Во всем виновата водка
Шрифт:
– Знаю. Ты говорила это раньше, но что это значит? Ты никогда не говоришь больше, и я не понимаю. Он внезапно изменился? Как я могу доверять ком-то, если постоянно боюсь, что, в конечном итоге, он станет таким же, как мой биологический отец? Как я... как я могу любить кого-то?
– тихо закончила я.
Я не осознавала, что хотела задать этот вопрос, пока он не прозвучал.
Мама посмотрела на меня своими темно-карими глазами, в их глубинах плескались озабоченность и понимание.
– Ох, Рэйлинн. Прости, что не говорила об этом раньше. Я хотела уберечь тебя, ведь ты уже пережила многое. Я не хотела, чтобы ты боялась строить отношения с мужчинами.
– Я не бо...
Ложь вертелась на кончике моего языка.
– Я не всегда была такой сильной, - грустно объяснила она, убирая прядь волос с моего плеча.
– Я встретила твоего отца, когда до окончания учёбы в колледже оставалось несколько месяцев. Он был статным и привлекательным, он очаровывал с первого взгляда. Я была воспитана весьма скромно и очень быстро увлеклась им. Настолько сильно, что не замечала никаких признаков того, что под поверхностью скрывается что-то более темное. Когда он вышел из себя из-за того, что какой-то парень слишком долго смотрел на меня? Я думала, что это романтично, потому что он ревновал и очень хотел меня. Когда он не хотел, чтобы я шла домой, чтобы я могла остаться с ним? Это было романтично, потому что он ни на секунду не мог оторваться от меня. Когда терял самообладание? Он объяснял это тем, что я заставила его почувствовать такую страсть, какой он никогда не испытывал раньше. Я стала особенной, тогда как раньше была обыкновенной.
– Ты никогда не была обыкновенной, - вклинилась я.
Я не могла представить себе энергичную, сильную женщину, которая научила меня всему, иначе как маяком надежды и любви.
– Спасибо.
– Мама улыбнулась, сделала паузу, чтобы еще раз глубоко вздохнуть.
– Это было не всегда так, но признаки были всегда. Я игнорировала их, потому что чем ближе окончание колледжа, тем ближе возвращение в ограничения родного города, а я этого не хотела. К тому времени, когда знаки стали слишком очевидными, чтобы их игнорировать, у меня появилась ты, и мне нужно было как-то все уладить. Моя мать умерла за пару лет до этого, и мне некуда было идти. Он все контролировал, и я решила, что, если смогу выждать время, то смогу успокоить его, и, в конце концов, все наладится. Потом он причинил тебе боль, и это стало спусковым крючком.
Мама отвернулась, а затем снова посмотрела на меня слезящимися глазами. Ненавидя её слезы, я протянула между нами руку и крепко сжала ее ладонь.
– Прости, Рэйлинн. Я должна была быть сильнее. Должна была уйти при первых признаках. Я сожалею, что не ушла раньше. Сожалею, что не обратила внимания на признаки. Я о многом жалею, но не могу жалеть о том, что это случилось, потому что он подарил мне тебя, а ты стоишь всего.
– Мама.
– Слезы жгли мне глаза, и прикосновения к ее ладони было недостаточно. Перекатившись на бок, я обхватила ее руками и прижалась головой к ее плечу, как в детстве.
– Тебе не нужно извиняться. Ты сделала все, что могла, и посмотри на нас сейчас. Две сучки, плачущие в особняке, пьющие высококлассную водку, которую ты припрятала в шкафу.
Как и предполагалось, мы обе рассмеялась сквозь слезы, вытирая их, как мы всегда делали.
– Это... Остин причинил тебе боль?
Вот так просто испарилась передышка, которую предоставил смех. Теперь была ее очередь задавать вопросы, а моя - отвечать.
– Нет.
– Я перекатилась на спину.
– Не физически. Вообще-то, совсем нет, - призналась я с грустным смешком.
– Это я во всем виновата. Я причиняю боль нам обоим.
– Рэй...
– Я... я всегда говорила, что не выйду замуж. Даже будучи девочкой. Я использовала это словно мантру, чтобы выстроить свой характер, и со временем это стало моим жизненным кредо. Я не задавалась этим вопросом. Я была такой, какой есть.
–
До него.– До него, - согласилась я.
– Пока он не заставил меня почувствовать, что неправильно - не быть с ним. До тех пор, пока говорить ему снова и снова, что я не хочу быть его женой, не стало казаться... неправильным. Все время, пока я заполняла бумаги для нашего развода, меня трясло. Я предполагала, что это потому, что я нервничала из-за того, что могу потерять его дружбу, но мне казалось, что я должна заставить себя сделать это. Словно мое тело пыталось сказать мне, как это неправильно, но мой разум был слишком упрям, чтобы услышать. Я была слишком сосредоточена на своих убеждениях.
– И что теперь?
– А теперь я потеряла его.
– Ты любишь его?
– Я всегда любила его.
– Рэй, - укорила она мой простой ответ.
– Ты любишь его?
Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на глухих ударах в груди. Я слушала, как бесполезный орган прогоняет импульс за импульсом боли по моим венам. Я ненавидела это. Но должна была быть честна насчет того, почему было так больно.
– Да, - прошептала я.
– Ты хочешь быть его женой?
Я съежилась от этого слова. Мой разум затуманился, в то время как сердце заколотилось с удвоенной силой.
– Ладно, к этому мы еще вернемся, - сказала мама, видя все по моему лицу.
– Как думаешь, он бы смог причинить тебе боль?
Я не колебалась.
– Нет. Даже в момент оправданного гнева на других людей он всегда оставался спокойным. Правда он много болтает, когда зол.
Когда мама ничего не ответила, я взглянула на неё краем глаза, и увидела взгляд, который она усовершенствовала специально для меня.
– Я знаю кое-кого еще, кто тоже болтлив.
– Чушь, - отмахнулась я.
– Пффф.
Я слышала этот звук столько раз, что мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что за этим последует закатывание глаз.
– Так что не отвечай, хочешь ли ты быть его женой, - сказала она, продолжая.
– Иногда решение принимается не из-за того, чего ты хочешь. А из-за того, без чего ты не можешь жить. Легко уйти от чего-то, когда тебя окружают боль и смятение.
– Что, если не будет ничего хорошего?
– спросила я.
– Редко какое решение может быть только хорошим или только плохим. Поэтому, вместо того чтобы сейчас сосредоточиться на боли и делать все, что нужно, чтобы уйти от нее, спроси себя, сможешь ли ты жить без разговоров с ним по телефону. Сможешь ли ты прожить без совместных просмотров «Холостяка»? Сможешь ли ты прожить без совместного поедания мороженного? Сможешь ли ты прожить без танцев с ним? Сможешь ли ты жить, не держа его за руку? Сможешь ли ты жить без поцелуев с ним, без того, что больше никогда не проснёшься рядом с ним?
– Нет.
Слово вырвалось на вдохе, правда была слишком велика, чтобы ее сдерживать.
– И что ты собираешься с этим делать?
– Что мне делать?
Вопрос вертелся в моем мозгу, пытаясь обрести форму, пытаясь найти ответ. Прежде чем я успела углубиться в этот процесс, дверь распахнулась.
Испугавшись, я прижала руку к груди и, оглянувшись, увидела своих лучших подруг, стоящих у изножья кровати. Обе во все глаза смотрели на нас. Они выглядели по-разному, но каким-то образом мы нашли друг друга и полюбили так сильно, что они приехали сюда без моего звонка.
– Девчонки, не могу поверить, что вы здесь, - сказала я, расплакавшись.
– Пропустить возможность вернуть тебе должок, чтобы поддержать тебя после впервые разбитого сердца?
– спросила Вера.
– Ты имеешь в виду, осуждать ее за сердечные страдания, как она осуждала нас?
– пошутила Нова.
– И это тоже. Мы всегда отдаем долги.
Я издала смешок сквозь слезы.
– Пока мы шли сюда, я написала твоему папе, чтобы он позвонил им, - объяснила мама и подняла свою рюмку.
– Водки?