Во все Имперские ТОМ 12. Финал

В камере была Маша, и еще один маг — их я тоже узрел моим духовным взором.

А вот проникнуть внутрь сарая мой взор не смог, видимо, экстракт каркаде и дуб, из которого был сделан сарай, блокировали даже магию божественного уровня.

Но взрывчатку я увидел — она была заложена под полом, прямо под тем местом, где стоял сарай.

И должна была бахнуть через двадцать секунд, моя чуйка безошибочно определила, на какое время поставлен таймер.

Я нежно и аккуратно активировал свою ауру — так чтобы не навредить ни Маше в камере, ни этому странному сараю...

Моя МОЩЬ полилась направленным потоком под пол тюрьмы.

Через пару секунд, потребовавших от меня бешеной концентрации, вся взрывчатка обратилась в пар.

Я сделал все предельно точно, так что заряд не сдетонировал. Я просто разрушил его структуру на молекулярном уровне...

Сирена тут же перестала завывать. Опасность взрыва теперь миновала. Красная лампа, подключенная к таймеру взрывчатки, тоже перестала мигать — теперь она горела ровно.

Вот только всё это наступившее спокойствие было обманчивым.

Ибо продолжал тикать другой таймер — в далекой галактике, где горело созвездие Ящера.

Через полминуты оно погаснет, и я лишусь моих божественных сил.

И мы с Машей останемся без магии посреди Колымских скал, и сдохнем тут нахрен от дубака и голода.

Меня такой вариант не устраивал. Я планировал оказаться где-нибудь в Амазонских джунглях, когда силы оставят меня, ну или хотя бы на Черноморском побережье Кавказа. Там вроде сейчас как раз бархатный сезон...

Я скорее высадил ударом кулака стальную дверь, закрывавшую Машину камеру. Дверь оказалась толстенной — натурально в метр толщиной.

Но и она пала под МОЩЬЮ моего кулака-кувалды.

Камера оказалась узкой и тесной, вторым магом, сидевшим здесь с Машей, ожидаемо оказался её отец — Старший Головин.

— Здравствуй, любимая, — я протянул Маше руку, — Я мог спасти мир, но решил спасти тебя. Уходим отсюда! Мало времени.

Маша, одетая, как и её отец, в тюремную робу и подавлявший магию ошейник с амулетом, мою протянутую руку просто проигнорила.

— Нагибин, ты дурак?

— Тоже тебя люблю. Давай лапу, Маша. Времени правда нет.

Маша недовольно прищурилась:

— Не-а. Сначала возьмем Проходова.

— КОГО?

Вот это уже было неплохим таким сюрпризом.

Я, конечно, подозревал, что в дубовом сарае, обсыпанном каркаде, именно Проходов и сидит. С такими предосторожностями содержали только Проходовых.

Но ведь последний Проходов, которого я освободил из дурки, погиб...

— Маша, все Проходовы — мертвы.

— Нет, дурень. У Алёнки остался один в загашнике. И мы его сейчас заберем. Ибо он — супероружие.

— Маша, мне некогда объяснять, но магия ушла из мира! Твой Проходов теперь полностью бесполезен...

Внутри меня вдруг что-то ухнуло, будто оборвалось.

Я понял, что созвездие Ящера в далекой галактике гаснет. Я ощущал, как рвется моя метафизическая связь с ним. Моя аура начала ослабевать, мой ранг начал падать — уже не тысячный, а 999, потом — 992, а потом уже вообще 989...

— Маша, пойдем, мать твою! Мои силы тают. А у Проходова — нет сил вообще. И не будет!

— Ты не шаришь, Нагибин, — Маша оттолкнула меня и вышла из камеры в коридор, потом указала мне на сарай, — Это не просто Проходов. Это Старший их клана! И он черпает силы из других миров. Проходовы — родня богов, демонов и существ из иных вселенных. Так что им плевать на магию нашего мира. У них другие источники силы. Освободи его!

Я опешил от дурости этого очередного Машиного предложения:

— Освободить Старшего Проходова? Да ты с ума сошла. Ты же помнишь, что сотворил у Петропавловки обычный Проходов, а что может сделать их Старший — страшно подумать...

— Да ничего не будет, — отмахнулась Маша, — Освобождай! Или никуда не пойду нахрен.

Мой ранг таял, у меня был уже 721...

Я понял, что времени на споры у меня больше нет.

Само собой, я мог забрать Машу и её батю силой. Вот только я и сам сомневался...

А что если Старший Проходов поможет мне сразить Либератора, что если я сейчас упущу свой шанс?

Что вообще терять этому миру? Здесь и так уже царит тирания абсолютного зла — Либератора. Так что можно играть ва-банк.

И я решился.

— Ну ладно.

Я активировал остатки ауры на максимум и ударил по деревянному сараю.

Мой кулак обожгло болью — антимагические дуб и каркаде сопротивлялись мне. Эти субстанции были столь дерзкими, что противились самому живому божеству!

Но с моим семисотым рангом им было, разумеется, не сдюжить...

Сарай просто разнесло в клочья.

Когда осела разлетевшаяся по воздуху щепа и деревянная пыль — мы узрели клетку.

Эта клетка была уже железной, а в ней металось какое-то существо, напоминавшее скорее обезьяну, а не человека.

Старший Проходов, как и его родич, был очень высоким, худым и с непропорционально длинными руками и ногами. Он весь порос какой-то уже седой шерстью, а еще огромной бородой а-ля Дед Мороз.

Длинные седые волосы, спутанные от грязи, напоминали львиную гриву.

Старший Проходов был совершенно голым, он метался по клетке, рычал и пучил глаза...

Присмотревшись, я с ужасом узрел, что антимагические амулеты вживлены прямо в тело старика — один был впаян ему в лоб, еще два Замка Рюрика были всунуты в грудину на манер каких-то имплантов, а на каждой руке и ноге у Старшего Проходова висело по еще одному амулету на цепи.

Я глазам своим не поверил, когда увидел, что последний подавляющий магию амулет прикреплен цепью прямо к мудям Старшего Проходова.

И вот тогда меня охватили сильнейшие сомнения.

— Маш, это нельзя освобождать. Просто нельзя и всё. Не будет ничего хорошего, если освободить чела, которого боятся настолько, что обвесили амулетами подавления на манер новогодней ёлки...

Тут на самом деле был и еще один аргумент против Машиного предложения.

Алёна рассказала мне абсолютно всё. И про моих жен, и даже про Материальное Перводрево. А вот про этого безумного деда она мне не сообщила. Значит, этот Старший Проходов был настолько опасен, что Алёна даже на пороге смерти решила не раскрывать мне факт его существования.