Во власти ночи

– А кровищи-то сколько было! Мама родная! Ножик прямо в сердце вошел - я сам видел, когда его еще не накрыли!
– словно это был его личным достижением, мужичок гордо похлопал себя по груди и с удовольствием сплюнул на землю, судя по возмущенному возгласу откуда-то со стороны, попав в кого-то стоящего рядом.

Почему-то мне тут же захотелось оказаться дома, закрыться на все замки и забыть о том, что я вообще сегодня выходила. Выбраться из толпы было непросто, но мне это практически удалось. Почти, потому что, едва достигнув свободного пространства, я споткнулась, буквально упав на держащегося подальше от толпы зевак человека.

– Извините, - теперь уже пробормотала я сама, чувствуя, как меня подхватывают чьи-то руки, не давая упасть.

– Нужно быть осторожнее, чтобы однажды случайно не сломать эту тонкую шейку, - надо мной раздался голос моего "спасителя". Случайно нащупав у него под мышкой пистолет, я тут же поспешила высвободиться из его рук.

Мужчина снял солнцезащитные очки и улыбнулся мне одними губами. Его глаза при этом смотрели холодно и отчужденно.

– Спасибо, - было трудно оторвать взгляд от его чуть склоненного ко мне лица. Загорелая, обветренная кожа человека, который часто бывает на свежем воздухе, темные, глубоко посаженные глаза, высокий лоб, короткие темно-русые волосы и эта всезнающая улыбка. Как будто он только что забрался в мою голову, выведав все мои тайны. И только от него сейчас зависит поведать их миру, или сохранить навсегда.

Сердце странно екнуло от страха, ладони стали влажными от пота. Почему, глядя на него, мною овладела тревога и беспокойство? Я его знаю? Где-то видела? Вряд ли. Такие лица не забываются.

– Я буду очень осторожной, - выйдя из оцепенения, добавила я, отодвигаясь от него как можно дальше.

Теперь мысль о магазине и выпивке казалась просто кощунственной. Домой! Скорее домой, и оставаться там, пока я не избавлюсь от скверного предчувствия, овладевшего мною за последние четверть часа.

Спешно покидая это оживленное место, я не могла сдержаться, чтобы не обернуться на толпу, машину, в которую уже погрузили труп, и человека, все еще стоящего та том же месте, и почему-то пристально смотрящего мне вслед.

Он носит пистолет, и мы встретились на месте преступления. Можно ли сказать, что это плохая примета? Как черный кот, перебегающий дорогу? Как зеркало, бьющееся на тысячи осколков?

Это произошло совсем рядом с твоим домом.

Иногда слишком много думать бывает вредно и небезопасно. А еще подобные мысли пробуждают страх и панику. Зачем думать о всяких глупостях? Этот человек мертв, его убили. Жаль, конечно. Но я не имею к нему никакого отношения. Нужно поскорее выкинуть дурные мысли из головы и начать думать о чем-то полезном. Например, о ремонте.... Или о чем-то приятном. Об отпуске.

И все же, приближаясь к дому, я несколько раз оглянулась, чтобы убедиться, что за мной никто не идет. Так, на всякий случай.

***

– Ты умеешь готовить?
– наверное, Тимуру этот вопрос надо было задать до того, как он вручил мне нож и подвел к электрической плитке с открытой спиралью, стоящей тремя металлическими ножками на крышке от большой кастрюли.

– Э... умею. Иногда... по праздникам.... Большим праздникам, - я смотрела на это чудо техники, не зная, как бы тонко намекнуть Тимуру, что я ни за что не осмелюсь ее включить, не говоря уже про что-то большее.

– Салага!
– снисходительно бросил мне братец, отпихнув в сторону и забрав нож.
– Иди, не мешай, когда мужчина на кухне.

Поспешно ретировавшись, я пошла, проверить постиранные вещи, которые уже час, как повесила сушиться, справедливо рассудив не мешать брату готовить нам обед и подумать о том, как быть дальше.

Могу ли я уйти? Пока не стало слишком поздно? Разве мне нужны чужие проблемы, когда у меня полно своих? Тимура ищут, и лишь вопрос времени, когда они найдут эту хижину. А что потом? Судя по тому, что мне поведал брат, его жизнь не в слишком большой цене. Если он не солгал, а я, почему-то склонна верить в его непричастность к смерти отца, на него собираются повесить убийство. И если при этом Тимур окажется мертв, вряд ли кто-то об этом пожалеет.

Но меня там видели! Возможно, скоро они узнают кто я такая, и охота начнется уже на двоих. Если эти типы нашли то, что они искали, наша смерть скорее всего будет быстрой, если же не нашли... Черт!

Я дернулась, почувствовав на плече чужое прикосновение. Видимо, Тимур не смог до меня докричаться.

– Все готово. Надеюсь, ты любишь картошку?

– Просто обожаю, - неохотно поднявшись с земли, я засеменила за братом. Означало ли это что я остаюсь? Черта с два! Просто я зверски голодна. А он, похоже, умеет готовить. Сначала нужно поесть, потом все остальное.

Таким образом, оправдывая свой меркантильный интерес потребностями желудка, я уселась за деревянный, грубо сколоченный стол, каждую секунду опасаясь занозить руки.

– Это я сам сделал. Мне было тогда лет двенадцать, - с улыбкой наблюдая за мной, пояснил Тимур.
– Папа сказал, чтобы я учился всему. Вот, пытался...

Неожиданно мне стало обидно. Не знаю, как можно завидовать человеку в таких ужасных обстоятельствах, но вынуждена признаться, что здесь и сейчас я ему завидовала. По крайней мере, у него был отец. Они разговаривали, делали что-то вместе, заботились друг о друге. У них было совместное прошлое. У нас же его не было.

– У тебя неплохо получилось, - чтобы как-то загладить вину, которую испытывала за собственные недостойные чувства, сказала я, уже без опасений проводя рукой по дереву.

– Спасибо, что оценила. Батя сказал, что это просто ужас, но почему-то не выбросил. С тех пор он так здесь и стоит.

Несколько минут мы ели в полном молчании. Тимур действительно умел готовить, превратив, в общем-то, обычную еду в ароматное и аппетитное блюдо. Доев, я собрала тарелки и опустила их в раковину, решив: тот, кто готовит, не должен мыть посуду. Его вопрос прозвучал неожиданно, и звяканье выпавшей из рук тарелки стало свидетельством моего потрясения:

– Давно ты ходишь во сне?
– тон Тимура был спокойный, даже равнодушным, вот только я смогла угадать в вопросе хорошо скрытый интерес.

– С детства, - честно ответила я.
– И что я делала?

– Встала среди ночи, прошлась по комнате, а потом подошла к окну. Стала на колени, отодвинула доску и достала вот это.

Он осторожно положил на стол пистолет и вопросительно посмотрел на меня:

– Вот только откуда ты знала, что он там? Даже я не знал, где отец прятал оружие. Я вообще не знал, что у него был этот пистолет! Значит, ты когда-то здесь была? Может быть вчера? Или позавчера, когда убили нашего отца. Ты что-то знаешь? Что ты знаешь? Кто ты?
– с нажимом вопрошал Тимур.