"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18

— Ну, я пойду... — буркнул он и ступил на крыльцо.

— Иди, Ромео, иди, — не удержался от мрачной шутки Стародубцев.

Надя вскинула голову и так посмотрела на своего грубоватого коллегу, что тот осекся и неумело извинился:

— Простите, Надежда Сергеевна... Виноват. Черт за язык дергает.

Володя этого не слышал. Он с треском захлопнул за собой дверь конторы.

В геологическом отделе было пусто, холодно и дымно. Возняков одиноко копошился за своим столом и дымил огромной самокруткой.

— Я к вам, Олег Александрович. Проверьте мое первое описание, — сказал Володя, протягивая начальнику новенькую полевую книжку.

— Не до того! — отмахнулся Возняков. — Дайте проверить Мокшину.

— Так его же нет. Где он?

— А бог его знает... На участке, наверное... Ждите.

Володя с недоумением посмотрел на Вознякова и только сейчас заметил, что тот не в себе — чем-то сильно расстроен и даже бледен.

— Что с вами, Олег Александрович?

— А-а! Неприятность за неприятностью... В жизни такого не бывало, — угнетенно пробормотал Возняков.

— Что-нибудь случилось? — Володе показалось, что начальник готов расплакаться, так судорожно дергался кадык на худой шее.

— Не говорите... — Возняков резко задвинул ящик стола и встал. — Голова кругом идет. Вы уж с Мокшиным, голубчик, с Мокшиным... — Он накинул полушубок и, шаркая валенками, побрел к двери.

Оставшись один, Володя огорченно повертел в руках свою полевую книжку и сунул обратно в сумку. Оставаться в геологическом отделе не имело смысла. Он уже жалел, что соблазнился возможностью поближе познакомиться с Булгаковым и рано уехал с участка. Гадая, что могло случиться с Возняковым, Володя пошел из конторы и на пороге неожиданно столкнулся с Сажиным. Сажин был серьезен и строг.

— Ты-то мне и нужен, — озабоченно сказал он. — Слышал о новости?

— Нет. Вижу только, что что-то стряслось.

— Действительно стряслось... Возняков во время утренней оперативки обнаружил в своем столе исчезнувший авансовый отчет.

— Отчет?

— Вот именно. Тот самый подлинник, который отправлял с Николашиным. Все документы, кроме нескольких железнодорожных билетов и расходных ордеров, по которым деньги получил сам Возняков, целы.

— Что за чертовщина!

— Никакой чертовщины. Все абсолютно ясно, — жестко сказал Сажин. — Нервничают, подлецы!

— Пожалуй, — согласился Володя. — Юрий Александрович скоро будет здесь?

— Завтра. Есть что-нибудь новое?

— Да как сказать... — замялся Володя; он не знал, в какой степени можно быть откровенным с начальником райотдела милиции.

Сажин все понял. Полез в свою пухлую полевую сумку, достал миниатюрный браунинг.

— От него. Расписку завтра самому отдашь.

— Ага... — Володя проверил обойму, по-хозяйски взвесил пистолет в руке, потом спрятал в задний карман брюк. — Новости есть. Некто Булгаков, коновозчик из партии, ездил второго декабря на колхозной лошади за самогонкой.

— Куда? — Сажин оживился.

— Говорил конюху, что в Порошино.

— Вот как! Интересная петрушка получается. Надежде Сергеевне тоже удалось выяснить, что одного из работников партии, которого не опознали, видели на колхозной лошади на станции Хребет. Тоже второго и тоже вечером.

— Вот оно что... — Володя нахмурился. — У Ивана Булгакова есть знакомый стрелочник на станции. Он мне сам сказал. Будто бы лежали вместе в госпитале.

— Молодец! — похвалил Сажин. — Очень важная деталь. Срочно выясни, кто этот стрелочник. Только без шума.

— Не маленький.

— Ну-ну, — Сажин чуть улыбнулся. — Тебе это легче незаметно сделать. Задорина со Стародубцевым сейчас выясняют, кто был тот человек и к кому он ездил. Ты облегчил их работу. А на станции я им до поры до времени показываться запретил. Их повторное появление там может вспугнуть преступников.

— Не исключено, — согласился Володя. Ему стало приятно от сознания, что он чем-то помог Наде. Подумав, он все же решил сказать и о Назаре.

— Осинцев? Где же он был?

— Не знаю. Никто не знает.

— Что же ты... — Сажин нахмурился. — Это чертовски важно! И ты не пробовал узнать?

— Пробовал, но... — Володя рассказал о разговоре на вышке.

Сажин огорчился:

— Зачем ты так лобово спрашиваешь? Где время проводят... Это любого насторожит. Ведь если он враг... Понимаешь?

— Назар враг? — Володя не сумел сдержать улыбку.

— Ну в таких делах шуточки и безграничная доверчивость неуместны! — мрачно сказал Сажин. — Не вижу ничего смешного. Мало ли, что вместе учились... Ясное дело, он увильнул от ответа на твой вопрос...

— Да нет, коновозчик действительно чуть не разбил бочку. А Назар такой... Увидел — сразу выскочил.

— Не знаю. Все может быть. Только очень похоже, что ты вспугнул его своим вопросом. Так грубо действовать нельзя.

— Учту.

— Учитывать теперь поздно. Дело сделано. Постарайся по крайней мере узнать, где был тогда Осинцев, как-нибудь поделикатней.

— Ладно. Будем деликатней.

— Итак, до завтра, — подтолкнул его к двери Сажин. — Нам наедине долго оставаться самим господом богом противопоказано. Чуешь?

— Чую.

Нади и Стародубцева у крыльца уже не было. Володя постоял, подумал, решил еще раз съездить на участок. Он пока не знал точно, зачем это сегодня ему нужно, но втайне надеялся, что удастся что-либо узнать у словоохотливого Назара. Володя пошел на склад горючего в надежде застать там Булгакова и подъехать с ним до участка. Не хотелось длительной ходьбой перегружать побаливавшую ногу.

Булгакова и его лошадь он заметил еще издали, а когда подошел ближе, увидел и Мокшина. Геолог сидел около пузатой цистерны: ждал, когда коновозчик наполнит бочку нефтью.

— А я вас ищу, Василий Гаврилович. Привез на проверку первое свое описание — и впустую. Проверить некому.

— А разве Вознякова в конторе нет? — спросил Мокшин.

— Там, да только он что-то не в духе. Велел вам показать.

— Потом, — отказался Мошкин. — Я сейчас на участок еду.

— Вы что, не были еще?

— Был, но снова поехать надо. Ушаков просил показать на местности будущую свою точку. Хочет дорогу туда заранее проложить. Вот и приезжал за картой. Сейчас ехать надо. Ждет Ушаков. — Он сокрушенно развел руками. — Не могу быть неточным.