"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Чудеса продолжались. Я принял горячую ванну, впервые за два года по–настоящему отмылся, сел за стол, который был сервирован, как в доброе старое время. Столовое серебро, хрусталь, фужеры для воды, бокалы для вина и рюмки для крепких напитков. Блюда разносила служанка из венгерских крестьянок, молчаливая, быстрая, бесшумная.
Вместе с вином в мои жилы вливалось успокоение, я как бы размягчался, пропадало ощущение тревоги и реальности всего происходящего. Реальности, что мы находимся в Будапеште, что где–то на востоке идут ожесточенные сражения. Город не оккупирован
Но кто же все–таки хозяин дома? Аккредитованный дипломат при венгерском правительстве какой–нибудь дружественной державы? Он принимает меня как дорогого гостя, все, что я вижу в этом доме, говорит о достатке. В Будапеште он числится юрисконсультом влиятельной и значительной фирмы «Даймлер–Бенц». Они занимаются продажей грузовых автомобилей. Товарооборот невелик: машины нужны на Восточном фронте, а сюда попадает только то, что не берет армия. Но все же контора фирмы работает. И потом, чтобы я не ошибся в дальнейшем, — здесь он не Кемпенер. Он назвал мне другую фамилию…
Оказывается, я ему могу помочь. Чем?
После обеда он отвел меня в спальню. Я вытянулся на мягком пуховике, на чистой простыне, голову положил на чистую наволочку и накрылся легким теплым одеялом в чистом, хрустящем пододеяльнике.
Мне было не по себе лишь от мысли о Марии. Я здесь купаюсь в роскоши, а она дрогнет в лесной землянке. Хотя надо полагать, что и ее мучения позади.
Вечером мы занялись делами. Прежде всего совершенно точно было намечено, как доберется до Будапешта Мария и как доберутся до назначенных адресов мои товарищи.
За Марией поехал представитель фирмы «Даймлер–Бенц».
Вильгельм Кемпенер изложил мне мои обязанности. Он заготовил для меня фальшивые документы, в которых правда была в одном — что я австрийский инженер. По этим документам я должен был устроиться на один из немецких заводов, который строился в Венгрии. У рейха не хватает своих инженеров. Военная мобилизация забирает все больше специалистов на Восточный фронт. Гестапо сгоняет на завод специалистов со всех стран. Я должен с ними установить связь. Через них ниточка связи протянется дальше.
Как быть с Марией? Этот вопрос мучил меня. А Вильгельм Кемпенер сказал, что Марию надо прятать сразу и надежно.
Ничего лучше, чем чердак дома, о котором размещалась нынешняя квартира, он. не видел. Хозяин огромного шестиэтажного дома тоже, по–видимому, был своим человеком для Вильгельма Кемпенера. По заказу Кемпенера он отгородил на чердаке комнату с выходом в слуховое окно. Входы на чердак с лестничных площадок замуровали.
В одной из комнат шестого этажа пробили потолок и поставили переносную лестницу. Помещение это готовилось не только для Марии, но и для тех, кого придется прятать, когда придут немцы.
Я устроился на завод. Нити связи, по которым мне приходилось работать, были огромны.
Я сообщался с югославскими партизанами, с венгерскими подпольщиками, передавал сведения, которые были связаны с карпатскими
партизанами. По нашим каналам связи шла покупка и перепродажа оружия, сообщались сведения о важнейших передвижениях гитлеровских войск. У нас была особая служба на железных дорогах. Она сообщала нам о движении составов с вооружением и войсками на Восточный фронт. Партизанские подрывники встречали эти составы в подходящих местах, составы катились под откос. Мы получали сведения даже из Франции.Когда–нибудь историки займутся движением Сопротивления. Они расскажут о нашей системе связи, о конспирации, о радиопередатчиках, которые так искусно маскировались, что их не могли засечь пеленгаторы. Это тема научного труда о том, как организовать подпольную борьбу против диктаторского режима.
К сожалению, случались и провалы. Полиция время от времени выходила на след какой–нибудь из наших точек. Мы теряли людей. Но конспирация была на высоте. И полиция не могла добраться до центра.
Наша сила была в том, что мы все, очень разные люди, объединились в одном — в общей ненависти к фашизму. Если бы столько усилий, когда фашизм только начинал свой разбег!
Осенью к нам приехали подпольщики из Югославии. Встреча требовала особой осторожности.
Двухэтажный особнячок на окраине Будапешта был давно покинут хозяином. Он имел два выхода: один в сад, другой — через подвал — прямо к Дунаю.
Со стороны Дуная ни подойти, ни подъехать. Через улицу, в доме напротив, — наш наблюдательный пост.
Вильгельм Кемпенер, Фриц Грибль, я и югославские гости совещались об установлении новых каналов связи на случай оккупации Венгрии.
Два раза мигнула на столе лампочка. Два раза — это сигнал крайней опасности. Появилась политическая полиция. Грибль повел югославских гостей к реке, мы с Кемпенером должны были принять на себя удар.
В ставнях сделаны смотровые щели. Сад облит лунным светом. В лунном свете три фигурки в штатском. Они медленно идут к особняку. Положить их очередью из автомата не составило бы труда. Но это не похоже на облаву. Что–то здесь не то.
Вот они ближе, ближе. В лунном свете мы различаем их лица. Кемпенер сжал мне руку.
— Это важная встреча, — говорит он тихо. — Это не политическая полиция. Тот, крайний, генерал венгерской разведки.
Мы спустились в подпол, держа в руках гранаты.
Тяжелые шаги по полу. Приглушенная речь. И вдруг громкий голос:
— Их нет! Гнездышко пусто!
— Не дежурить же им здесь круглые сутки. У нас точные сведения, что они здесь бывают…
— Придется ждать! Садитесь, нам торопиться некуда…
Кемпенер положил на порог автомат, зажал в руке лимонку и начал неслышно подниматься по лестнице.
— Вы кого ждете? — спросил с порога Кемпенер.
По звуку можно было догадаться, что пришельцы встали.
— Вас! — ответил голос генерала.
— Кого это «вас»? — спросил опять Кемпенер.
— Представьтесь.
Что могли сказать им наши имена? Мы были известны политической полиции как организация «Вольные стрелки».
— Я от Хорти! — сказал генерал. — Нам нужен ваш радист.