"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Даст, конечно.
В этот момент в кабинет вбежал запыхавшийся Гаранин.
— Срочное сообщение Коршунова, товарищ полковник.
Он вручил Сандлеру конверт, и тот вслух прочел донесение Сергея. На секунду в кабинете воцарилась тишина. Потом Зотов рванул трубку телефона.
— Воронцов?.. Отменить телеграмму! Обстановка изменилась.
— Пусть объявит сотрудникам, — добавил Сандлер. — Через десять минут у меня совещание.
Он потер рукой лоб и задумчиво произнес:
— Итак, явка разморожена. Завтра туда явится «гость». Коршунов прав, это, конечно, Папаша.
— Да, могли крепко просчитаться, — покачал бритой головой
Сандлер усмехнулся.
— Как что? Надо готовить встречу…
На следующий день ровно в двенадцать часов от подъезда МУРа отошли две легковые машины. Через десять минут, миновав высокий старый дом с темным фасадом, они остановились за углом, в конце переулка.
Из первой машины вышли Гаранин с двумя сотрудниками и не спеша двинулись к нужному подъезду. Войдя туда, они спустились по узенькой лестнице в коридор, откуда начинались чуланы. Посветив фонариком на листок бумаги, где Сергей изобразил схему этих чуланов. Костя уверенно пошел вперед и вскоре без особого труда обнаружил подвал рядом с котельной. Внимательно обследовав все помещение и не обнаружив ничего подозрительного, он указал товарищам место около люка, где они должны были замаскироваться, и возвратился в подъезд. Там его уже ждали Воронцов и еще один сотрудник их отдела, Забелин. Втроем они подошли к квартире Купцевича. Правая рука каждого лежала в кармане, крепко зажав рукоять пистолета.
Костя позвонил. Дверь открыла Полина Григорьевна.
— Нам к товарищу Купцевичу.
— Пожалуйста, вот его дверь.
Костя постучал осторожно, косточкой пальца. Не получив ответа, он постучал снова. В комнате послышалась торопливая возня.
— Кого там несет? — раздался встревоженный голос Купцевича.
— До вас, товарищ, — чуть дребезжащим, старческим голосом ответил Костя. — До вас, из собеса.
— На кой черт я вам сдался?
— Та квиток принес. Заполнить треба, — тем же тоном продолжал Костя.
Купцевич завозился с замком. Воронцов и Забелин, повинуясь движению Костиной руки, отошли в сторону.
Дверь приоткрылась. Гаранин левой рукой рванул ее к себе и, выхватив правой пистолет, угрожающе произнес:
— Руки вверх. Не шевелиться.
В тот же момент из–за двери появился Воронцов, и на руках Купцевича щелкнули стальные наручники.
Купцевич был настолько потрясен случившимся, что даже не почувствовал в первый момент острой боли в правой руке, — язычок стального браслета случайно защемил кожу на руке, и браслет не закрылся. Немного придя в себя, Купцевич заметил это и слегка приободрился.
В комнату вошел проводник служебной собаки Твердохлебов со своей Флейтой.
Купцевича усадили в дальнем от окна углу комнаты.
— Следи, — кивнул Твердохлебов собаке.
Купцевич невольно окаменел под злобно–настороженным взглядом Флейты, караулившей каждое его движение.
Оглядев комнату, Костя прежде всего переставил горшок с цветами со стола на подоконник. При этом Воронцов заметил, как тень пробежала по лицу Купцевича.
Костя сказал, обращаясь к Купцевичу:
— А теперь подождем. Вы, часом, «гостя» не ждете?
— «Гостя»? — хрипло переспросил Купцевич и, бросив испытующий взгляд на Гаранина, нехотя процедил: — Жду… одного.
При звуке его голоса Флейта угрожающе зарычала, шерсть на загривке стала дыбом, и, приподнявшись, она оскалила белые крупные клыки. Купцевич поспешно умолк.
Костя
вызвал в коридор Воронцова и Забелина.— Значит, товарищи, план такой. Забелин, ты стань в подъезде напротив. Если Папаша войдет в дом с улицы, дашь нам сигнал. Мы будем следить за тобой из окна. После этого ты тоже входишь в подъезд и закрываешь Папаше путь к отходу. Дверь ему откроет Полина Григорьевна. Ясно?
— Ясно–то ясно, да вдруг не придет? — как всегда, усомнился Воронцов.
Забелин только усмехнулся и вышел на лестницу. Гаранин и Воронцов возвратились в комнату.
Костя сухо сказал Купцевичу:
— Когда ваш «гость» постучит в дверь, вы ему скажете: «Входи. Открыто.». Очень спокойно скажете, если не хотите иметь неприятности. Ясно?
Купцевич нехотя кивнул головой, и снова раздалось сдержанное клокочущее рычание Флейты.
— Если «гость» постучит из подвала, вы громко скажете то же самое. А сундук мы отодвинем сами. И это понятно?
При упоминании о подвале Купцевич вздрогнул.
— Понятно, — еле слышно просипел он, наливаясь краской.
На этот раз Флейта не рычала: Твердохлебов сделал ей предостерегающий жест рукой, он означал: «Ни звука». И собака смолкла. Через час она так же молча выполнила свой последний долг.
Больше никто из присутствующих не проронил ни слова. Костя взглянул на часы: до трех оставалось всего минут двадцать. «Может, и в самом деле не придет?» Костя нахмурился и поспешил прогнать от себя эту мысль.
В наступившей тишине слышно было лишь тиканье часов на стене.
Прислушиваясь к каждому шороху в квартире, замер у своей двери Сергей, зажав в руке пистолет.
Глава VII
НЕКТО УТКИН, ОН ЖЕ…
Ночь выдалась темная и на редкость холодная. Под свистящими порывами ледяного ветра жутко скрипели и стучали голыми сучьями деревья. Лес был полон звуков, пронзительных, таинственных и пугающих.
Замерзшие прутья кустарников и колючие ветви молодых елей, невидимые во тьме и как будто враждебные, больно хлестали Ложкина по лицу, царапали вытянутые вперед руки, преграждали путь. Ноги то и дело проваливались в пушистый снег, цепляясь за скрытые под ним корни и поваленные стволы деревьев.
Уже больше трех часов прошло с момента его побега, с того жуткого и радостного мига, когда прогрохотал над ним последний вагон и он остался лежать на шпалах, уткнувшись лицом в грязный, облитый маслом и нечистотами снег, все еще не веря, что остался жив, что его не задело, что он на свободе. Поминутно припадая к земле, Ложкин, борясь с метелью, пополз к лесной чаще. Только там он осмелился встать, перевел дыхание и побежал.
Неожиданно откуда–то слева возникли два желтых круглых глаза, послышалось глухое урчание мотора. Через лес по занесенной снегом дороге двигалась грузовая машина.
Ложкин притаился в неглубокой ложбинке. Машина быстро приближалась. Уже смутно вырисовывался ее силуэт, виднелась гора ящиков в кузове.
В нескольких шагах от Ложкина машина внезапно остановилась. Из кабины выскочил человек, проверил груз, стукнул ногой по баллонам колес и крикнул шоферу:
— Порядок! Теперь крой прямо до станции! Поезд через двадцать минут!
И он прыгнул в кабину, с треском захлопнув дверцу.
В ту же минуту Ложкин выскочил на дорогу и ухватился за обледенелый борт машины. Он перевалился в кузов и, больно стукнувшись головой об угол какого–то ящика, на секунду потерял сознание.