Во Вляпалась...

Лика застонала, пряча лицо на моем плече, а я сильнее обнял все еще излучающую волны жалящего наслаждения девчонку, зарывшись пальцами в ее мокрые волосы. Несколько томительных секунд кроме шума воды и нашего сбитого дыхания не было ни единого звука. Я впитывал в себя тепло нежной кожи, наслаждаясь нашей близостью, чувствовал, как медленно успокаивается ее сердце.

— Покажи мне ее… — сипло прошептала Лика, затаив дыхание.

— Что… — запнулся я, сбившись с собственного, от нелепой догадки.

— Я хочу увидеть ее, — прошептал ее дрогнувший голосок. — Твою маску… покажи…

— Зачем? — севшим голосом выдавил из себя я.

— Ичиго, — не отступала девчонка, сильнее обняв мои плечи. — Просто сделай это…

Я напрягся, секунды тянулись вечность, Лика отстранилась, упрямо заглядывая мне в глаза. Я сглотнул, рука дрогнула, медленно коснувшись лица ладонью. Я чувствовал, как глаза заволокло мраком, но не отрывал от нее своего взгляда, помедлив, заполнил сжавшиеся легкие воздухом и позволил тьме неспешно опутать лицо, привычно сплетаясь в маску. Лика замерла, рвано втянув в себя воздух, не мигая скользнув по нашему скрытому лицу взглядом, а мы затаились, позволяя ей изучать нас. Голубые глаза не выдавали ее мысли, неотрывно оглядывая маску, скользя по каждой проступившей на ней метке, покрывающей прочную кость. Ее глаза задержались на челюстях, я слышал, как она затаила дыхание, видел, как ее глаза на мгновение потемнели.

— Ты боишься… — догадался я, наш голос сталью разбавил шум льющейся воды.

— Да, — сипло прошептала Лика, отчего в груди неприятно заныло, заставляя резко вдохнуть. — Но не тебя… — едва слышно произнесла девчонка и порывисто подалась вперед.

Ладони обхватили нашу маску, заставляя все чувства обостриться, а она потянулась к нам губами, я едва успел позволить маске раствориться, получив нежный поцелуй. Вздохнув, Лика посмотрела на уже обычное человеческое лицо и обняла меня, спрятав свое на моем плече.

— Тогда, — неуверенно протянул я, все еще не веря, что она хотела поцеловать нашу маску. — Что тебя так пугает?

— Мне страшно, — через несколько секунд напряженно произнесла девчонка. — Если однажды уснув, а утром открыв глаза, я пойму, что это все был сон, что вас больше никогда не будет рядом, что станет со мной? Смогу ли я принять такую жизнь и существовать дальше? Без тебя…

У меня в груди все перевернулось, стоило ее голоску произнести эти слова. Сердце екнуло, болезненно взорвавшись леденящим душу страхом от того, что я вспомнил ее бессознательное тело в лихорадочном бреду, помнил, как боялся, что в любую секунду ее сердце может не выдержать, дыхание прерваться, и она оставит меня, нас, на растерзание тьмы.

— Если ты уснешь, — медленно, четко проговаривая каждые слова, произнес я, чувствуя, как внутри все сжимается в упрямом желании вцепиться в нее и никогда не отпускать, даже если она сама этого попросит. — Я буду охранять твой сон до тех пор, пока ты не откроешь свои глаза, чтобы увидеть меня. Если твои глаза не будут видеть меня, я буду шептать тебе на ухо, чтобы ты могла слышать мой голос, — девчонка замерла, я чувствовал, как ее дыхание прервалось, чувствовал, как она затаилась, настраиваясь на мой тихий голос, вслушиваясь в мои твердые слова. — Если ты больше не сможешь слышать меня, я буду молча держать тебя за руку, чтобы ты могла чувствовать, что я рядом. Если ты будешь плакать, я буду обнимать тебя до тех пор, пока не услышу, как ты смеешься. Если ты споткнешься, я подниму тебя на руки, чтобы ты не упала, — отведя ее мокрые волосы от шеи, я уткнулся в нее носом, чтобы мягко поцеловать чувствительное место под ушком, и приглушенно произнес. — Если ты поранишься, я буду целовать твои раны до тех пор, пока они не затянутся. Если ты исчезнешь из этого мира, — запнувшись, судорожно вдохнув, я крепче прижал девчонку к своей груди, чувствуя, как ее ноги плотнее обвивают мою талию, едва сдерживая упрямую дрожь в голосе, прошептал. — Ты должна жить, чтобы я мог найти тебя и вернуть обратно… — Лика медленно отстранилась, не мигая встретив мой взгляд, я смотрел на ее слипшиеся реснички, на покрасневшую кожу, на приоткрытый ротик. Хотелось поцеловать ее, хотелось обнять крепче, хотелось держать ее так вечность. Голос сел, но я медленно, четко прошептал. — До тех пор, пока ты будешь думать обо мне, я всегда смогу быть с тобой рядом… всегда смогу найти тебя, где бы тебя от нас не прятали…

— Куросаки, — сипло прошептали ее манящие губки.

— Да, — хрипло отозвался я, завороженный этим видением.

— Я люблю тебя, — молнией ворвалось в уши, хлынув адским пламенем в сердце, чтобы разорвать его на маленькие осколки и снова собрать в единое целое. — Со всеми твоими тараканами…

— Да, — оглушенный собственной реакцией выдал я первое, что подкинуло мое оцепеневшее сознание.

— Дурак, — выдохнула девчонка, уткнувшись пылающим лицом в мое плечо. — Кто так отвечает на признание…

С трудом сглотнув вставший в горле ком, я крепче перехватил свою девчонку одной рукой, повернув к себе ее лицо свободной ладонью, заставляя ответить на мой настойчивый взгляд, твердым голосом прошептал:

— Я люблю тебя, Лика.

Девчонка втянула в себя воздух, ее пальчики на моем затылке сжали волосы в кулак. По ванной разнесся надоевший до нервного тика, пищащий звук разрушая волшебное мгновение, заставляя меня раздосадовано застонать.

— Твое удостоверение… — хрипло выдохнула девчонка, не отрывая от моих губ своих глаз.

— Пофиг, — буркнул я, чувствуя, как в груди распаляется новый пожар. — Сами справятся…

Лика резко вдохнула, сбившись с дыхания, ощутив, как внутри нее снова наливается моя плоть. Плавно качнув бедрами, медленно погружаясь глубже, чувствуя, как она сжала нас, я затаил дыхание, потянувшись к ее приоткрытым губам, чтобы в следующую секунду мягко ворваться языком в ее сводящий с ума ротик…