Военкор
Шрифт:
Так обычно называли советских советников в Сирии и Египте.
– А что он хотел сделать?
Самира выдохнула и продолжила.
– Он давно говорил, что думает над предложением людей из «Свободного Леванта». Они предлагали ему вступить в свои ряды.
Возможно, муж Самиры решение принял о вступлении. И именно Камаль и был информатором Казанова.
Самира что-то хотела сказать, но не успела.
За бортом в этот момент начались короткие очереди. Сначала будто хлопки, а потом раскаты, от которых вздрогнул даже пол под ногами.
Мальчик тотчас проснулся.
Команда корабля отреагировала оперативно. Громкоговоритель хрипнул, и по кораблю разнёсся голос капитана.
– Всем оставаться в каютах! Без паники. Повторяю, всем оставаться в каютах!
Самира вздрогнула, сильнее прижала к себе сына. Амир вцепился в её руку и уставился на дверь, будто ждал, что за ней что-то произойдёт.
– Это обычное предупреждение, – сказал я, пытаясь успокоить мать ребёнка. – Всё под контролем.
Я опустился на корточки, чтобы быть на уровне Амира.
– Ты с мамой. Всё нормально. Сейчас схожу, посмотрю и вернусь, – подмигнул я мальчику и протянул конфету.
Мальчик взял карамель и молча кивнул, а я перевёл взгляд на Самиру.
– Не выходите.
Она тоже кивнула, сжимая губы в тонкую линию. Я вышел и поднялся наверх.
На лестничной площадке стояли двое матросов. Один из них посмотрел было с вопросом, но, увидев моё удостоверение и фотоаппарат, только махнул рукой.
– На мостик? Давайте. Только не мешайте!
Я зашёл в рубку и увидел капитана с биноклем в руках.
– Не помешаю? Газета «Правда», я корреспондент.
– Писаки. Давай, смотри и записывай. Вон, гребут в нашу сторону, черти, – прохрипел капитан, не выпуская изо рта курительную трубку.
Я подошёл к стеклу и увидел, как по левому борту шли два катера под израильским флагом. На носу каждого была установлена 76-миллиметровая пушка, а по бокам – пусковые установки. У пулемётных точек маячили пулемётчики в касках, держа нас на прицеле. Катера шли параллельно, один чуть впереди. Из динамика громкоговорителя первого катера, донёсся приказ на английском.
– Говорит патруль Военно-морских сил Израиля. Немедленно снизьте скорость. Подготовьтесь к досмотру.
Я поднял «Зенит» и сделал несколько кадров. Капитан сам решил ответить израильтянам.
– Говорит капитан корабля «Капитан Мещеряков». Это советское гражданское судно. Мы эвакуируем гражданских. У нас на борту женщины и дети. Вооружения нет!
Катера не замедлились и тем более не развернулись. Капитан выдохнул и дал команду мостику.
– Держим курс. Не дёргаться. Пока не стреляют, идём по графику, – он повернулся к радисту. – Дублируй в Бейрут. Пускай свяжутся с нашим консулом. Куда он в таких случаях звонит.
– Повторяем. Снизьте скорость. Это последнее предупреждение! – ответили израильтяне.
Глава 6
Корабль «Капитан Мещеряков» продолжал рассекать волны, упрямо держась заданного курса.
Капитан сохранял спокойствие. Однако не отводил глаз от горизонта с израильскими катерами. Во взгляде капитана читалось:
тормозить никто не собирается.– Что дальше? – спросил первый помощник, подошедший ближе к капитану.
– Хрен им на воротник, а не досмотр! – проворчал он себе под нос и зажёг спичку. – Кури пока.
– Да у меня только «Северок» остался.
– Если куришь «Северок», не поймаешь триперок, – похлопал его капитан по плечу и предложил свой табак.
На тёмной коробке было написано «Clan».
Из динамиков радиостанции раздался очередной ультиматум от израильтян.
– Советское судно, немедленно остановитесь для досмотра. По нашей информации, на борту могут находиться палестинские боевики, скрывающиеся среди гражданских.
– Провокация чистой воды! – прокомментировал первый помощник.
Я не самый большой фанат Израиля, но налицо возможная дезинформация. С какой стати израильтянам так сильно необходимо останавливать советское судно с пассажирами.
Если только их разведка МОССАД не получила сведения от… другой разведки.
Не знать, что на борту беженцы, было невозможно. Либо их интересует кто-то конкретный.
Сомневаюсь, что кто-то в Израиле хочет играть с Советским Союзом в «красные линии». Без поддержки ребят из Вашингтона точно.
Капитан, продолжая наблюдать за манёврами катеров, покосился на меня и хрипло сказал.
– Думают, мы их боимся, товарищ корреспондент. Зря думают.
– Что будете делать, товарищ капитан? – спросил я.
Он со свистом втянул воздух и снял трубку с крючка настенной рации.
– Радио, на приём. Отправьте по аварийной. «Советское судно „Капитан Мещеряков“. На борту эвакуируемые гражданские лица. Просим прекратить действия, создающие угрозу безопасности. Информируем диппредставительства СССР и Сирии».
Я понимал, что послание адресовано на международную аварийную частоту.
Капитан бросил взгляд на радиорубку.
– Дублируйте радиограмму. Адрес – посольство СССР в Ливане, копия – Министерству морского флота. Передача немедленно.
– Есть, товарищ капитан! – ответил радист.
Капитан повернулся обратно к окну и, пыхтя трубкой, скрестил руки на груди.
– Пусть хоть в ООН жалуются. Судно идёт под флагом Советского Союза!
Тем временем два израильских катера обошли нас по флангам. Один прижимался к левому борту, другой зашёл справа. Их орудия были направлены на советское судно. На борту мелькали силуэты военных в касках.
Внезапно раздались выстрелы, пули прошли рядом с корпусом, заставив всех на борту «Капитана Мещерякова» вздрогнуть.
Ещё одна очередь из пулемёта прошла мимо кормы, за бортом вспенилась вода.
Я сделал снимок на «Зенит», фиксируя всё происходящее.
Капитан прошипел через зубы что-то неразборчиво и снял трубку рации.
– Советское судно. Следуем курсом в Латакию. Произведены предупредительные выстрелы с иностранных военных кораблей. Повреждений нет. На борту – эвакуируемые гражданские лица. Просим подтвердить статус и обеспечить дипломатическую защиту, – зарычал он в переговорную рацию.