Военная рубашка Вождя Медведей

Молясь, засыпая на бизоньей шкуре, сидя на краю утёса и иногда ходя к леднику за куском льда, я всё слабел и был всё более печален. Наконец настала четвёртая моя ночь на вершине горы Вождь. Четыре – священное число для нас и наших братских племён. Но принесёт ли оно мне счастье? Надежды на это у меня не было. Хотя теперь я мог только шептать, я шёпотом молился Солнцу, Утренней Звезде и всем другим святым, живущим высоко в синеве. Я часто молился и своей подушке, как советовал мне отец. Разумеется, я часто смотрел на Семерых, которые вращались на небосклоне, давая нам, живущим на земле, способ определять время ночью. Наконец я увидел, что они показывают полночь, и тогда я уснул. Белый свет нового дня осветил восток, когда я проснулся, и я был счастлив! Солнце и Вышние проявили милость, послали мне видение.

В своём видении я шёл по поросшей лесом речной долине, кажется, это была медвежья река (Мариас); я просил о помощи всех животных, которых встречал. Но все они отворачивались от меня и уходили своими дорогами. Тогда, обескураженный, я вернулся на лежанку, и далеко подо мной на песчаном берегу реки сидело водное животное, и вот, оно не отвернулось и не уплыло, когда я попросил его о помощи.

– Юноша, – сказало оно, – я пожалею тебя. Я помогу тебе. Вот военная рубашка, посмотри на неё внимательно, очень внимательно.

Ха! Едва оно это сказало, как рядом со мной появился стоящий старик, одетый в странную военную рубашку. Этот старик повернулся ко мне спиной, потом снова лицом, и я увидел, что в его рубашке проделано много маленьких дырочек. И это водное животное сказало мне:

– Юноша, ты должен сделать такую же рубашку, как эта. Ты должен украсить её шкурками горностая; твоя мать должна вышить на её груди красное изображение Солнца, а на спине – синий знак Утренней Звезды, и та должен сделать в ней много дырочек. Юноша, эти дырочки обладают большой силой: они не дадут твоим врагам сделать в неё дырки и так убить тебя. Кроме того, если ты будешь о ней заботиться, эта рубашка поможет тебе во всех твоих предприятиях, и ты сможешь прожить до преклонных лет.

Когда оно это сказало, то и само, и тот старик пропали. Я проснулся. Солнце поднималось. Я оставил ему обе бизоньи шкуры, череп-подушку и, пользуясь своим ружьём как тростью, побрёл вниз к границе сосен. Скоро пришёл мой отец, который привёл для меня лошадь. Я сразу поведал ему о своём видении, и он сказал, что оно очень сильное; что водные животные более любимы Солнцем, чем живущие на земле.

Вождь Медведей и старик из мира теней

На этом Вождь Медведей закончил свой примечательный рассказ о своём видении. Хотя с виду все оставались беспристрастными, но Красный Орёл, который набивал трубку, когда это было нужно, Медвежья Шапка и все остальные выслушали его с большим интересом – для них это видение было доказательством того, что Вышние существуют рядом с людьми. Когда рассказ закончился, слушатели знаками выразили своё одобрение и понимание:

– Солнце добро к тебе, Вождь Медведей. Ты будешь жить долго.

Следует заметить, что ни один из представителей племён черноногих не назовёт точно животное, которое явилось ему в его видении, чтобы не лишиться его магической помощи. Некое водное животное из рассказа Вождя Медведей могло быть бобром, выдрой, норкой или ондатрой.

Было то время года, когда бесчисленные рои жалящих мух наводнили горную местность. Вапити, олени и лось поднимались выше, даже на голые склоны выше границы сосен, чтобы их избежать. Несколько тысяч лошадей из нашего лагеря до того сходили от них с ума, что от рассвета до темноты, будучи не в состоянии спокойно пастись или отдыхать, они терлись друг о друга, а иногда пускались в долгий, быстрый и бесполезный бег. Мы приходили к озеру, чтобы запастись новыми вигвамными шестами, а к этому времени женщины уже нарубили, очистили и высушили то, что нам было нужно, и наши вожди, посовещавшись, решили послать лагерного глашатая объявить, что на следующий день, ради того, чтобы избавить от страданий наших лошадей, мы должны снять лагерь и перебраться на другое место, где мух меньше. Позже Вождь Медведей вернулся с совета и сказал своей женщине и мне, что, поскольку у людей много бизоньих шкур и мехов после зимней охоты, которые они хотят обменять на товары белых, мы должны отправиться к Много Домов (форт Бентон), и встать лагерем на реке Тетон, под самым хребтом к северу от неё. Это была приятная новость для женщин – им были очень нужны новые одеяла, материя для платьев, сахар, бусы и другие необходимые вещи, и теперь они скоро могли их приобрести. Они радостно пели, выполняя свою работу, собирая хворост для костров и готовя ужин.

– Кай! Какитсойт! Давай! Ешь! – сказала Лиса и поставила передо мной и Вождём Медведей тарелки с жареными оленьими рёбрами. А потом добавила: – Солнце село. Я пойду принесу твои священные вещи.

Напевая и пританцовывая, она покинула нас, и продолжала напевать, но вдруг закричала:

– Вождь Медведей! О мой мужчина! Твоя священная военная рубашка! Пропала, украдена, твоя военная рубашка из священного видения!

– О нет! Нет! Её не могут украсть! – воскликнул Вождь Медведей, вскакивая и выбегая из вигвама. Мы с Барсучихой последовали за ним. Толпа уже собиралась вокруг Лисы, причитающей у треножника рядом с вигвамом. Мы с трудом пробились к ней и с трудом поверили своим глазам, когда увидели, что цилиндрический парфлеш, в котором была рубашка, пропал. Вождь Медведей стоял, застыв и молча глядя на треножник и висевшие на нём щит и головной убор. Казалось, он не слышал никого, кто задавал глупые вопросы – как это могла быть рубашка украдена днём, когда она постоянно была на виду у всех, ходивших по лагерю. Всего минуту обезумевший мужчина постоял там, потом медленно вернулся в вигвам, и Лиса ла за ним, неся щит и головной убор, а за ней мы с Барсучихой. Он сел на лежанку и откинулся на неё – самый потерянный мужчина, которого я когда-либо видел. Лиса привязала щит и головной убор на их обычное место над его лежанкой, потом села рядом с ним, привлекла его к себе и печально начала причитать:

– Она пропала, военная рубашка моего мужчины из его видения! Она украдена, военная рубашка моего мужчины! О Солнце! Не злись на него; в том, что случилось, его вины нет. Пусть виноватой буду я; пусть я буду наказана за то, что не смогла внимательнее следить за ней, особенно теперь, когда несколько семей из племён с другой стороны Хребта стоят лагерем вместе с нами!

Глава 2 Охота с помощью пискана

Лиса продолжала причитать, просить Солнце сделать её виновной в пропаже военной рубашки, а Вождь Медведей оставался неподвижен в её руках. Барсучиха, молчаливая и хмурая, сидела, не двигаясь, на своей лежанке. Один за другим пришли наши вожди – Белый Телёнок, главный вождь, и младшие – Бегущий Журавль, Три Звезды, Маленькое Перо, Хвостовые Перья Переходящие Холм, и военный вождь Маленький Пёс. Вождь Медведей не смотрел на них и не говорил с ними, и мне приходилось быть за хозяина. Я приветствовал их, предложил сесть, набил большую каменную трубку смесью табака и каксина и протянул её Белому Телёнку. Он зажёг её с помощью уголька из очага, выпустил несколько затяжек к Вышним и к Матери-Земле, потом протянул её другому гостю, сидевшему справа от него, сказав:

– Лиса, прекрати причитать. Вождь Медведей, друг мой, наберись мужества. Давай попробуем найти какой-то способ вернуть твою священную военную рубашку.

Лиса сразу повиновалась его приказу. Вождь Медведей пожал плечами, выпрямился и сказал:

– Кто мог осмелиться её украсть?

– Один из этих кутенаи или Плоскоголовых, что стоят вместе с нами! Подошёл медленно и осторожно, убедился, что никто на него не смотрит, стащил рубашку с треножника, сунул её под свою накидку и ушёл! – крикнула Лиса.

– Я уверен, что женщина ошибается, – сказал Бегущий Журавль. – Ни один из наших друзей с запада, что стоял лагерем вместе с нами, не осмелился бы взять её; они так же хорошо, как и мы, знают, что Солнце ужасно накажет вора, который заберёт священную вещь.

– Ты прав, – сказал Маленькое Перо. – Они не забыли, как много лет назад один кутенаи, по имени Большая Выдра, украл щит нашего вождя, Низкого Рога, и что несколько ночей спустя вор умер на своей лежанке, прижимая щит к своей груди.