Во все Имперские ТОМ 12. Финал

Юлиус Эвола, «Метафизика войны»

Мое решение было сколь стремительным, столь же и парадоксальным.

Я просто устал. Они мне надоели. ВСЕ они.

Почему я, КРОКОДИЛ, должен постоянно сдерживать себя, постоянно терпеть мучительный голод, быть частью ЧУЖИХ планов...

Почему я должен рисковать своей жизнью, наконец?

Я на такое никогда не подписывался, я не давал согласия на это!

Мир просто с наслаждением насиловал меня. Но теперь этому конец. Сейчас насиловать буду я. Без смазки и жестко.

Наконец-то.

— Прощай, Таня, — бросил я сестре.

А потом кастанул на себя полётовское заклятие и взмыл в небеса, подобно инвертированному метеору.

Я промчался сквозь мой собственный защитный купол, тот булькнул и окатил меня сине-фиолетовыми брызгами магии...

Я был в ярости, и моя ярость вела меня.

Сейчас я все закончу. И больше никто не посмеет помыкать мной.

Гренландия осталась далеко внизу, и мой флот тоже, и вражеский флот...

Плевать на них.

Я летел к высшим удовольствиям всепожирания, к чистейшей МОЩИ, на этот раз не замутненной обязательствами.

Я мчался сквозь ветра и облака подобно павшей звезде.

Моя скорость была запредельной, я уже оставил позади Европу и теперь летел над просторами азиатской части России.

Я знал, куда лететь без всяких координат.

Моя божественная чуйка вела меня, а Либератор, казалось, сам звал меня к вершинам упоения властью...

Вот теперь я наконец услышал Зов. Не Зов непонятного Перводрева, а первозданный животный Зов Либератора.

И я принял этот зов, он был близок мне...

Чем я собственно отличаюсь от Либератора? Мы с ним одной крови. Мы оба — жертвы несправедливости, выкидыши Вселенной!

И мы оба жаждем лишь двух вещей — свободы и справедливости. В самом прямом значении этих слов...

Я разглядел внизу Норильск — россыпь серых зданий.

Алёна вроде говорила, что Павловск должен лететь сейчас в ста километрах к северу от Норильска.

Но там Павловска не было, я промчался над Норильском, и над какой-то рекой, и над скальной грядой, и лишь тогда обнаружил Павловск — город уже успел улететь километров на триста от той точки, про которую сообщала Алёнка.

Столица Российской Империи неслась под облаками, защищенная алым магическим куполом Либератора...

Я пробил этот купол без труда и полетел над городом, который казался сейчас вымершим.

Вот сгоревший дотла дворец, а вот вертолетная площадка за ним...

Площадка была засыпана снегом, а еще усеяна остовами вертолетов, боевых роботов и трупами.

Но Либератор был здесь — его фигура, состоявшая из какого-то бурого мяса, возвышалась на шесть метров над землей.

Рядом с Либератором торчали несколько Лейб-стражниц, явно покоренных его волей, а на коленях в снегу стояла Алёнка — голая и истерзанная, вся в крови, девушка была в своей человеческой форме.

Еще здесь висел в воздухе какой-то магический кокон, ярко сиявший магией. Судя по цветам кокона — внутри прятался Рюрик. Мой якобы «сын».

Хотя какой он мне к черту сын? Мне плевать на этого мальчика, на всех них плевать... Этот сынок, помнится, хотел меня убить.

Я резко приземлился в снег, прямо перед Либератором.

От моей лютой ауры снег под моими сапогами сразу же растаял, обратившись в пар...

— КРОКОДИЛ! — грянул голос Либератора, чуть испуганный, — КРОКОДИЛ САМ ПРИШЁЛ СДАТЬСЯ МНЕ!

Поросячьи глазки Либератора, слишком мелкие для его огромной головы, со страхом уставились на меня.

— Мой герой! — вскрикнула Алёнка, — Ты здесь. Я знала...

— Ни черта ты не знала, сука, — осадил я тупую бабу, а потом обратился к Либератору:

— Да, ты прав. Я пришёл сдаться. Но на моих условиях.

— ЧТО?

Красные глазенки Либератора забегали. Он явно мне не верил. Лишь через секунду на его роже сквозь страх стало проступать торжество.

— ДОКАЖИ!

— Сперва я озвучу условия, — бросил я, — Мало времени. Я не собираюсь капитулировать перед тобой, козел. Я собираюсь предложить тебе взаимовыгодный союз. Через две минуты мои силы покинут меня. Таково пророчество, и такова сущность Крокодила. Крокодил — временный. Но я уверен, что ты способен помочь мне обойти это ограничение. Я хочу стать вечным Крокодилом. И быть им вечно. И еще хочу есть магократов. Ежедневно и регулярно. Я привык хорошо питаться. Короче говоря, у меня есть ГОЛОД. А у тебя — ЯРОСТЬ. И мы можем объединить одно с другим, к нашей общей пользе. Вот мое предложение к тебе. И если ты его отвергаешь...

— НЕТ, — взвизгнул Либератор, он так разволновался, что все его тело заходило дурно вонявшими пузырями, — Я СОГЛАСЕН. Я ЗНАЮ, О ЧЕМ ТЫ. Я СМОГУ СОХРАНИТЬ НАВЕЧНО ТВОЮ КРОКОДИЛЬНОСТЬ. НО НЕ ТВОЮ БОЖЕСТВЕННОСТЬ.

— Божественность мне нахрен не нужна, — ответил я, — Я просто хочу жить долго. И счастливо. И жрать АРИСТО. А больше мне ничего не нужно.

Либератор все еще не верил, чудище теперь часто и жадно задышало, от Либератора шел жар, он истекал каким-то потом, состоявшим из чистого дерьма...

— ДОКАЖИ МНЕ! — потребовал Либератор, — ДОКАЖИ, ЧТО НЕ ВРЕШЬ! УБЕЙ АЛЁНКУ. И Я ДАМ ТЕБЕ ВСЁ. ДА-ДА. ЭТО В МОЕЙ ВЛАСТИ.

— С удовольствием, — кивнул я.

Алёнка улыбалась кровавым ртом. Сука явно думала, что я блефую, что это какой-то хитрый план...

Но хитрых планов больше не было. Теперь все было просто и ясно.

Разве что Либератор мог меня кидануть... Но если и так, то кинет он меня разве что потому, что не осилит сохранить мою крокодильность. А никак не из злого умысла — ибо Либератор точно не откажется получить Крокодила себе в слуги.

Либератор был крайне расчетливым политиком, что бы про него не болтали, и как бы ни был ужасен его внешний вид. Если бы он не был политиком — то не захватил бы весь мир целиком.

Но я рисковал сейчас, да. Однако полагал риск полностью оправданным.

Ставкой в этой игре была вечная жизнь, вечная МОЩЬ и вечный кайф для меня... Чего же боле?

Это было всё, что мне нужно.

Я подошёл к Алёнке и одним ударом вырвал ей сердце.

— Мразь! — взвизгнула бывшая богиня, в её глазах на миг метнулся страх.

А потом она упала в снег, мертвая, с разорванной грудью...

Её сердце еще билось у меня в ладони, но ауры из него мне было не выжать. Алёнка совсем обессилела. Либератор уже выжрал из неё почти всю магию до меня. А сообщение, которое отправила мне Алёнка, видимо лишило богиню последних сил...

Так что из сердца Алёны Оборотнич я впитал лишь несколько вялых искорок, которые только раззадорили мой голод.

Либератор же тем временем расхохотался:

— БЫТЬ НЕ МОЖЕТ... НЕ ВЕРЮ! УДАЧА, ВЕЛИКАЯ УДАЧА! КРОКОДИЛ СО МНОЙ.