Во всем виновата осень

– Я и не сомневалась. Хотя мне очень интересно откуда все настолько осведомлены.

– Ты же знаешь. Москва - город маленький. Тут все все про всех знают, если вращаются в нужных кругах.

Яне этих слов стервы-блондинки было достаточно для того, что бы вывести ее из себя, но она не поддавалась на провокацию. Неужели границ любопытству людей не было?

– Нормальные парни. Я им провела тур Суздаля. Им понравилось, - коротко ответила Яна.

– Я уверена, - двусмысленно сказала Елизавета.
– Ты все российские красоты им показала, я не сомневаюсь, - в том же духе продолжила она.

Яна почувствовала, как ее щеки начали краснеть, и ей стало жарко, но в этот раз не от смущения, а от негодования. Она, наконец, встала с места и подошла к шкафу, чтобы взять свой плащ. По пути она бросила:

– Не сомневайтесь, я им показала все, что от меня требовалось, - Яна с долей злости в голосе выпалила свой такой же неоднозначный ответ.

Пусть понимает, как хочет.

Она оглянулась и посмотрела на блондинку. Та стояла с шокированным выражением лица, и видимо, не могла придумать еще какую-нибудь язвительную реплику в адрес Яны.

– Елизавета, если у Вас больше нет ко мне вопросов, то я бы попросила Вас выйти, так как я уже ухожу, - дипломатично сказала Яна и накинула на себя плащ.

Елизавета ехидно скривила лицо и пошла прочь.

– Приятного вечера!
– бросила ей вслед Яна.

Она взяла свою сумку, вышла из кабинета и направилась к лифту. Яну всю трясло от неприятного разговора со стервой-блондинкой. Боже, как же она умела достать человека! Неужели Яна теперь не могла спастись от своих личных проблем уже и на работе? Как ей сейчас хотелось увидеть обнадеживающую улыбку Тома или услышать какую-нибудь язвительную шутку по поводу этого разговора. Как же ей хотелось прижаться к Биллу, и чтобы тот ее обнял покрепче и поцеловал в лоб, давая ей понять, что все хорошо. Но этого не было. Яне сейчас очень не хватало близнецов - Каулитцев. От мыслей о них тянущая боль в ее груди вернулась.

Яна вышла на первом этаже и пошла в сторону входных дверей. Дрожь в ее теле немного поутихла, но отвратительный осадок от разговора остался. Яне нужно было покурить. Она вышла на улицу, и ее тело обдало ободряющей прохладой осеннего вечера. Яна огляделась вокруг и не увидела своего такси. Наверное, водитель задержался из-за пробок. Она достала пачку сигарет и прикурила, жадно затягиваясь, стараясь унять свои нервы. Стоя на свежем воздухе, Яне мало по малу становилось спокойнее и жар, охвативший ее тело, начал проходить, хотя боль в груди оставалась, напоминая ей о ее утрате. Легкого осеннего ветерка было недостаточно, чтобы избавить ее от этого.

Яна как раз докурила сигарету, как вдалеке увидела знакомую машину такси. Автомобиль подъехал и она села на заднее сиденье. Машина тронулась с места в направлении дома. Яна достала из сумки телефон и уже в сотый раз за сегодня проверила его на предмет ответа от Каулитцев. Ничего. Настроение сделало еще один шаг вниз. Яна понимала, что такими темпами она скоро окажется не то что в подвале, а в глубокой одинокой бездне.

Яна приехала домой и как всегда устроила себе ужин на подоконнике. Она налила себе бокал красного сухого, и вместе с тарелкой и ноутбуком села у окна. Она решила зайти в Инстаграм и посмотреть появилось ли что от Билла и Тома. И действительно появилась пара новых фотографий. На первой был Билл в зеркале в своих извечно драных джинсах и футболке. На второй была запечатлена гостиница, которая, судя по описанию, находилась в Лас-Вегасе. И снова под фотографиями масса лайков и комментариев - сегодня даже больше, чем обычно. Все поздравляли парней с днем рождения. Кажется, ни один фанат не остался в долгу.

Видимо Билл и Том уехали развлекаться в честь своего праздника,– решила Яна. - Но неужели им было некогда хотя бы из приличия ответить на ее поздравления. Я ведь не фанатка, а девушка, которую по его собственному утверждению Билл любит.

Яна решил все же поставить под фотографиями лайки от себя, потом глубоко вздохнула и залпом допила оставшуюся треть бокала вина. Зияющая дыра в ее груди потихоньку начала заполняться одиночеством.

Когда Яна легла в постель она все ворочалась и не могла уснуть. Даже браслет Билла в ее руке сегодня не помогал. Она провалялась так пару часов, сомневаясь в обещаниях Билла, сомневаясь в правдивости того, что он ей говорил. В конце концов, Яна включила прикроватную лампу, встала с кровати, нашла сумочку и достала из нее кошелек. Она открыла его и бережно вынула сложенный листок бумаги.

Яна села на кровать, и развернув листок, начала читать. Она прочла строки один раз, потом второй, потом третий. С каждым разом ей становилось чуть легче. Когда она смотрела на текст, выведенный изящной рукой Билла, Яне делалось теплее на душе. Только после того, как она таким образом смогла хотя бы немного унять свои сомнения, Яна снова легла и на этот раз смогла уснуть.

ГЛАВА 14

Остаток этой недели и первые четыре дня следующей Яна провела подобным образом. Она ходила на работу, стараясь не думать о том, какие слухи ходят про нее и про Каулитцев по офису. Она могла только догадываться о том, что ее коллеги могли нафантазировать, про то время, что она провела с близнецами. Хотя... Яна была вынуждена признать, что что-то из этого они угадали верно. Вредная Елизавета больше не появлялась, видимо решив, что ей нечего было ловить. Но Яна не сомневалась, что и тот разговор, который состоялся между ними первого сентября, был перевернут с ног на голову и вывернут наизнанку так, чтобы полученную скудную информацию можно было преподнести изголодавшимся до сплетен обитателям офисных кабинок в сочном виде.

По вечерам она также заходила в социальные сети, чтобы увидеть что-то новое о Билле и Томе. Там появлялись все новые фотографии и сообщения о скором выходе альбома: Билл и Том в студии, Том с гитарой репетирует, Билл с Пумбой, Билл без Пумбы, Пумба один. С фотографий на Яну смотрели беззаботные карие глаза Билла, те глаза, в которых она теряла себя даже сейчас на расстоянии. Она смотрела на те мягкие губы, которые целовали и ласкали ее, те руки, которые крепко обнимали ее тело и изящные пальцы, которые убирали упрямые пряди волос с ее лба. Каждый раз, когда она разглядывала фотографии, ей стоило неимоверных усилий, чтобы вырвать себя из транса и вернуться обратно в реальность. Яна не знала, зачем она себя так мучила. Ведь телефон продолжал молчать.

Она носила на себе постоянно браслет Билла. Яна его снимала только тогда, когда нужно было принять душ. Его записку она всегда держала при себе. Но с ходом времени эти два предмета начинали тяготить ее, превращаясь из милых сердцу вещей, напоминающих Яне о дружбе и любви, в что-то лишнее, мешающее ей жить спокойно. Они постоянно говорили Яне о том, что она потеряла, ну или о том, что, может быть, у нее никогда и не было. Как теперь было знать? Но, не смотря на это, она продолжала ждать.

С каждым прошедшим днем, вопреки стараниям Яны, она опускалась все ниже и ниже по длинной лестнице, ведущей к одиночеству и забвению. Отсутствие вестей от Билла и Тома толкали ее вниз ступенька за ступенькой. Она старалась уйти с головой в работу. Завтра - в пятницу должна была состояться та вечеринка, о которой ей стало известно по выходу на работу. Все возвращалось на круги своя. Ее в очередной раз ждал поздний рабочий день, и по иронии судьбы мероприятие будет проводиться в том же клубе, где она познакомилась с близнецами. Яну с неохотой ждала того, что ее снова окружат громкие звуки музыки, богатые разодетые гости и запах табака, но больше всего ее тяготило то, что она будет снова там, в том месте, которое ей будет напоминать о Билле. Поужинав и закрыв ноутбук, Яна отправилась спать. Ей нужно было как следует отдохнуть перед завтрашним длинным и изматывающим рабочим днем.

Она стоит на кухне своей съемной квартиры во Владимире и ощущает приближение неизбежного момента расставания. Он подходит к ней, сверху внимательно смотрит на нее, а потом становится перед ней на колени. Ее одолевает замешательство, она не понимает, что происходит. Он берет ее руки в свои и произносит следующие слова.

– Я знаю, что я уезжаю, но мне нужно работать. Ты ведь это понимаешь?

Она это понимает, она понимает, что это необходимо, что для него это отличный шанс сделать карьеру, но грусть охватывает ее от мысли о том, что он завтра уедет на целую рабочую неделю, и так будет продолжаться из недели в неделю, из месяца в месяц.

Он продолжает:

– Я хочу пообещать тебе здесь и сейчас, что через три года я на тебе женюсь.

От прозвучавших слов ей становится приятно. Но как странно слышать предложение с отсрочкой в три года. Неужели так бывает? Неужели он серьезен в своих намерениях настолько, чтобы сдержать такое долгоиграющее обещание.

Она пропускает пальцы рук через его волосы и прижимает его голову к своему животу. Потом он встает и наклоняется, чтобы поцеловать ее... На своих губах она ощущает два колечка пирсинга... пирсинга Билла.