Во времена Перуна

– Объяви, гонец, какую весть ты нам принёс.

– Божественный, Великая Скифия приближается. Нет числа их кораблям, они покрыли всё море! Завтра они будут здесь.

Императора окружали придворные. Он взглянул на доместика главнокомандующего войском, тот, выступив из толпы, поклонился и сказал:

– Божественный, стратиги предупреждены и находятся на своих местах, столичные кавалерийские тагмы и пешие отряды приведены в боевую готовность. Посланы гонцы в фемы, с завтрашнего дня начнут подходить войска из провинций.

– Но скифы завтра будут в Царьграде!

– Их флот не пройдёт в залив, уже подняты цепи. Город способен выдержать сколь угодно долгую осаду.

– Всё это хорошо, хорошо, - скривившись, быстро говорил император.
– Но кто может поручиться, что скифы не возьмут город?..

Тогда заговорил патриарх. Он сказал:

– Государь, священство во всех храмах и я сам, мы все молим, чтобы он оборонил святой Царьград от нечестивых скифов. Господь услышит нашу молитву.

Но император проявлял беспокойство, тревожным взглядом он искал кого-то в толпе придворных и не мог найти.

Стоявший за его спиной паракимомен, начальник стражи императорской спальни, тихо шепнул:

– Он сейчас придёт. Этой ночью он вопрошал звёзды и сейчас записывает, что они открыли ему.

– Пошли кого-нибудь поторопить его, - так же шёпотом ответил император.

Но в это время в зал вошёл маленький человек в простой тёмной одежде. Среди богатых, украшенных золотом и драгоценными камнями ярких одеяний придворных он выглядел странным и чужеродным явлением. Но по тому, как кланялись ему спафарии, патрикии, магистры, можно было понять, что он обладает властью, которая может соперничать с властью высших чинов государства.

Маленький человек был астролог Феодигий, предсказаниям которого мнительный император верил безоговорочно.

Феодигий приблизился к императору и склонился в низком поклоне.

– Говори же, говори скорее, мой добрый Феодигий, что сообщили тебе звёзды, - торопливо проговорил император и, сжав подлокотники кресла, подался вперёд.

– Марс находится в Водолее, поэтому возможна опасность нападения со стороны моря, - начал астролог.

– Это мы и так знаем, - недовольно перебил его доместик.
– Скифы уже в Босфоре.

Император сделал знак доместику, чтобы тот молчал.

Феодигий продолжал:

– Но Юпитер, вошедший в область Льва, предрекает, что враги не смогут осуществить свои замыслы. Звёзды открыли мне, что Царьград падёт пред нечестивыми скифами лишь в том случае, если их корабли пойдут по суше, как по воде.

Император с облегчением откинулся на спинку кресла.

– Ну, того, чтобы корабли пошли по суше, как по воде, не может быть, сказал он.

Идя в поход на Царьград, Олег оставил Игоря в Киеве, сказав: "Кому-то надо здесь престол беречь, а я остаться не могу - может, это мой последний поход, у тебя же ещё много лет жизни впереди".

Игорь с Ольгой остались в Киеве. Олег с большой дружиной, с подручными князьями и воеводами на двух тысячах ладьях двинулся в поход.

Ладьи Олега вошли в Босфор и плыли по проливу в виду берегов. Впереди показался Царьград.

Белокаменные стены с могучими башнями окружали город. За стенами виднелись каменные храмы с золотыми куполами и крестами, крыши дворцов, зелень садов. Вокруг города широко раскинулись предместья.

Справа, перед городом, в сушу вдавался залив Золотой Рог, где находился порт и где корабли приставали к берегу.

Впереди же, вдоль Босфора, Царьград возвышался неприступной каменной стеной, обрывавшейся прямо в море.

Было ясное утро, и солнце, взошедшее за спиной Олеговых ладей, освещало город, словно нарочно давая возможность рассмотреть его.

Улицы были пустынны, как и пролив. На стенах стояли воины. Метательные машины торчали из-за низкой ограды.

Подойти к стенам города можно было только со стороны залива. Олег приказал править к Золотому Рогу.

Трубачи на его ладье поднесли к губам трубы и затрубили.

Им ответили трубы с других ладей.

Воины на ладьях взяли за поводья коней, лучники доставали из колчаков стрелы.

Белопарусные ладьи заполнили собой весь пролив от берега до берега и, не сворачивая парусов, неслись к Царьграду.

Одна ладья стремилась обогнать другую.

Когда же передние ладьи заметили тяжёлые цепи, протянутые между башнями, стоящими на правом и левом берегах и преградившие путь в залив, было уже поздно. Послышался страшный треск. Упали белые паруса, закачались на волнах обломки, зализ огласился криками утопающих.

Кормчий на Олеговой ладье положил ладью на борт, несколько человек и коней вылетело в море, но зато ладья, сделав крутой поворот, невредимой отошла от коварной преграды.

Следовавшие за Олегом ладьи тоже повернули назад.

Одни ладьи пристали на противоположном берегу залива, другие, огибая обращённую к морю стену, пошли дальше, к северо-западной части огромного города.

РОКОВОЕ ПРОРОЧЕСТВО

Раздосадованные тем, что не удалось взять Царьград с налёту, Олеговы дружины принялись разорять предместья.

Огромная рать Олега - а приплыла она на двух тысячах ладей по сорока воинов в ладье - рассыпалась по всему побережью вокруг Царьграда.

Город не мог укрыть за своими стенами всех окрестных жителей, множество народу осталось в своих домах без защиты.

Горели дома, палаты, рушились разграбленные храмы.

Дым, пламя, вопли несчастных, воинственные крики нападающих ветер доносил через стены в город, и всё это вселяло страх в царьградцев.

Несколько раз Олеговы дружины подходили к самым стенам. Но, засыпанные стрелами и градом камней, ошпаренные кипятком и кипящей смолой, они откатывались, оставляя убитых. Тогда из ворот, им вдогон, выскакивали свежие, жаждущие мести византийские конники-катафракты и били в спину, удесятеряя урон.

Население предместий - крестьяне, ремесленники, слуги и рабы брошенных господами поместий, мелкие землевладельцы и торговцы - не оказывали никакого сопротивления.

Олег и Ролав ехали по полуразрушенной улочке. Вдруг Ролав увидел, как далеко впереди, из-за низкой полуобваленной стены, поднялся лохматый седой старик в каком-то рваном балахоне, вскочил на развалины, раскрутил над головой аркан, и верёвка обвилась вокруг шеи проезжавшего мимо дружинника в богатой броне.

Дружинник дёрнулся и свалился на землю.