извращающим органическую целесообразность инстинкта, превращаясь в эгоиста, заботящегося только о собственном благополучии. «После нас, хоть потоп», — говорил французский король Людовик XV, утопавший в роскоши своих дворцов среди нищеты государства.

В инстинкте лидерства существует одна интересная особенность: лидер настойчиво старается сохранить свое положение и гораздо реже, ощущая трудность исполнения обязанности, бросает его. Инстинкт лидерства, стремление к нему, борьба за него с соперниками бывают очень сильными. Президент Франции Миттеран, начиная борьбу за президентство, уже болел раком предстательной железы. Скрывая свой смертельный недуг и став президентом страны, он добился еще переизбрания на второй срок.

Ставший лидером неизбежно проникается сознанием своего величия. Власть портит человека, он невольно возвеличивает себя перед окружающими и теряет контроль над собою. Испытание властью самое трудное и не все его выдерживают с достоинством и скромностью. А усложняют это испытание всюду снующие подхалимы, угодники и карьеристы.

Лидерство или вождизм принимает самые разнообразные формы. В какой-то степени структура древнего общества аналогична структуре, принятой в современных армиях. Но большей частью лидерство принимает форму повелевания, если не угнетения окружающих, и нередко перерастает в тиранию.

В идеале повелевать может только человек, стоящий заметно выше, и лучше его окружающих. Такой лидер инстинктивно работает на благо общества, приобретает всеобщее признание и почтение — состояние редкое в жизни общественных отношений человека. Настоящими лидерами могут быть люди только с высоким духовным зарядом. Они очень редки. Лучшими лидерами были не те, кто стремился к власти, а те, кто был вынужден брать в свои руки власть, ради блага народа и обладая высокими качествами. Но такие лидеры редки, хотя бы потому, что необходимость повелевать рано или поздно портит лидера, и он становится пленником издержки разума — диктатором.

Инстинкт лидерства развит больше у мужчин, в противоположность женщинам, обремененным заботой о детях.

Стремление к власти сильно развито у человека и, достигший ее и желающий ее сохранить, подчас устраивает истребление своих конкурентов. Примеров тиранических наклонностей лидеров масса. При этом, чем выше стоит лидер, чем над большим числом членов общества он властвует, тем шире размах творимых им безобразий в борьбе за сохранение своего трона.

Лидерство настолько сильно захватывает психологию тирана, что, подверженный его влиянию, он уничтожает в себе даже инстинкт любви к детям и родственникам. Петр Первый и Иван Грозный, подавив родительские чувства, казнили своих сыновей, заподозрив их в государственной измене. Следуя жестокости, принятой в Золотой Орде, старший сын хана Джанибека Берди-бек в борьбе за власть убил отца, перебил всех своих братьев и попутно уничтожил многих самозванцев, желавших быть якобы сыновьями Джанибека.

Приведу еще один пример из книги С. Кляшторного и Г. Султанова («Казахстан, летопись трех тысячелетий», Алма-Ата, «Раудан», 1992 г.). В третьем веке до н. э. один из сыновей правителя гуннов Маодунь, обучая своих воинов, приказал стрелять туда, куда летит его стрела. Вскоре он пустил стрелу в своего прекрасного коня. Тем, кто не последовал его примеру, он приказал отрубить головы. Потом он пустил стрелу в свою любимую жену и снова отрубил головы тем, кто не исполнил его назидания. На охоте Маодунь пустил стрелу в коня своего отца и никто из его воинов не опоздал сделать то же. Наконец, он пустил стрелу в своего отца, и его тело оказалось утыканным стрелами. Затем он также казнил своего младшего брата, мачеху, приближенных отца и стал предводителем гуннов.

Иногда тиран-правитель, считая народ своей собственностью, распоряжался им по своему усмотрению и ради личных выгод. Предводитель казахов Кенесары Касымов (1837–1846 гг.), стоявший во главе феодально-монархического строя и добившийся восстановления ханской власти, рассматривал казахский народ как собственность ханского рода. Он отличался особенной жестокостью, расправляясь с неугодными, вспарывал животы беременных женщин, привязывал их к хвостам лошадей. Касымов был убит восставшими соотечественниками.

Примерами кровавой расправы лидеров над соперниками пестрит вся история человечества. Она сильно и коварно возросла у Сталина — идейного последователя коммунизма, даже против своих сторонников и друзей и не ради «органической целесообразности» в борьбе за благополучие страны и построение мифического и преждевременного социализма, а только из гаденького опасения этого чудовищного тирана за свое дикарски инстинктивное единовластие.

Особенно страшен тиран невежественный. Проникаясь сознанием своего величия и тем самым подтверждая ограниченность ума, он, проявляя наклонность к самоубеждению, бросал власть в бездну глупости, а попирая невыгодную для него истину и свободу, не мог стать великим. Нагнетая страх и угрозы, посулами и самовосхвалением, он заставлял униженного и лишенного собственного мнения человека поклоняться себе, как божеству. Он ненасытен в своем могуществе и всегда желает большего. Он боялся и презирал благородных, умных и честных. Они опасны для него. Зато негодяи удобны своей угодливостью и послушанием. Когда деспот уничтожает лучшую часть народа страны, тогда буйно расцветают и тянутся кверху негодяи и подхалимы всех рангов, готовых ради своих корыстных целей на любую подлость.

Бюрократы, догматики, административно-командные управители, коррупционеры — социальное бедствие, ведущее в пропасть. Тогда огромный творческий потенциал народа исчезает и крутящиеся вокруг тирана-лидера и добравшиеся к власти, не обладая гениальностью и чистотою духа, ради спасения своей шкуры люто ненавидят честных, одаренных, и душевно чистых. Их приводит в неистовство сознание, что время осудит и предаст их забвению.

Сильная воля, неуемное стремление к власти, сочетанные с неисчерпаемой завистью, жесткостью и коварством и эгоцентризмом — опаснейшее сопровождение инстинкта лидерства.

Власть портит человека, он постепенно и невольно возвеличивает себя, теряя над собою контроль. Испытание властью — одно из самых трудных, и далеко не все его переносят, особенно люди с недостатком чувства собственного достоинства. Не случайно В. Ленин, незадолго до смерти, высказал правительству опасение, что И. Сталин не выдержит испытание властью и натворит много бед. Вот почему во многих странах существуют законы, ограничивающие время пребывания на посту главы государства.

В тираническом обществе всегда появляются и воспитываются рабы, довольные своим рабством и скучающие по нему. Нередко власть сильного, смелого, предприимчивого в стаде, в современном цивилизованном обществе трансформируется в опасную власть богатого, чванливого, сила которого обусловлена не природными задатками, полезными для общества, а наоборот, заботящегося о наживе богатства за счет ближних и только ради личного благополучия.