Водяной. 2 уровень

«Деятельность корпорации может представлять угрозу национальной безопасности». Под эту формулировку можно подтянуть все что угодно. Даже вирус гриппа в соседней галактике.

– Я смотрю, Максим Александрович, вы проблем хотите? – попытался расправить плечи Рожков, но снова сник, когда я сделал шаг и оказался к нему вплотную.

– Вы мне сейчас, товарищ подполковник, угрожаете что ли? – безопасник был примерно на голову ниже меня и килограммов на двадцать полегче, поэтому смотрел снизу вверх, не до конца укладывая в голове мое откровенно борзое поведение.

– Александр, ээ, Сергеевич, – вмешался в нашу «милую беседу» Раскевич. – Я думаю, что вы с Максимом Александровичем начали знакомство не с того. У нашего сотрудника только что состоялось очень напряженное игровое событие, и он пока еще не совсем четко осознает границу между реальным и виртуальным миром. Вы же сами видите, что мы его сначала обследуем.

Произнося эту фразу, профессор настойчиво дергал меня за край футболки, пытаясь отодвинуть от безопасника.

– Не знаю, – покрутил головой Рожков, но сориентировался быстро и вероятно решил, что разберется со мной попозже. Он буквально перетек куда-то в сторону выхода, посмотрел на меня напоследок и вышел в коридор.

– Ну и зачем был нужен этот спектакль? – неожиданно зло посмотрел на меня Раскевич.

– Никакого спектакля, – пожал я плечами. – Просто искренняя уверенность, что крепостное право отменили в позапрошлом веке.

– Если вы не заметили, Максим, – процедил профессор. – Молодой человек появился здесь не просто так. Он представитель Системы, поэтому ему и простительны некоторые вольности.

– Не-а, – упрямо покачал я головой. – Именно поэтому ему не стоит позволять себе ничего подобного. Он не знает меня, я не знаю его, и строить меня ему, как минимум, рановато.

– Ну, знаете ли, – возмутился Раскевич и оглянулся на Бурого, ища поддержки у него. – Александр Евгеньевич, ну может быть хотя бы вы его образумите?

– Я думаю, что Максим устал, – реакция Бурого меня поразила. Причем, не меня одного, я успел заметить изумление в глазах Раскевича, как вдруг он удивил нас еще больше. – А может быть, Рожков и правда немного перегнул палку.

– Александр Евгеньевич! – вскричал Раскевич, всплеснул руками и хотел сказать что-то еще, но сдержался. Пожал плечами, поискал что-то в карманах халата, не нашел и тоже буквально выбежал из медицинского блока. Я смотрел на Бурого, пытаясь осознать, что именно сейчас произошло и чем вызвано его такое поведение.

А генеральный директор корпорации «Берлога» смотрел почему-то на потолок кабинета и улыбался.

Сумасшедший дом какой-то. Бурый опустил взгляд, посмотрел на меня и тоже вышел в коридор. Куда он? Мне вообще-то что-то рассказать обещали, объяснить, какой я ценный сотрудник. Да и вообще, чем я должен заниматься? Что от меня зависит?

Раскевич нагнал тумана и куда-то исчез, у Бурого с учетом его загадочной улыбки что-то спрашивать мне не особо хотелось, поэтому оставался всего один вариант для поиска информации.

Я растерянно пожал плечами, осмотрелся в пустом боксе и пошел искать Володю. Возникшее в какой-то момент чувство, что и с этой работы придется увольняться, не исчезло, а наоборот с каждой минутой только крепло. Причем, я даже себе не смог бы объяснить природу таких размышлений. Может быть, хотя бы «чижик» сумеет вселить в меня капельку уверенности.

Долго заниматься поисками мне не пришлось. Мой куратор оказался в привычном месте и в очень знакомой позе перед четырьмя мониторами.

Вот правда ничем серьезным, на мой взгляд, Володя сейчас не занимался.

Он смотрел мультики. В целом, выглядела эта картина достаточно комично. Большой, где-то даже необъятный человек, сидел и с предельно серьезным сразу на четырех мониторах следил за приключениями мультяшных героев.

Я знаю, что повторяюсь, но корпорация «Берлога» все больше и больше напоминала мне сумасшедший дом. Даже не знаю теперь, как правильнее, ждать увольнения или самому написать заявление. Такое ощущение, что в здание проник вирус коллективного помешательства.

Я аккуратно покашлял, привлекая внимание.

– Чего ты застыл? – оторвался ненадолго от мониторов Володя. – Привидение увидел?

– То есть все нормально? – уточнил я, подходя к столу и садясь в кресло напротив Володи. – Безопасник, который пытается всех построить, Раскевич с трясущимися руками, Бурый с дебиловатой улыбкой, а в завершение истории здоровый мужик не работает, а сидит и смотрит мультики.

– Чего это не работает? – притворно обиделся мой куратор. – Я тут целое аналитическое исследование провожу. Пытаюсь понять принцип появления и действия магии в игре. У нас же все сейчас сконструировано Искином, а я все-равно не верю, что он при построении, вернее обновлении игры, ни на что не опирался. Получается, где-то должны быть аналогичные механизмы. И если я сумею их найти и понять, значит, можно будет что-то предполагать и о принципах волшебства в игре.

– Ты думаешь, наш искусственный интеллект смотрел мультики? – изумился я. В воображении сразу всплыла картинка, как черный медведь валяется с планшетом на полянке и изучает похождения веселых джиннов. – Может быть, он просто откуда-то библиотеку фантастики скачал и просто ее наработки использует?

– Все может быть, – со вздохом согласился Володя. – Но я все-таки очень надеюсь, что механизмы везде схожие и найду то, что ищу в мультиках. Но мы с тобой это потом обсудим, расскажи мне лучше, что не так с новым безопасником?

– Да придурок какой-то, – без стеснения ляпнул я первое, что пришло в голову. – Послал его куда подальше. Начал читать мне лекции на предмет соблюдения субординации.

– Слушай, давно хотел спросить? – с лица Володи сползла улыбка. – Ты у нас что, адепт общества по бесплатному созданию и последующему преодолению трудностей? Какой бы этот Рожков не был, он один из руководителей корпорации. По крайней мере, пока. Или тебе Бурый свое место пообещал?

– Ничего он мне не обещал, – нахмурился я. – Просто у меня аллергия на чванливых людей, которые пытаются самоутвердиться за счет окружающих.

– Да что ты говоришь! – всплеснул руками Володя. – Посмотрите какие мы нежные. Аллергия у него! Как ты дожил то до своих тридцати пяти годиков с такими представлениями о реальности? Ты же переговорщик, ты работал в крупной фирме и, если я не ошибаюсь, был руководителем. И что? Этот Рожков первый самодовольный человечек, который любит учить жизни и самоутверждаться за счет окружающих? Ты действительно никогда не встречал таких раньше?

Я молчал. Володя был, конечно, же прав. Рожков не первый и наверняка далеко не последний подобный персонаж. Но раньше я как-то воспринимал их наличие в жизни проще или, вернее сказать, как нечто само собой разумеющееся и от нашего желания абсолютно не зависящее. Даже не обижался на них. Нельзя же обижаться на то, что иногда идет дождь или дует холодный ветер.