"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22

— Только плечи у него какие-то опущенные, шея длинная и кадык выступает, — вспомнила хозяйка неизвестного гостя.

«Ишь, какая наблюдательная! — мысленно похвалил женщину старший лейтенант. — Ей бы словесные портреты для анкет на преступников рисовать…».

— Да, шея длинная и кадык выступает, — повторила она. — Только вот странно: старый пиджак, ношеные-переношенные штаны — и золотые часы! Надо же…

Молодой офицер уже знал, с какой дотошностью будет расспрашивать его вечером полковник Старинов. Он не сомневался, что колхозница видела именно тех самых шпионов-парашютистов, которых они разыскивали. И теперь чекисты знали уже одно имя, которым интересовались заброшенные к нам разведчики. Лиза Тоомла! Выяснить, кто такая Лиза Тоомла, проживающая на хуторе возле деревни Кергу, не представляло большой сложности.

Почти одновременно пришел сигнал из Пярну. Уборщица вагонного участка станции Пярну Анна Анисимова, женщина лет тридцати с небольшим, вела санитарную обработку поезда № 91, прибывшего из Таллинна. На работу она вышла в восемь утра, но до хвостового вагона добралась нескоро. Устала, давно хотелось передохнуть, но, решила, уж последний-то вагон обработает.

Зашла в туалет, вымыла стульчак и унитаз и как-то машинально сунула руку за водопроводную трубу — и обомлела: рука наткнулась на пистолет. За ним увидела еще один, потом авторучку, коробочку с патронами, пузырьки с какой-то странной жидкостью, две пробирки… «Игрушки, что ли?» — была первая мысль. Да нет, какие там игрушки! Сложила все в пакет, с колотящимся сердцем пошла в багажную — там сидел знакомый работник станции Удрас, человек для нее авторитетный.

— Смотрите, что я нашла…

У Удраса от изумления буквально отвалилась челюсть. Но он быстро овладел собой.

— Аня, не говори никому!

И ушел, забрав все содержимое обнаруженного тайника. В чекистских документах появится перечень найденного: два «вальтера», пистолет-авторучка, стреляющая в упор газом, патроны, ампула с ядом и флакон специальных чернил для тайнописи. Экспертиза установила, что все эти вещи могли принадлежать иностранным шпионам и вполне вероятно — тем самым парашютистам, которых сейчас разыскивали по всей республике.

Как и рассчитывал полковник Старинов, следы появились.

— В разных местах наследили, мечутся… Что-то заставило их устроить тайник в вагонном туалете. Может, чекисты уже сидели у них на хвосте?

Как потом выяснится — сидели!..

Ну, а что же Лиза Тоомла? Через несколько дней после встречи старшего лейтенанта Карулааса с пожилой колхозницей-хуторянкой в Комитете госбезопасности имелись на Лизу полные данные.

Лиза Тоомла вместе с замужней дочерью Хельги Ноормаа и ее двумя несовершеннолетними детьми проживала на хуторе возле деревни Кергу Вяндраского района. Дочь работала телефонисткой в отделении связи Кайсма, внук и внучка (14 и 12 лет) учились в школе. Но был у Лизы Тоомла сын Ханс, 1923 года рождения, который добровольно служил в Восточном батальоне фашистской армии, с конца 1944 года, то есть после освобождения Эстонской ССР от немецко-фашистских захватчиков, числится без вести пропавшим. А не он ли приходил на хутор пожилой колхозницы и интересовался местопроживанием Лизы Тоомла — своей матери? Правда, по приметам он не имел ничего общего с тем человеком, о котором рассказала старшему лейтенанту Карулаасу хозяйка хутора. Тогда второй, что ждал на опушке?..

— Проверьте, еще раз проверьте! — потребовал полковник Старинов. — Посмотрите, не изменилась ли в чем-то жизнь на хуторе Лизы Тоомла.

Оказалось, изменилась. Сослуживцы Хельги Ноормаа стали замечать появившуюся в поведении молодой женщины не свойственную ей нервозность, манеру ко всему настороженно прислушиваться.

Как-то после работы зашла Хельги в местный сельмаг. Поздоровалась с одним, с другим. Стала покупать хлеб, макароны, масло, сахар, сигареты.

— Как всегда, буханочку? — спросила продавец.

— Нет, сегодня попрошу три. К маме гости приехали.

Обычно общительная, разговорчивая, Хельги стала теперь замкнутой, шутки односельчан не всегда доходили до нее. Подшучивали же не только над ее мужем, «не просыхавшим» с утра до вечера и редко появлявшимся в доме жены и тещи, но и над нею самой.

— Кого откармливаешь, Хельги? И куда тебе столько сигарет?..

В свои тридцать шесть она была еще стройной, розовощекой — некоторые мужчины не без надежды на успех ухаживали за ней и заходили в отделение связи, где она сидела у коммутатора.

В сельмаге Хельги стала появляться ежедневно, и каждый раз закупленные продукты явно превышали потребности ее семьи.

— У мамы опять гости, приехали на несколько дней — надо же их кормить!..

Односельчане заметили этих «гостей». Двое молодых мужчин. Оба высокого роста. Уезжали куда-то на велосипедах, да так поспешно, что никто не успевал их разглядеть…

— Давайте-ка накроем их! — предлагали горячие головы.

— И что? — опрашивал Гавриил Григорьевич. — Возьмем без всяких улик, без свидетельств о враждебной деятельности? Без сообщников, к которым, возможно, они шли?

Полковник Старинов предостерегал своих сотрудников от спешки и суетливости. Терпение, железная выдержка — самые необходимые качества настоящего чекиста. А еще — строгая конспирация поиска, умение наблюдать, делать правильные выводы из разрозненных фактов, анализировать и обобщать противоречивые сведения.

Конечно, наблюдение за хутором Лизы Тоомла теперь велось круглосуточно. Молодые ребята-оперативники замаскировались столь удачно, что их невозможно было обнаружить, хотя это давалось им с большим трудом. Лето стояло жаркое, день становился таким длинным, что трудно было уловить его переход в светлую белую ночь. На сенокосах почти круглые сутки стрекотали сенокосилки, да и на полях с утра до вечера копошились крестьяне. По лесам вокруг деревень и хуторов носились ватаги ребятишек, игравших в свои шумные ребячьи игры. Порой дежуривших в засадах чекистов одолевала такая жажда, что готовы были, кажется, сбросить всю маскировку и устремиться к ближайшему колодцу…

Зато теперь точно установили «распорядок» на хуторе Лизы Тоомла. Двое незнакомых молодых мужчин приезжали на велосипедах обычно к вечеру, порознь, в дом сразу не заходили. Их встречала либо сама хозяйка хутора, либо ее дочь Хельги. Один из незнакомцев, брюнет, вскоре уходил в сарай, а блондин обычно на некоторое время заходил в дом. Старая Лиза беседовала с блондином, а Хельги, переодевшись, направлялась в сарай, где скрывался другой постоялец, и оставалась там.

Рано утром мужчины на велосипедах уезжали в лес. Всегда порознь. Лиза шла на работу в колхоз или трудилась на своем хуторском участке, Хельги деловито направлялась в агентство связи.

Брюнет, с которым Хельги теперь часто оставалась в сарае, очень смахивал на того любителя молока, который заходил на одинокий хутор пожилой колхозницы и которого она четко определила — «не из наших».

Конечно, группа полковника Старинова не ограничивалась наблюдением за хутором Лизы Тоомла, и хоть «синий треугольник» на чекистских картах оставался предметом наиболее пристального внимания, оперативно-поисковые мероприятия проводились и во многих других местах. Как и сказал своим сотрудникам Гавриил Григорьевич, вражеские лазутчики теперь действительно не прятались по лесам, а стремились скорее уйти в город, смешаться с толпой, и найденный тайник в туалете поезда Таллинн — Пярну об этом красноречиво свидетельствовал. Поступило в те дни в Комитет госбезопасности республики немало и других сигналов о неизвестных лицах. Весь аппарат был начеку.

И вот первый убедительный сигнал о том, что сброшенные с самолета-нарушителя разведчики обосновались на территории Советской Эстонии, приступили к выполнению своих шпионских заданий: 30 июня 1954 года был зафиксирован выход в эфир нелегальной радиостанции. Она работала всего несколько минут и успела передать краткую зашифрованную информацию заграничному центру, но этого было достаточно, чтобы определить новые задачи в проведении операции по розыску и задержанию вражеских агентов.