Во всем виновато шампанское

— Имя моей бабушки. Не вымышленное.

— Ты использовала имя, которое по закону не является твоим, чтобы найти работу в судоходной отрасли, чтобы Лоренцо не мог занести тебя в чёрный список?

Она остановилась, но не обернулась.

— Ага. Если подводить итог. Повезло мне.

— Почему здесь?

После того как я задал вопрос, она повернулась и одарила меня силой своих темных глаз и нежных губ.

— «К. Rush Shipping» менее известна. Недавно вышла на передовые позиции в отрасли и приобретает компании для развития... как «Pacman», — сказала она, хихикнув... причмокивая, но затем, как будто протрезвев, продолжила: — Вы находитесь на пороге огромного успеха, и я хотела быть частью этого. Кроме того, ты очень мало общался с «Mariano Shipping», поэтому я предположила, что маловероятно меня кто-то узнает.

Мою грудь распирало от гордости за проведенный ею анализ моей компании. Она не знала всю историю. Она не знала, что означает буква «К». Я приложил все усилия, чтобы скрыть это от посторонних глаз. Но будущее, которое она предрекла, было правдой, и все благодаря мне.

Я наблюдал за ней: прежняя хихикающая, бешеная энергия испарилась, оставив на ее месте усталую девушку. Поражение накрыло ее, и она чувствовала себя неловко. Я не винил ее. С тех пор как мы познакомились, Верана Бэр... Мариано выглядела так, словно носила броню. Она стояла, выпрямив спину, словно кто-то мог усомниться в ней. Жемчуга, кардиганы и милые улыбки представляли ее как добрую женщину, соблюдающую правила, но так или иначе со мной, под всем этим скрывалась пламенная решимость. Она могла следовать правилам, но не хотела этого.

Идея, возникшая ранее, расширилась за счет добавленной информации. Она сдвигалась и росла, словно снежный ком, набирая темп, мчась к ответу. Это был риск с нулевым количеством фактов, но большинство представителей элиты распределяли акции среди членов семьи. Наверняка у Вераны они тоже были.

Прежде чем успел обдумать эту мысль и взвесить все «За» и «Против», я выпалил:

— Выходи за меня.

Ее голова дернулась назад.

— Что?

— Выходи за меня. Если ты выйдешь за меня замуж, ты сможешь избежать брака с Кэмденом.

Я насмехался над его именем. Казалось, Верана только сейчас поняла, какой он мудак, но мне всегда было это известно.

— Я... я не могу. Мой отец...

— Не сможет причинить тебе вред, если ты будешь под моей защитой, — перебил я, протянул руку и провел пальцем по ее покрасневшей щеке.

Электрический разряд пробежал по моей руке, и я изо всех сил старался оставаться неподвижным.

— Нико, — она выдохнула прозвище, которым меня называли только мои родители, и я испытал невообразимое удовольствие, смешанное с чувством опасности, которое предпочёл проигнорировать. Сейчас не время. Я отпустил ее щеку и засунул руки в карманы, чтобы избежать повторного прикосновения.

— Послушай, Верана. Оставь коробку. Иди домой и подумай об этом. Возьми завтра выходной. А вечером приходи ко мне на ужин, и мы сможем все подробно обсудить. Сегодня был сложный день, и этот разговор не следует вести после бутылки шампанского.

— Двух, — пробормотала она.

Мои брови высоко поднялись. В ее крошечном теле две бутылки? Господи... вспомнит ли она завтра наш разговор? Не обращая на это внимания, я продолжил:

— Ну же. Я знаю, что это звучит безумно, но просто... подумай и пообещай, что мы поговорим об этом.

Я изо всех сил старался сохранить нейтральный тон и не умолять принять эту безумную идею.

Боже, это безумие. Но безумие с шансом на победу — чтобы восполнить возможности, которые потерял. И я не продвинулся бы так далеко, не ухватившись за каждую возможность, которая у меня была.

— Уххх...

Верана покачала головой, зажмурив глаза, и, воспользовавшись шансом, я задвинул коробку в угол. Не желая пугать ее, осторожно положил руку ей на бедро и повел ее прочь из кабинки.

Мы подошли к лифту и в полной тишине ожидали его прибытия. Я посмотрел в ее сторону, наблюдая, как она изучает пол, словно в нем был ответ на заданный мной вопрос. Верана поджала губы и нахмурила брови. Я изучал ее так же, как она изучала линии на дереве, и мне хотелось узнать, что происходит в ее голове.

Двери открылись, и она шагнула внутрь. Прежде чем они успели закрыться, она заговорила:

— Но ты же ненавидишь меня.

Может быть, я надеялся на то, что она не вспомнит всего сказанного из-за выпитого алкоголя или откровенности между нами сегодня вечером, но мой язык развязался, и признание вырвалось на свободу.

— Я не ненавижу тебя. Отнюдь. Возможно, я даже немного восхищаюсь тобой.

В последний момент, перед тем как двери закрылись, ее губы растянулись в застенчивой улыбке.

После ее ухода реальность предложения окутала меня.

Адреналин наполнил меня, кровь циркулировала быстрей.

Я попросил Верану Мариано выйти за меня замуж. Она не сказала: «Нет». Дочь моего врага была все время рядом со мной, словно подарок, который я не нашел.

Из всех эмоций и сомнений, охвативших меня, волнение было сильнее всего.

Я не имел понятия, было ли это потому, что у меня было преимущество, для победы над моим противником, или потому, что моим преимуществом была она.

ГЛАВА 14

Неизвестный номер: Я попрошу водителя забрать тебя в 18:30.

Я: Кто это?

Неизвестный номер: Николас Раш.

Я: Откуда у тебя мой номер? И мой адрес?

Николас Раш: Из твоего файла в отделе кадров.

Николас Раш: Или об этом ты тоже солгала?

Я: Нет.

Николас Раш: Хорошо. До встречи.

Он не спросил, хочу ли я приехать или есть ли у меня какие-то планы. Он приказал.

Удивительно, учитывая последние двадцать четыре часа, я не возражала.

Я колебалась весь день. Прошлой ночью, спотыкаясь, добралась до дома и отключилась, из-за алкоголя его предложение едва затронуло меня. Однако когда проснулась сегодня утром, воспоминания обрушились на меня, словно еще одна болезненная пощечина.

Наряду со стыдом, смущением, гневом и целым ураганом эмоций.

Я подумывала позвонить в офис и сказать ему, что ни за что не буду рассматривать его предложение, но останавливалась, зная, что это ложь.

То, как Кэмден обращался со мной, оставило свой след. Хотя, возможно, и напилась до одурения, я дважды проверила замки и на всякий случай поставила стул перед дверью своей спальни. И мой отец. За всем этим скрывалось что-то, чего я не знала, что-то было скрыто... словно зловещая тень. Что бы это ни было, мне не хотелось выяснять. Я не хотела в этом участвовать. Я обратилась к нему за помощью, а он причинил мне боль. Мой отец. Мой папа.