Во власти страха

— Похоже, у твоего папы был трудный день. Наверное, когда успокоится, он присоединится к нам и поможет с нашей историей. Поднимайся наверх, чисть зубы. Я через минутку-другую приду. — Когда Ники был уже наверху, Дженна повернулась к Стивену и раскрыла объятия.

Не говоря ни слова, он притянул ее к себе, зарылся лицом в ее волосы.

— Ты всегда пахнешь для меня пляжем и кокосом, — прошептал он.

Она поцеловала его в плечо.

— Ты нашел ее. Третью девочку.

Он вздрогнул, ее руки только крепче обхватили его за талию.

— Мне очень жаль, Стивен, — прошептала она, поднимая голову. — Очень жаль.

Он стал шарить взглядом по ее лицу, пытаясь разглядеть то, чему не мог дать определения. И нашел это в ее глазах. Он поцеловал Дженну, принимая предложенное ею утешение, чувствуя, что колодец этот — бездонный. Его поцелуи становились все более страстными, пока она не взъерошила руками его волосы и не оттянула его голову назад.

— Стивен, что случилось?

Он закрыл глаза и покачал головой.

— Не могу, Дженна. Просто не могу. — «Не могу об этом говорить. Не могу перестать думать об этом. Не могу перестать себя винить».

Она притянула его к себе и нежно поцеловала.

— Стой здесь. Я уложу Ники и вернусь.

Глядя ей в спину, пока она поднималась по лестнице, он осознал, что больше всего на свете ему хочется послушать сказку о целующихся ламах и другие глупые истории, которые выдумают Дженна и Ники. Он поспешил за ней и остался ждать у спальни сына.

— А если я проснусь ночью и решу, что не хочу спать в кровати? — спросил Ники.

Стивен выглянул из-за угла и увидел, как Дженна укрывает одеялом маленькое тельце.

— Тогда встанешь и переберешься в спальный мешок, — просто ответила она.

Ники свернулся калачиком на подушке и закрыл глаза.

— Жил да был один человек в Каламазу. — Он приоткрыл один глаз. — У тети Хелен там живет подруга. Знаешь, это в штате Мичиган.

Дженна присела на краешек кровати и пригладила волосы Ники.

— Знаю. И у этого человека был кенгуру.

Ники долго молчал, так долго, что Дженна прошептала:

— Ты уже спишь?

Ники покачал головой.

— Нет, Дженна. Я уже хочу встать с кровати.

Стивен тяжко вздохнул, но Дженна встала и отодвинула одеяло.

— Хорошо.

Малыш искоса взглянул на нее.

— Ты не сердишься?

Она покачала головой.

— Нет, ты же сдержал обещание. Ложись в мешок. — Ники залез в мешок, Дженна, скрестив ноги, села на полу рядом с ним. — Значит, у нас есть кенгуру.

— Из Каламазу.

— Который носил кольцо в носу.

— И любил есть икру.

Губы Дженны дернулись в улыбке.

— Пока не подхватил хандру.

— Ему пришлось слечь в постель, — сказал Ники, сбиваясь с рифмы. — Но однажды пришел плохой охотник и украл кенгуру из кровати.

Дженна замерла.

— Ники, ты рассказываешь о кенгуру из Каламазу, верно?

Ники лежал не двигаясь. Потом покачал головой.

Дженна погладила его по спине, нежно касаясь маленького тельца.

— В воскресенье ночью, когда в мою квартиру вломился мужчина, я так испугалась, — прошептала она. — Я не знала, выживу или умру. Увижу ли снова тебя и твоего папу. Увижу ли снова Джима и Жан-Люка.

Ники не открывал глаз.

— Но ведь с ними все будет хорошо, да? С Джимом и Жан-Люком?

Она продолжала нежно гладить его по спине.

— Надеюсь. Ветеринар сказал, что они съели много яда, а Жан-Люка еще и ранили ножом. — Голос ее дрогнул, но она взяла себя в руки. — Из-за меня.

— Из-за меня тоже пострадала одна тетя, — прошептал Ники. — Ее звали Каролина.

Дженна вспомнила, что читала об этой истории в газете полгода назад. Стивен тогда расследовал убийство и выяснил, что потерпевшая сбежала от мужа-тирана. Женщине хватило храбрости начать новую жизнь с маленьким сыном, но муж нашел ее и забрал. Ее муж, одному Богу известно, по какой причине, решил взять в заложники маленького Ники, чтобы заставить Стивена отступить.

— Эта тетенька убежала, да?

Мальчик едва заметно кивнул головой.

— От плохого дяди Винтерса, — добавил он резко. — Он связал нас и посадил в грязный сарай. Он сказал, что убьет ее. Обещал, что убьет меня.

Рука Дженны дрогнула, но потом продолжила успокаивающе гладить спину малыша.

— Ты испугался.

— Да, — едва слышно ответил он.

Дженна сглотнула, молясь, чтобы ей хватило мудрости.

— Я знаю, каково тебе. — Она дала Ники время осмыслить ее слова. — Наверное, тяжело было вернуться спать в эту комнату. В свою кровать.

Губы Ники задрожали.

— Все считали меня только ребенком.

Сердце Дженны дрогнуло.

— Уверена, это не так, милый, думаю, тебе тогда показалось.

— И до сих пор считают. Все заглядывают ночью ко мне в спальню, когда думают, что я сплю, — продолжал он, как будто не слышал ее слов. — Стоят в дверях и смотрят на меня.

— А зачем, по-твоему, они это делают? — спросила Дженна, прекрасно понимая, что в этот момент у дверей его спальни стоит Стивен. Она видела отражение его застывшего лица в зеркале, висящем на стене в комнате Ники.

— Потому что считают меня ребенком.

— Знаешь, я уже не ребенок, но мне кажется, что я тоже не буду гореть желанием спать в своей кровати, — призналась Дженна с нотками прагматизма в голосе. Все, что угодно, лишь бы этот малыш знал: все, что он чувствовал, все, что чувствует сейчас, — абсолютно нормально.

Ники открыл глаза.

— Ты и не сможешь, — так же прагматично ответил он. — Тот человек ножом порезал тебе матрас.

Дженна вздрогнула, кровь ее похолодела при воспоминании о ноже у горла, о звуке ножевого удара по матрасу. Она откашлялась.

— Точное замечание. Но даже если бы он его не порезал, я не смогла бы заснуть в той постели.

Ники молчал, и Дженна решила зайти с другой стороны.

— Ты знаешь, что у меня был жених до того, как я встретила твоего папу?

Он покачал головой.

— Его звали Адам. Он сильно заболел и умер.

Ники перевернулся на спину и открыл глаза.

— Он что, был очень стареньким?

— Нет, он был очень молодым. Так вот, когда он умер… я не смогла спать в своей кровати. Он спал там, когда болел, и я… просто… не смогла.