Военно-медицинская акаМЕДия
Шрифт:
О собственном опыте: Если вы будете всегда не успевать, то ваша жена будет рожать от соседа!
О себе: Я уже достиг такого уровня, что смогу отпускать вам грехи.
Снова о себе (для непонятливых): Бога нет, я тут Бог!
Лекция 48 ПРО ТОНКОСТИ БЮРОКРАТИЗМА
Бюрократия разрастается, чтобы поспеть за потребностями разрастающейся бюрократии.
Конечно, положа руку на сердце (или любой другой ценный орган), могу практически достоверно сказать, что про личность, подобную подполковнику Дрищу,
Однако не надо полагать, что данный контингент нетоварищей — это какое-то редкостное исключение. Нет. Смею заверить, что в нашем Царстве крайне много подобного рода людишек. Людишек с отклонениями. Точно-точно. И они далеко не лежат в дурдоме. Нет. И даже не лечатся поликлинически. Они вообще не лечатся. Они нами руководят. Да-да. Тупо и банально руководят.
Не верите? Судите сами.
Из всех Империй и Стран нашей Планеты (да, стоит полагать, и галактики) только в нашем (тридевятом) Царстве-Государстве можно быть абсолютно неграмотным в обращении с официальными документами. Мультик, снятый по одноимённой сказке «Двенадцать месяцев», где принцессе нет никакой разницы, в каком месте ставить запятую в предложении «казнить нельзя помиловать», я полагаю, все хорошо помнят. Однако не только данный мультфильм характеризует ситуацию, но и история моя ярко показывает незащищённость рядового гражданина перед заплывшим красномордым чиновником.
Однажды автор этих строк задумал получать паспорт для временных выездов за границу. Ну, задумал и задумал, ничего, кажется, особенного. И первым этапом в деле получения документа стал мой приход в академический штаб. Здесь автор не смог сдержать эмоции и в течение трёх минут восхищался штабом, ведь штаб наш красивый до невозможного. Хоть и старый, а красивый. 1861 года постройки, он попал под защиту ЮНЕСКО в качестве памятника мировой архитектуры. Главный символ Акамедии. Дорогой сердцу и памяти милый медицинский штаб.
Так вот. Пришёл я в штаб, в нужный мне отдел по справкам. Собрал необходимые для получения паспорта документы и отправил в Маскву, в ГВМУ (Гиблое Вроде даже Медиковое Убежище, но начальство почему-то думало, что Главное Военно-Медицинское Управление). От них мне требовалось заполучить бумажонку, что, мол, гражданину такому-то не возбраняется заиметь себе заграничный паспорт.
Ждал я, как и положено в бюрократии, максимальный срок. Три месяца. Возможно, не сталкивающийся с бюрократами (а это почти любая госконтора) человек, может резонно не понять: «А почему максимальный срок?» И здесь тот редкий момент, когда автор не может чётко ответить на поставленный вопрос. Поскольку нет вариантов ответа, готовых разъяснить имеющийся государственный произвол и невежество.
Дело в том, что так уж у нас сложилось: почему-то на любое запрашиваемое действие чинуши используют максимально положенный срок. Допустим, пишете вы куда-либо запрос и видите, что по Царским Указам вам должны ответить в срок до десяти рабочих дней. Так вот, я вас уверяю, что ответ вы получите ровно на десятый день. Хотя фраза «до десяти» включает в себя и один, и два, и три, и так далее рабочих дней. Но в нашем Царстве какого чиновника не спроси, он скажет: читать, что ли, не умеете? Десять дней и точка. Его Святейшеству нет дела до какого-то там предлога «до». Даже если от него требуется просто поставить подпись. Понапридумывали предлогов. Но вернёмся вновь ко мне. Ждал я действительно три месяца. Приходит справка. Читаю. Гражданину такому-то, так, так. Года рождения такого-то. Так. Проживающему. А это что? Ну-ка. Написано: «Проживающему по адресу: г. Масква, ул. Боткинская, дом 19/21». Ах, вы. Я бегу взад, к штабным, что под защитой ЮНЕСКО сидят. Не трясу их за грудки (ЮНЕСКО всё же серьёзная контора), а сначала аккуратно и вежливо:
— Тут мне вместо Боткинбурга Маскву написали.
Штабные заглядывают в мою бумажонку и понимают, что я не вру.
— Да, похоже, ошибочка. Надо снова отправлять, — говорят однозначно в отделе.
— И ещё три месяца ждать? — почти как чайник
закипаю я.— Ну. да, — как-то уныло протягивают мне.
— Ну, нет! — восклицаю я, хватаю долгожданную справку и мчусь в Первопрестольную к чиновникам (благо по земным меркам это недалеко) — 700 километров, для медика не крюк.
О, Масква — столица нашего необъятного Царства. Империя безликих. Кладезь эмигрантов. Первые впечатления любого приезжающего сюда — выраженный катастрофический шок. На главной площади Страны лежит целиковый труп. Причём не просто труп, а тело убийцы и палача. Все нормальные люди поражены словно током — как можно выкладывать на показ и почитать тело такого вампира двадцатого века, как красномордый Вовка Мульянов (кличка НинеЛ). Им даже неинтересно смотреть, как холодные стены Мавзолея мрачно глядят на ледяное лицо тирана, безмолвно говоря: «Ты мой навеки!» Душа рвётся на небо, но мраморно-стальной корпус склепа не пускает её, удерживая своими неподъёмными плитами. В склепе холодно, и сбежать отсюда невозможно. Но иногда единожды в месяц холодные стены Мавзолея расступаются и страдальное тело погружается в лабораторию. Медики качают его растворами. Мажут ужасными мазями и купают в ядовитых ваннах. Для души все эти деяния равносильны изуверствам, поскольку чувствительность возросла в сотни тысяч раз. И нутро плачет, но циничные глаза медиков твердят: «Казнить, нельзя помиловать!»
Для туриста, впервые ступившего на Красную Площадь Царства, подобный ад не виден. Он вообще никому не виден. До поры до времени. Зато расторопному туристу виден склеп с надписью «НИНЕЛ». И он, вспомнив историю, спрашивает:
— Ведь это по его единственному решению расстреляли всю Божью Царскую семью, включая юных девушек и больного гемофилией мальчугана?
— Да, по его, — вздыхает экскурсовод. — Плюс ещё их врача и прачку. — Теперь в стране демократия (только касательно этого вопроса прошу раньше времени не радоваться).
Тут уже сказать нечего и вопрошавший турист идёт дальше молча. А когда его спрашивают, не хочет ли он взглянуть на тело вождя современной диктатуры (простите невольная, но правильная опечатка), то есть пролетариата, турист замолкает ещё больше.
И идёт ещё дальше.
Иногда, если задержаться на площади более одного часа, то можно услышать иронический разговор двух каких-нибудь историков.
— Ты слышал, следственный комитет постановил, что Вовчик НинеЛ не виноват в гибели Царской семьи? — говорит один.
— Ну да, разумеется. У них человек в командировку на сто лет назад слетал и во всём разобрался на месте, — тут же иронизирует второй.
— Ага, — соглашается первый. — Это выглядело примерно так:
Посыльный: Владимир Ильич, тут вчера Царскую семью в расход
пустили.
В. И.: Да ладно! А что, ещё и Царская семья была? Кто такие?
Посыльный: Теперь уже неважно.
— Точно, точно, — смеётся второй историк. — У меня давеча приятель в аварию попал, так милиция спустя два часа после оной не могла разобраться, кто прав, кто виноват. Чего уж говорить?
Я же, имея гуманитарное образование, помню, что за всё надо платить. А самое страшное наказание — это когда тело не предано земле. Вот оно и не предано. Гнить вам у нас ещё не один век, «славный» дедушка НинеЛ.
Вспомнилось мне про лысого дедушку, террориста двадцатого века, не случайно. Ведь именно по соседству с последним и располагался нужное мне подразделение ГВМУ
ГВМУ цвело и пахло. Пахло военными и железным забором. Здания упирались друг в друга и слипались краями. Как всегда у военных, внутрь попасть оказалось не так-то и просто. В смысле, я хотел сказать, нашему рядовому человеку туда практически не попасть. А вот если вы шпион какой или диверсант, то проблем с входом у вас, скорее всего, не возникнет. Тем не менее после недолгих мытарств меня всё-таки послали к внутреннему телефону, где я смог связаться с дежурным. Дежурный, свойский человек по службе, сразу дал мне телефон того отдела, в коих силах оказалось возможным решить мой опечаточный вопрос.