Водяра

– Вы еще здесь? Убирайтесь, пока я не сдал вас ментам!

– Извините, – повторил тот, что с зонтом. – Вы нас неправильно поняли. Нам приказано встретить вас и отвезти к одному человеку. Ему нужно с вами поговорить.

– К какому человеку? К Ревазу Гудаве?

– К нему.

– Он что, не знает, где меня найти?

– Знает, уважаемый. Но он не совсем здоров. Поэтому просил вас приехать к нему.

– Просил?

– Очень просил.

– Так-то лучше, – одобрил Тимур. – Где ваша машина?

– Здесь, на стоянке, пойдемте, – заторопился грузин и предупредительно раскрыл над Тимуром зонт.

Машина оказалась устрашающего вида черным джипом «линкольн-навигатор». Джип просвистел по Киевскому шоссе и перед кольцевой свернул к новому коттеджному поселку, какие в последнее время возникали по всему Подмосковью. В стороне от дороги за высоким забором из красного кирпича возвышалось трехэтажное здание с башенками, гостиница и ресторан. Ворота были раскрыты, но по случаю раннего времени двор был пуст. Джип обогнул забор и остановился у задних ворот. Из будки вышел охранник, подозрительно заглянул в салон.

– К хозяину, – объяснил водитель. – Ждет.

Ворота отъехали в сторону, открывая внутренний двор с ухоженным газоном и подвязанными кустами роз. Второй грузин выскочил из машины, открыл Тимуру заднюю дверь, услужливо раскрыл зонт, хотя дождя не было. А с крыльца уже радушно улыбался хозяин дома, распахнув руки, как для объятья.

– Какие люди! Дорогой Тимур, для меня большая честь принимать такого гостя!

Для своих шестидесяти лет Реваз Гудава выглядел очень неплохо – тучный, почти квадратный, с внушительным, как бы выставленным напоказ животом, на котором не сходилась темно-красная стеганая куртка с атласными отворотами, со здоровым цветом тяжелого лица с густыми седыми бровями, внушительным носом и недобрыми, глубоко посаженными глазами.

– Извини, дорогой, не смог тебя встретить сам. Сердце пошаливает. Годы, годы! Как долетел?

– Нормально.

– Мои люди тебя не напугали?

– Должны были напугать?

– Нет, но… Грубые они, – посетовал Реваз. – Недавно из зоны. Отвыкли от вежливого обращения.

– Привыкнут, – успокоил его Тимур. – Уже начали привыкать.

– Да что же мы здесь стоим? Прошу в дом. Как говорят у нас на Кавказе: мой дом – твой дом…

В просторном холле принял у Тимура плащ, провел в уютный банкетный зал с камином, где уже был богато сервирован на две персоны стол с вином и закусками. Заботливо поинтересовался:

– Не устал с дороги? Может, отдохнуть хочешь? У меня есть номер. Хороший номер, держу для больших людей.

– Спасибо, некогда. Много дел.

– Все дела, дела! А когда жить? Молодой ты еще, не понимаешь. Я таким же был. А сейчас оглядываюсь: куда ушла жизнь?.. Ну, дела так дела. К столу, дорогой. Только не говори, что не голодный. Если гость не хочет преломить хлеб в доме, он пришел с недобрыми намерениями. Но мы же друзья?

Учитывая, что они виделись один-единственный раз на лесной поляне под Поти в обстановке, которую дружеской не назовешь даже при всей склонности грузин к преувеличениям, Тимур поправил:

– Деловые партнеры.

– А это не меньше, чем друзья. Иногда даже больше. Твое здоровье, дорогой Тимур!

– Ваше здоровье, уважаемый Реваз!

Появилась полная женщина с черными усиками на губе, в золотых кольцах, внесла тяжелый серебряный кофейник, молча вышла.

– Моя супруга, – отрекомендовал ее Реваз.

– Я слышал, что человеку вашего положения по закону не разрешается иметь семью, – заметил Тимур, наливая кофе в тонкий фарфор.

– А, когда это было! Жизнь идет, все меняется. Раньше даже очень богатые люди жили с оглядкой, ездили на «Запорожцах», а теперь на «бумеры» и «хаммеры» пересели.

– Что же осталось от воровского закона?

– А вот об этом не говори, – строго предупредил Реваз. – Не нужно говорить о чем не знаешь. Воровской закон все пережил. Сталина пережил, Хрущева пережил, Брежнева пережил, Ельцина переживет. Нас не будет, а он будет.

– Вас послушать, так на нем вся жизнь держится.

– А на чем она держится? – загорячился Реваз. – На Конституции? Кто ее читал? Ты читал?

– Нет, – признался Тимур.

– И я не читал, никто не читал. На Уголовном кодексе? А то ты не знаешь, что такое Уголовный кодекс. Денег дай, и где этот кодекс? А воровской закон никакими деньгами не обойдешь.

По обычаям кавказского гостеприимства считалось неприличным сразу говорить о делах, Тимур покорно настроился на пустую болтовню. Случайно возникший разговор был не худшей темой, чем любая другая. Тем более что для Реваза она была важной и, как понял Тимур, болезненно острой.

– В чем же смысл воровского закона? – поддержал разговор Тимур.

– В справедливости! Каждый человек имеет право на свое место в жизни и на кусок хлеба. И на свободе, и в зоне. Кто его защитит? Мент? Прокурор? Не надо меня смешить. За помощью идут не к прокурору. За помощью идут ко мне!.. Вот говорят: преступность, преступность, надо искоренять, – раздраженно продолжал Реваз, не забывая подливать себе и гостю вино из бутылки, на которой вместо этикетки была приклеена бумажка с надписью от руки: «1985». – Как искоренять? Я знаю только один способ: искоренить людей, всех. Если останется только два человека, один другого обязательно ограбит или убьет. С чего все началось? Каин убил Авеля, вот с чего. С тех пор все так и идет, и будет идти всегда. Не искоренять надо преступность, а вводить ее в рамки закона.

– Воровского закона? – уточнил Тимур.

– Другого нет! Если преступник тупой, бык, он возьмет пистолет и убьет. Если будет знать, что за беспредел с него спросится, сто раз подумает. У нас спрос конкретный, ни за какие бабки не отмажешься. Мы считаем, что всегда можно договориться, обойтись без стрельбы, без лишней крови.

– Не похоже, чтобы стрельбы становилось меньше.

– Это отморозки! Бандитская мразь! В руке гранатомет, в башке наркота, в душе ни чести, ни совести. Беспредельные рожи! За бабки все можно: убить, пытать, насиловать жену на глазах мужа, украсть ребенка. Кто может им помешать? Только мы, Воры. А нас становится все меньше. Одних власти отстреливают, других выдавливают за бугор. Да не с нами нужно бороться, а с отморозками! Так нет, стравливают русских с кавказцами, изнутри разрушают воровское братство. Не понимают, что творят! Не хотят понимать!.. Ты почему смеешься? – прервавшись, подозрительно спросил Реваз. – Я неправильно говорю?

– В вас пропадает политик. Взяли бы да организовали партию воров в законе. Избирателей хватит, в России каждый четвертый сидит или сидел. Представляете, как это будет в Госдуме? «Слово имеет депутат Гудава, фракция „Воры России“. Приготовиться Жириновскому».

– Несерьезный ты человек! – рассердился Реваз.

– Я пошутил. Неудачная шутка, – повинился Тимур. – Спасибо за угощение. Вы хотели со мной поговорить, – напомнил он, решив, что все приличия кавказского гостеприимства соблюдены. – О чем?

– Я хотел? Да-да, помню. Есть небольшая проблема… Вашему бизнесу в Поти никто не мешает?

– Никто.

– Я выполнил свои обязательства?

– Выполнили.

– Почему не выполняешь свои? Ты сказал, что будешь давать мне водку.

– Мы даем. На реализацию, а не в деньги. По две фуры в неделю. Мало?

– Давал, – поправил Реваз. – Почему перестал?

– Перестал? – сделал вид, что удивился Тимур. – С чего вы взяли?

– Моим людям вчера сказали, что отгрузки не будет. По твоему приказу.