"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18

Янагита навалился грудью на стол и изменившимся вдруг голосом спросил:

— А что же происходит на самом деле? У вас есть какие-нибудь данные об этом корпусе?

Поярков полез во внутренний карман пиджака и под пристальным взглядом Янагиты извлек оттуда листок бумаги с человеческую ладонь.

— Только общего порядка.

Полковник выдернул из рук Пояркова бумажку и стал торопливо читать.

— Но здесь — голый факт. Принятые решения о создании корпуса. А остальное? Где остальное?

Поярков протянул руку, чтобы вернуть бумажку:

— Остальное в Хабаровске… В сейфе, господин полковник.

— У Большого Корреспондента? — понял Янагита. — За это уже заплачено?

— Что вы! Тут лишь характеристика одного из документов, способных нас заинтересовать. Сам документ засекречен.

— Есть еще характеристики?

— Словесные, господин полковник.

— Он умный человек, этот Корреспондент, — заметил Янагита и почему-то пристально посмотрел на Пояркова. — Очень умный. И хитрый.

— Просто осторожный, господин полковник.

— Не слишком ли?

— Он рискует жизнью.

Взгляд Янагиты еще некоторое время держался на лице Пояркова, но это был уже спокойный взгляд, без настороженности. Что-то уяснил для себя полковник и от чего-то отказался. От подозрения, должно быть. Он, кажется, поверил Пояркову.

— И как же высоко он ценит свою жизнь? — спросил Янагита.

Вызов, прозвучавший в вопросе полковника, не коснулся Пояркова. Он попросту отбросил его. Нужно было говорить о главном.

— Колхозный корпус — частица большой перестройки всей обороны левобережья, — вернулся к сказанному ранее Поярков. — Если мы остановимся на частном, оно обойдется нам недорого. В какую-нибудь тысячу или полторы тысячи рублей.

— Полторы тысячи! — оробел Янагита.

— Когда меня бросали на ту сторону, подчеркиваю, бросали, я получил заверение: денег будет столько, сколько нужно для дела… Я думал, что у секретной службы они есть!

Поярков вроде бы усомнился в возможностях японской разведки и тем обидел ее и самого Янагиту.

— Действительно есть!

— Но вы не уполномочены ими распоряжаться?

Янагита вспыхнул:

— Вы разрешаете себе слишком многое, господин Поярков.

— У меня на это есть право. Я сделал то, что секретная служба не могла сделать за пятнадцать лет. Сделал почти невозможное…

Рука Янагиты предостерегающе поднялась.

— Мы участвовали в этом.

— Каким образом?

— Обеспечили ваш выход к цели. Прикрыли Сунгарийца тридцатью жизнями…

Это прозвучало на высокой ноте. И она была оттенена укором и обидой, словно сам Янагита жертвовал собой.

— Их могло быть больше!

Резким движением Поярков стянул галстук и расстегнул сорочку. На левом плече краснел след недавно затянувшейся пулевой раны.

— Как? — смутился Янагита. — В вас стреляли?

— Стреляют во всех, кто переходит рубеж с оружием в руках. У меня был наган.

Сочувствие и даже скорбь отразились на лице Янагиты. Он покачал, словно заводной идол, небольшой лысеющей головкой и сказал грустно:

— Секретной службе не было ничего известно… Ничего не было известно. Вы заслуживаете вознаграждения. Я доложу…

Поярков застегнул сорочку и вернул на прежнее место галстук.

— Разве в этом дело… — Он был обижен и не скрыл своего, чувства: — За деньги под пули не идут… во всяком случае, офицеры.

— О, мы понимаем это… И все же вы имеете право на вознаграждение.

— Не обо мне речь, господин полковник. То, что достигнуто, не должно быть потеряно.

— Да-да-да… — снова, как заводной идол, покачал головой Янагита.

Пояркова осенила мысль: Янагита сомневается в существовании Корреспондента! Японская секретная служба сомневается. Слишком легко, видно, пройден последний этап — от Благовещенска до Хабаровска. Ведь они, японцы, не раз шли по этому пути и не доходили до цели. А этот Сунгариец пробежал его за какой-нибудь месяц. Даже месяца не прошло.

Пользуясь тем, что Янагита забыл о листке с донесением, выпустил его из рук и тот покоился безмятежно на столе, Поярков накрыл его ладонью и потянул к себе:

— Корреспондент еще не начал работать…

На пути листок перехватил Янагита и вцепился в него пальцами. Короткими и крепкими.

— Разве мистер Поярков не вручил Корреспонденту аванс, те три тысячи, что получил от нас в Харбине?

— Корреспондент себя не продает, я же предупредил вас. Мы оплачиваем только информации. Полные сведения о колхозном корпусе оценены в тысячу пятьсот рублей. Приказ о предстоящей передислокации войск на территории края и насыщенности их огневыми средствами — десять тысяч…

— …рублей, — закончил чужую фразу Янагита.

— Нет. Исчисление идет в золоте и иностранной валюте. Фунты и доллары, менее желательны франки и марки… Лиры вообще отпадают.

— Корреспондент — коммерческий человек, — иронически заметил Янагита.

— Деловой человек, — поправил полковника Поярков. — Он знает, что хорошая погода не постоянна. Даже чистое небо заволакивают когда-то тучи.

— Есть основания ожидать изменения погоды? — насторожился Янагита.

— Для него — да!

— Значит, он наш человек?

— Наших людей, господин полковник, там уже нет, если иметь в виду убеждения. И ради идеи никто не станет служить нам. Но есть любящие деньги. Это немногие, на кого мы можем рассчитывать. Таков наш Корреспондент. Но он с таким же успехом может стать английским или американским Корреспондентом — все зависит от условий. Интерес к Дальнему Востоку велик…

— Дальним Востоком интересуются сорок восемь стран, — таинственно изрек Янагита, — но не все так близко стоят к нему…

— Дальность расстояния не мешает им быть решительными!

— Вы правы, мистер Поярков, на Дальнем Востоке столкнулись великие силы. И одна из них должна выйти победительницей.

Лысеющая головка заводного идола поднялась, насколько это позволила короткая шея Янагиты, и застыла торжественно. Полуприкрытые глаза смотрели в далекое, неведомое и недоступное Пояркову, и он мог только предполагать, что это далекое рисует полковнику ту самую великую силу, которая мысленно уже победила. Янагита был, кажется, искренним в своих чувствах сейчас, верил в то, что говорил и к чему стремился. Остальное для него вроде бы не существовало.