Во все Имперские ТОМ 12. Финал

И мир в очередной раз перевернулся.

Это была абсолютная власть. Над всем. Я открыл свою душу Алёнке, она открыла мне свою. И два Древа слились воедино.

И не было больше ни времени, ни пространства...

Либератор просто застыл. Мы с Алёнкой теперь повелевали самим ходом времени, так что громадная ручища Либератора так и зависла в воздухе, не дотянувшись до моего сына Рюрика.

Все вокруг заморозилось, выпало из реальности, мы с Алёнкой схватили мир за хвост, зафиксировали его, как на фотографии.

И облака в небе остановились, и даже ветра застыли.

Мы были так сильны, что для нас больше не было ограничений. Все в этой вселенной теперь было просто игрушками для нас.

Даже Либератор...

Алёнка изящно подлетела к сыну, взяла Рюрика на руки, а потом унесла его от чудовища.

А я наоборот метнулся на Либератора, на всей своей скорости и МОЩИ.

Да, нас с ним разделяло всего несколько метров, но мне хватило этого расстояния, чтобы разогнаться до скорости галактик, разлетавшихся от Большого Взрыва, когда рождалась наша Вселенная.

И я нанес удар.

Или точнее говоря — УДАР.

Это был запредельный УДАР, удар которым можно было взрывать планеты, рвать саму ткань бытия, дробить целые Солнца и порождать новые миры.

Это был удар абсолютного СОКРУШЕНИЯ, удар, не просто выбивающий все дерьмо или несущий смерть, а удар, уничтожающий саму душу, обращающий её в первичный хаос...

И всю эту МОЩЬ я завернул в мой фирменный летучий маваши гери.

И моя нога пронзила башку Либератора...

Грянул магический взрыв, столь лютый, что, казалось, от него сместилась сама орбита Земли.

Потоки чистого духа разлетелись во все стороны, до самых далеких галактик.

Время снова пошло, а все мои чакры перегорели за один миг.

Я обессиленный рухнул на землю.

Мда, похоже, что я перестарался...

У меня вроде была в запасе еще минута, прежде чем я должен был лишиться своей божественности, но из-за моего УДАРА силы определенно оставили меня преждевременно.

Я все их потратил на этот удар...

А Либератор лишился головы, её просто обратило в пар.

— НЕЕЕЕЕ-Е-Е-ЕТ! — раздался глухой крик откуда-то из чрева Либератора, — НЕТ! ПОЩАДЫ! ПО...

Но пощады было просить уже поздно.

Душа Либератора была уничтожена. Навечно. Я ощущал это. Похоже, что я нанес единственный в истории магии удар, убивающий саму душу, а не только тело.

И Либератора не стало. Наша объединенная МОЩЬ сразила его.

Тело монстра растеклось бурой жижей, его каменные сапоги рассыпались в пыль...

Я лежал на земле, совершенно обессиленный, и чувствовал, как божественность уходит.

Снежная крупа вновь посыпалась с серых небес, она падала мне на лицо, обращаясь во влагу.

А я снова был Крокодилом восемьдесят восьмого ранга. Я ощущал это без всяких смарт-часов, своей все еще безупречной чуйкой.

Но мой ранг продолжал снижаться — теперь у меня был уже семидесятый, потом шестидесятый, пятьдесят восьмой... Моя аура таяла вместе с рангом.

Странно, но это было совсем не больно. Я бы даже не назвал этот процесс неприятным. Скорее это было некое освобождение, я будто заново рождался...

Сейчас главное — отдых. Я понимал, что если пошевелюсь, если напрягу свои чакры — то они просто взорвутся. Мой УДАР срезонировал на меня самого. Так что все мои чакры трепетали внутри меня, пока силы оставляли меня.

Я был в процессе нисхождения, я становился смертным.

Я устал, в голове у меня была странная пустота, а на сердце — какой-то неотмирный покой.

И даже моя душа, казалось, стала тонкой и легкой, такой, что она сейчас могла просто-напросто оставить мое тело, если я напрягу магию.

У меня был уже тридцатый ранг, потом двадцать девятый...

Надо мной вдруг метнулось черно-золотое облако, богиня парила надо мной.

— Где наш сын? — слабым голосом спросил я Алёнку.

— В порядке, — прощебетала Алёнка.

А потом резко спикировала ко мне и уселась на меня сверху, крепко сжав бедрами.

— Алён, не сейчас...

Внутри у меня вдруг все затрепетало, на таких мощных и резких вибрациях, что меня всего затрясло.

Мои чакры заметались внутри меня, вопя об опасности.

Что там говорил Словенов? Что мне нельзя даже глядеть на девушек? Теперь я наконец-то понял почему.

Я все еще был отчасти Крокодилом, и мой Древосток воспылал, меня бросило в жар, грудь свело болью...

Внутри меня заваривалась какая-то крайне нехорошая каша. Резонанс шел от макушки и до самых пяток. И я понял, что еще миг — и мою душу просто вырвет из тела, и я погибну.

И ладно бы еще меня оседлала обычная дева, в таком случае я бы, пожалуй, мог отвлечься, но на меня ведь уселась самая настоящая обнаженная богиня — само воплощение красоты и женственности.

— Алёна, уйди! Я умру! — прохрипел я.

Боль в груди была уже невыносимой, как и возбуждение.

В глазах у меня темнело...

— Не умрешь, — пропела Алёнка, — Если откроешь мне Тайны Духовного Перводрева.

— Я открыл их тебе... — выдавил я из себя.

— Не-а, — не согласилась Алёнка, — Наша духовная связь была временной. И прервалась после смерти Либератора. Но не обманывайся — мы временно объединил нашу МОЩЬ, но ты так и не познал Материального Древа. А я не познала Духовного. Открой мне его. И будешь жить.

О, Господи...

А ведь меня предупреждали. Все меня предупреждали — и Таня, и Словенов, и даже Аркариус. Все говорили, что Алёна безумна. И если я открою ей Духовное Перводрево, двенадцать Тайн масонов — то она не просто получит абсолютную власть, а еще и сохранит её навечно.

Я все же ошибся...

— Нет, — слабо прошептал я, — Этого не будет.

— Расслабься, — ласково произнесла Алёнка, проигнорировав мой отказ.

Девушка склонилась надо мной, прижавшись теперь ко мне всем своим телом, а потом поцеловала в губы.