Водка

– Только после вызова, - успокоил его шеф.
– Но уж тогда придется заплатить, сколько они скажут.

– Интересненькое дело. А если они сами этот вызов и устроят.
– Олег не успокаивался.
– Пришлют своего человечка, а потом счет выкатят выше крыши.

– Если боишься, не вызывай, - Саныч пожал плечами, - тогда жми тревожную кнопку под прилавком. Милиция приедет. Да, вот ещё что. Товар, который Головкин сюда вбросил, уже оплачен. Вы за него ничего не должны. Это вам, так сказать, на раскрутку. Так что ценники можете переписывать по своему вкусу. Надеюсь вы тут продержитесь хотя бы до Нового года. Местечко, конечно, не самое хлебное, но каких только чудес не бывает. Ладно, пойду я, дел ещё по горло. А ты, Мастер, звони, не стесняйся, рассказывай, как дела идут. Мало ли, помощь понадобится...

И с этими многозначительными словами Василий Александрович надел кожаную финскую кепочку с меховыми наушниками и вышел на мороз. Точнее, к своему "лэндкрузеру". Олег задумчиво присел на пустую коробку, которая, как ни странно, выдержала его вес.

– Действительно, каких только чудес не бывает!
– воскликнула Люба. Глаза её блестели, и сама она приосанилась.
– Вчера ещё ни кола, ни двора, а сегодня - гляди чего! И квартира, и свой магазин. Слушай, он что, и вправду такой гуманист, этот Саныч?

– Истинные гуманисты, Любочка, как известно, в Африке неграм бесплатные клизмы ставят. Или на Совете Европы Чечню оплакивают. А это просто он мне взятку дал таким способом.

– Тебе взятку?
– у Любы глаза на лоб полезли.
– Ты что, такой большой начальник?

– Нет, я просто Мастер, - с гордостью ответил Олег.
– И чтобы я перестал мастерить бодяжную водку, мне и выделили этот храм торговли. Это дешевле, чем бороться с моими производственными успехами. Кстати, о водке. Нам ведь без неё не обойтись, если я правильно понимаю политику министерства по налогам и сборам. Иначе разоримся. Как думаешь? В павильончиках у остановки её небогато.

– Конечно, не богато, - усмехнулась Люба.
– Ты магазины в соседних домах видел?

– Ну, и что? Видел, - кивнул Олег, припоминая, что, и правда, в первые этажи окрестных жилых домов вмонтировано штук шесть магазинов. Вроде бы, продуктовых.

– А то, что здесь не центр города. Зайди в любой и спроси: "Дешевая водка есть?" Нам такую конкуренцию не выдержать, потому что все местные алкаши уже привыкли к своим точкам.

– Сейчас проверим, - Олег поднялся с коробки, которая неожиданно развалилась, и отправился в ближайший магазин.

Магазин, отделанный вполне по-европейски, венчали вычурные буквы, составлявшие тоже вполне европейское название - "ЛАМУР". Уже внутри, увидев на стенке под стеклом копию лицензии, Олег понял, что название означает вовсе не любовь по-французки, а составлено из первых слогов фамилий учредителей - Лаптев и Муругов. Водки всяких сортов в магазине оказалось навалом. Вообще спиртные напитки составляли основную массу товара. И товар этот нельзя было назвать дешевым.

– У вас дешевая водка есть?
– тем не менее спросил Олег, не стесняясь пары покупательниц.

– По десять, пятнадцать и двадцать, - также без стесненья громко ответила милая блондинка в крахмальной шапочке-лодочке, пришпиленной к прическе, и фирменном голубом халате.

– Ага, - понял Олег, - десять - чекушка, двадцать - поллитра. А за пятнадцать что?

– "Кепка", - пояснила блондинка, - ноль тридцать три.

– А-а, это те, что раньше назывались "раисками"?
– понял Олег.

– Сколько помню, всегда были "кепки".
– фыркнула молодая продавщица. Вам какую?

– Чекушку.

Олег протянул червонец и получил обещанную дешевую четвертинку. На вид она абсолютно не отличалась от выставленной в витрине за шестнадцать рублей. Поллитровка там же стояла за тридцать два. Он опустил бутолочку в карман куртки и отправился в свой павильон, размышляя по поводу "кепки". Действительно, жестяной колпачок с хвостиком на этой стеклотаре больше, чем на прочих, напоминал головной убор. Интересно, а за шестнадцать рублей продают такую же "дешевую" или уже настоящую?

Смеркалось, и Люба включила свет. Зеркальный павильон, совершенно непрозрачный при свете дня, сразу стал похож на аквариум с притемненными стеклами. Прохожие, спешившие домой от троллейбусной остановки, поглядывали на него, но скорости не снижали. Наверное, просто слегка удивлялись, что стеклянное сооружение вдруг проявило признаки какой-то жизни.

– Ты была права, - сказал Олег, входя в павильон и ставя чекушку на прилавок.
– всего десятка. Нам придется продавать по девять, чтобы переманить покупателей.

– Даже и не мечтай, - осадила его Люба, - а то мигом с тобой разберутся. Никакая крыша не поможет. Наймут за эту же чекушку бомжа, он пару кирпичей фуганет и - привет. В стеклянном доме с футболистами не шутят.

И тут, легок на помине, в торговый зальчик ввалился натуральный бомж. Морда чумазая, небритая, улыбка в четыре последних зуба, болоневая куртка засалена до хромового блеска, полосатые штаны заправлены в сапоги с порванными "молниями", под мышкой хозяйственная сумка без ручек.

– Хозяева, собачка нужна или уже есть?
– спросил с некоторой долей нахальства, но от дверей, дальше не пошел.

– Обойдемся без собак, - мрачно ответил Олег.
– И без кошек. Блох и вшей тоже не надо.

– Не, я про другое, - бродяга не сводил глаз со стоящей на прилавке чекушки, - я про собачку для дегустации.

– Собак тоже не жрем, - Олег всем видом демонстрировал неприязнь.

– Погоди, - осадила его Люба и обратилась к бомжу: - Ты в пробники, что ли, нанимаешься?

– Ну, - обрадовался тот, - здесь собачками зовут. Мне старший определил эту лавку, а она не работает. Сейчас иду, гляжу - свет.

– Что за старший?
– поинтересовался Олег.

– Над нами старший, по всему Колтяру. Он в подвале под девятиэтажкой живет. Можете у него сами спросить - мне определил.

– Старший тоже собачкой служит?
– усмехнулся Олег.

– Конечно, - в хриплом голосе бомжа сквозила лютая зависть, - все вот эти магазины его. Шесть штук.

– Круто берет, - согласился Олег.
– Значит паленую водку сперва на собачках пробовать положено? Ну, тогда лакай. Хоть я и знаю, что проверено, но надо же обмыть первый рабочий день.
– Он подмигнул Любе.
– У тебя там стакан не завалялся?