Во всем виновата осень
Шрифт:
– -------------------------------
Том попрощался с Робертом и скинул вызов. Часы Яны показывали одиннадцать вечера.
– Я думаю, что он завалился в какой-нибудь клуб или бар, все-таки. Что еще ему делать в такое время одному на улице?
– предположил Том.
Яна ничего не ответила. Она сидела на диване, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу.
– Видимо, нам остается только ждать, - чуть погодя, сказала она.
– Мы можем поехать его поискать, - предложил Том.
– Том, и где ты собрался его искать? По всем ресторанам, клубам и забегаловкам Москвы? Прости, но это нереально.
– Мы могли бы начать
Яна, немного подумав, ответила:
– Нет. Мы его будем ждать здесь. Чтобы объехать все те места, потребуется вся ночь. А если он придет домой, а нас тут нет? Он совсем с катушек слетит.
– Мы ему можем записку оставить.
– Ты думаешь, он будет записки читать, когда пьяный притащится?
Неужели Том не знает собственного близнеца?!
– Это тоже верно, - согласился Том.
Они сидели в напряженной тишине. Том часто курил, Яна тоже. Иногда они перекидывались парой слов, но на этом все. Каждый был занят собственными переживаниями. Как назло в такой неподходящий момент у Яны появилось свободное время, и Том был предоставлен ей. Она бы могла поговорить с ним о Билле. Но сейчас было не до этого. Ей нужно было поговорить с Биллом лично. Ей нужно было его увидеть. Время тянулось медленно. Яна периодически смотрела на часы. Полдвенадцатого... двенадцать... двадцать минут первого...
Вдруг Том схватил его сотовый.
– У меня есть идея, - спешно сказал он.
Набрав чей-то номер, он ждал ответа на другом конце линии.
– -------------------------------
– Привет. Да. Это снова я.
– -------------------------------
– Нет, так и не объявился.
– -------------------------------
– Слушай, Роберт. Я мог бы тебя попросить об одолжении?
– ---------------------------------
– Я понимаю, что поздно и у тебя свои дела, но ты можешь сам съездить в тот клуб, где мы были на днях? Я подумал, что вдруг Билл там. Мы с Яной просто сейчас не можем отлучиться.
– --------------------------------
– Отлично, спасибо. Я - твой должник.
Том скинул вызов и посмотрел на Яну.
– Может он в том клубе? Я просто подумал...
– Я поняла, - тихо сказала Яна.
Где-то через полтора часа звонок сотового Тома разрезал тишину. Каулитц-старший схватился за iPhone.
– Да!
– практически крикнул он в трубку.
– --------------------------------
– Спасибо.
Том отключил телефон и сказал три слова, которые Яна надеялась услышать так долго:
– Он его нашел.
Яна вздохнула с облегчением.
– Роберт сказал, что посадил его в такси и даже заплатил таксисту за поездку, - продолжил он.
Теперь оставалось только ждать, когда Билл приедет.
Временами Яна выглядывала в окно на освещенный фонарями двор, но все было тихо. Минут через сорок ее навостренные уши уловили звуки у входной двери. Она вскочила и побежала в холл. Том - за ней. Подойдя к двери, скрежет металла о металл стал отчетливей. Видимо, Билл пытался безуспешно попасть в замочную скважину. Яна открыла дверь и чуть не ударила ею Билла. Он шатался, пытаясь поймать равновесие, ключ - в его правой руке, в левой руке - синяя кепка Yankees.
– Давай, заходи уже, - Яна протянула руку наружу. Она схватила его за руку и потащила в квартиру.
– Отцепись от меня!
–
– Билл, ты не думал трубку взять?
– с раздражением спросил его брат.
– А ты, вообще, отстань!
– Билл, давай поаккуратней, а?! У меня терпенье на пределе из-за твоих выходок.
– А у меня из-за твоих! - в дверях спальни Билл резко повернулся в сторону Тома.
– Какого хуя ты Роберта в это все вплел?! Пиздец просто!
– Билл словно плевался ядом в своего старшего брата. - Мне, блядь, чего, семь лет, что ли? Папочка сказал идти домой, и я должен бежать?!
Яна, ошарашенная, смотрела эту сцену, словно дурной фильм. Она глянула на Тома, тот стоял, нахмурившись с открытым ртом, то ли от шока, то ли от негодования, то ли от того, что не знал как ответить на выпад брата.
– Пойди проспись, - сказал он, в конце концов.
– Да пошли вы все!
– Билл прошел в комнату и захлопнул перед носами Яны и Тома дверь.
Яна так и не успела вставить слова. Да и следовало ли? Какой смысл было с ним сейчас что-то обсуждать. Мало того, что он был пьян, так еще и агрессивен, как бездомная собака. Яна развернулась и снова пошла в гостиную. Она взяла сигарету из пачки Camel и закурила. Том к ней присоединился. Его нервы сегодня тоже явно были на пределе. Этот нервный срыв, был словно какая-то заразная болезнь, передавшаяся от Билла к Тому, а потом и к Яне. А может, наоборот, от нее к братьям. Сейчас ей было уже сложно разобраться. Ясно было одно - разговор сегодня не состоялся.
Когда Яна докурила сигарету, Том уже давно забычковал свою и стоял и ждал, когда она закончит.
– Ладно, пойду я спать, - сказала она.
– Давай, спокойной ночи.
– И тебе приятных снов, - Яна устало выдавила из себя улыбку.
Она, разбитая, поковыляла в спальню, зная заранее, что у нее сегодня не будет ни того, ни другого. А еще Яна знала, что завтра с утра она ни за какие коврижки не поедет на работу. Нужно было прекратить эту зловещую цепную реакцию и, наконец, встретиться с Биллом лицом к лицу.
– Да пошли вы все!
– Билл со всей силы захлопнул за собой дверь. Оглушающий хлопок раздался на всю комнату.
Блядь! Как же они меня достали! Уже напиться нельзя. А еще делают вид, что у меня не было для этого повода.
Билл бросил бейсболку на комод, стащил с себя ботинки и кое-как снял одежду, разбросав где попало. Не хотелось вспоминать, о том, что он сегодня видел. Он пытался вытолкнуть отвратительные сцены из памяти, и у него получилось. Сейчас Билл только думал о том, как бы добраться до кровати и просто упасть на нее.
И все.
Напоследок он даже удосужился выключить прикроватную лампу.
Через минуту Билл заснул бездонным черным сном.
Когда Яна зашла в спальню, Билл спал сном младенца. Он, как ни странно, даже разделся и залез под одеяло. Вот только несло от него алкоголем на всю комнату. Сейчас он мирно лежал рядом, посапывая, как будто ничего не произошло.
Может он завтра вообще ничего из этого не вспомнит?
Яна была бы даже рада, если бы это оказалось так. Тогда бы он не мучил ни ее, ни Тома своим чувством вины, за все сказанное и сделанное.