Водоворот Желаний

— Алли, не упрямься.

Дойдя до двери, она оглянулась на него через плечо.

— Если бы ты действительно верил, что я напала на твою пару, сжал бы мне горло и тряс, как тряпичную куклу. Но ты этого не сделал, потому что в глубине души, как и твой волк, знаешь, что я не нападала на неё. — Алли распахнула дверь. — Во всяком случае, я не завидую тому, что она предъявила на тебя права — я всегда отдаю старые вещи нуждающимся и ущемлённым персонам.

С этими словами Алли развернулась и захлопнула за собой дверь. Затем, проклиная себя за словесный понос, выбежала из дома во влажную ночь. Это был самый дерьмовый день в её жизни. С другой стороны, хуже уже быть не может, так ведь?

Но когда она зашла в свой разгромленный домик, поняла, что всё же может. Причина всех её бед сейчас сидела на порезанном кожаном диване и осушала одну из бутылок колы Алли.

Всё в теле Алли желало провести эту тварь через мир нескончаемой боли… этого же Рейчел хотела и для Алли. Но ведь тогда у сучки будет ещё один повод жаловаться стае.

— Ну, здравствуй, — поздоровалась Рейчел, улыбаясь незаурядной и уродливой улыбкой. Ненависть Рейчел отзывалась в Алли острыми осколками льда в груди. — Надеюсь, ты не возражаешь, я залезла в твой холодильник.

И было бы прекрасно, если бы она теперь подавилась этой колой. Или, может быть, если бы просто вернулась в ту нору, из которой вылезла.

— Отвратительный синяк. Кто же тебя так приложил?

Рейчел медленно провела пальцем по опухшей челюсти.

— Один из молодняка, который отлично поработал в оформлении твоего дома. Итак, как прошла встреча с Зиком? — По тому, как улыбнулась Рейчел, Алли поняла, что та точно знала, как прошла встреча.

— Ты имеешь в виду до или после того, как мы пустились во все тяжкие?

Её улыбка дрогнула, а щеки покраснели и стали практически такими же, как пряди в её светлых волосах.

— Должно быть, тяжело потерять своё место в стае. Да и стыдно. И знать, что твои товарищи по стае больше не доверяют тебе… Вау. Вот что действительно причиняет боль.

Да, и она, чертовски, обжигала. Но Алли не позволит Рейчел это увидеть. Как не позволит увидеть и то, как сильно Алли расстроена. Почему эта женщина не может просто оставить её в покое? У неё был Зик, стая, которая ела с её рук, и теперь она ещё забрала статус Алли. Больше отбирать нечего. За исключением жизни, конечно. Но Алли сильно сомневалась, что Рейчел хотела её смерти. Не сейчас.

— Хочешь посмотреть, что у меня есть? — Рейчел поднялась и подошла к ней.

— А это не заразно? — сухо спросила Алли. Шлюха полезла за шиворот футболки и достала цепочку с подвеской в виде волка, при виде которой у Алли свело живот.

— Я до сих пор не могу поверить, что он дал мне эту подвеску.

И Алли тоже. Она купила подвеску Зику на прошлое Рождество, потратив уйму времени, чтобы найти этот идеальный подарок. И теперь он оказался у Рейчел.

— Почему ты хочешь носить, то, что я ему подарила? Если здесь есть логика, то я её не вижу.

— Отдав эту подвеску мне, Зик показал, что ты для него больше не важна. Что эта цепочка больше ничего для него не значит. Это доказательство его преданности мне.

Нет, Алли по-прежнему не видела логики. Было очевидно, что антенна этой женщины ловит не все каналы.

— Меня мучает один вопрос, было бы всё по-другому, если бы при рождении твой мозг получил достаточно кислорода. Просто мысли вслух.

Рейчел уперла руки в бедра.

— Ты завидуешь. Признайся.

О, это становилось похоже на заезженную пластинку.

— Аккуратнее. Ты путаешь ненависть с завистью.

— Ты завидуешь!

— И чему же? Твоей склонности манипулировать? Или тому насколько ты далека от реальности? Или к голосу в твоей голове, который твердит, что ты прекрасна? — Алли покачала головой, заканчивая с этой сукой. — Сейчас у меня нет ни желания, ни терпения препираться с тобой. — Алли открыла дверь и указала Рейчел на выход.

— Ты не можешь выгнать меня! Я бета-самка в этой стае! И выше рангом!

— А также ты неврастеник с разлагающейся от рака душой. И у меня есть дела важнее, чем выслушивать твоё дерьмо.

— Отлично. — Надув губы, Рейчел практически промаршировала к двери. — Мне всё равно нужно встретиться с Зиком.

Наблюдая за тем, как блондинка шла прочь, Алли крикнула:

— Прежде чем уйдёшь, хочу спросить… понравилось тебе слизывать меня с члена Зика?

В глазах Рейчел появился огонь злости, а щеки стали багровыми.

— Ах ты, сука!

Смеясь так, как уже давно не смеялась, Алли захлопнула дверь.

Глава 2

«Ты у меня в долгу». — Всё, что было написано в сообщении.

Чем скорее Деррен Хадсон узнает, что имел в виду его друг, тем лучше. Потому что, несмотря на то, что он был по другую сторону стекла и в качестве посетителя, Деррен не хотел ничего, кроме как быстрее выбраться оттуда. Находясь в этом месте, окружённый охраной, голыми стенами, мрачной атмосферой, и ароматами страха, угнетения и уныния… все это навеяло воспоминания, о которых он не хотел думать. Воспоминания, которые вгоняют его волка в тоску.

Дверь за стеклом открылась, и несколько перевёртышей в оранжевых комбинезонах начали выходить, каждый направлялся к своим посетителям. Деррен выпрямился, когда волк, которого он не видел вот уже пять лет, шагнул к нему с кривой усмешкой. Быть обязанным социопату ничего хорошего не сулит, и безо всяких сомнений, Кейн Холт был одним из таких. Принимая во внимание, что давным-давно Кейном в колонии для несовершеннолетних пострадал от рук жестоких людей-охранников, совсем неудивительно, что парень эмоционально отстранился от всего мира.

Деррен и Кейн прикрывали друг другу спины в той дыре, поэтому Деррен всегда считал его своим другом… даже если у парня не осталось никаких моральных принципов.

Из-за ненависти и отвращения к предвзятым людям Кейн присоединился к «Движению» — группе перевёртышей, которые защищали свой вид от экстремистов, пытающихся ввести для них законы, например изоляция на собственной территории, запрет перевёртышам спариваться с людьми, и по закону каждый перевёртыш должен вноситься в реестр, а пары ограничивались рождением лишь одного ребёнка. Эти экстремисты утверждали, что перевёртыши слишком опасны, жестоки, и звероподобны, чтобы жить среди людей. Некоторые из этих законов могли принять — таким образом, начав войну — если бы экстремисты не были разоблачены за управление охотничьим заповедником, где им позволялось охотиться, жестоко обращаться и в конечном итоге убивать перевёртышей, включая детёнышей. Эта жестокость потрясла страну, и правительство дискредитировало аргументы экстремистов.

Однако это не помешало тем продолжать настаивать на ограничительных законах и совершать случайные акты насилия, поэтому и сформировалось «Движение» и с каждым днём оно росло. «Тактичным» это не назовёшь, им нравилось публично выступать с заявлениями о том, что с предрассудками и насилием не стоит мириться. В целом, перевёртыши делали именно то, что свойственно всем хищникам: когда подвергались нападению — они отбивались. Если экстремисты ожидали, что перевёртыши станут жертвами, сильно ошибались.