"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22

Капитан Мялк тоже любил пораскинуть умом. Связь Калью Рыыма с энтээсовцами могла вывести на спецслужбы противника, а ради этого стоило начинать новую игру!

Вскоре капитан держал в руках второе письмо Калью Рыыму от Евгения Мишкина с тем же обратным адресом из Ленинграда: 4-я Советская, от Демидова Павла. Конечно, никакого Демидова Павла не существовало и в природе, но письмо было опущено в почтовый ящик в городе на Неве. В основной конверт был вложен другой, поменьше. При вскрытии в нем оказались марки, а под ними — злобное письмо антисоветского содержания, призыв размножить его, специальная копировальная бумага для тайнописи, клише для печатания листовок.

— Та-ак! — заключил капитан. — Доверяют своему агенту, стремятся вовлечь в активную антисоветскую деятельность. Что ж, посмотрим, что из этого получится. Посмотрим!

Письмо-листовка было напечатано мелким шрифтом на свернутом вдвое листе дешевой бумаги и занимало три страницы. Так оформлял свои «послания» агентам на советской земле Франкфуртский центр НТС. Там находится верхушка Народно-трудового союза. Капитан понял, что на крючок нацеливалась довольно крупная рыба.

За кордон полетело ответное письмо Калью:

«Здравствуй, Евгений!

Твое письмо получил… Оно, правда, больше недели пролежало дома, так как я был в отъезде. Учился два месяца в другом городе на курсах по повышению квалификации.

Твой подарок — марки для меня — был большой неожиданностью. Спасибо за них. О своей жизни более подробно напишу в ближайшее время.

С приветом Георг».

Георгом он назвал себя по старой договоренности с Евгением Мишкиным, для конспирации.

По требованию «солидаристов» Калью в определенные ими же дни и часы должен был настраивать свой радиоприемник на волну радиостанции «Свободная Россия». Если письма к ним он должен был подписывать именем «Георг», то в радиосеансах, обращенных к нему, его будут называть «Гуннар». Для отправления своих сообщений, написанных через присланную специальную копирку тайнописью поперек «нормального» письма безобидного содержания, Калью получил два подставных адреса — в Западной Германии и Бельгии.

О начатой эстонскими чекистами «игре» с Франкфуртским центром НТС пока ничего не знали их коллеги в соседней Латвии. Но бдительные латыши несколько раз в июле 1963 года зафиксировали передачу радиостанции «Свободная Россия» и расшифрованный текст сообщили коллегам в Эстонии, где он вскоре и лег на стол капитана Мялка.

«Гуннар, сожалеем, что раньше не могли ответить на твое сообщение», —

извинялись перед эстонцем неизвестные корреспонденты. И далее пространно излагали советы, как вести антисоветскую борьбу, как компрометировать в глазах населения политические и хозяйственные мероприятия Коммунистической партии и Советского правительства, а в конце выражалась радость по поводу возобновления с Гуннаром регулярной связи.

Вскоре текст этого замаскированного обращения к эстонскому адресату лежал уже на столе одного из начальников подразделений Комитета государственной безопасности Эстонской ССР.

5

Было принято решение завязать с НТС «игру» с кодовым названием «Прилив». Контрразведывательные мероприятия эстонских чекистов должны быть направлены на разоблачение в глазах мировой общественности и пресечение враждебной Советскому Союзу деятельности Народно-трудового союза, его возможных связей с западными разведывательными центрами.

Капитан Аугуст Мялк назначался одним из ответственных за ведение операции «Прилив», чем был откровенно доволен. Он, бывший фронтовик, вновь почувствовал себя необходимым в важном боевом деле, а это поднимает настроение.

Текст новой радиограммы, переданной той же радиостанцией «Свободная Россия» в августе 1963 года, лег на его стол:

«Слушай, Гуннар! Согласно уставу группа НТС — первичная организационная единица, но это не только административная единица. Группа НТС — это живая клетка союзного организма. Каждый член НТС — носитель наших идей и участник нашей борьбы. И, конечно, каждый член НТС — одиночка — уже может сделать многое, но оставаться в одиночестве всегда труднее…»

В общем, давался прямой совет завести себе единомышленников, хотя бы два-три друга для начала, а дальше выдвигалось требование активизировать печатание и распространение листовок с помощью присланного клише, вовлекать в свои сети молодежь, объяснялось, как это все следует делать. После пространных разглагольствований о святости их борьбы содержалась просьба сообщать о всех фактах сопротивления населения властям, популяризировать НТС в Эстонии, проводить саботаж и манифестации. Заканчивалось обращение ободряющими словами:

«Мы о тебе помним, Гуннар! Шлем наш дружеский привет!»

Калью заготовил ответ — он тоже лежал на столе капитана Мялка. Был уже поздний вечер, капитан зажег настольную лампу и положил исписанный инженером тетрадный листок поверх текста «солидаристов». Читая первые строчки, он довольно потирал руки: хороший ответ антисоветчикам они сочинили с бывшим моряком! В общем, писал Калью Рыым закордонным деятелям, ни о каком сопротивлении властям и массовых выступлениях против мероприятий коммунистов агент не слышал, а также и о выступлениях одиночек ни в Эстонской ССР, ни в других республиках он ничего не знает. В их городе в продаже имеется все необходимое, а про деревню он не знает. Про НТС люди не говорят — наверное, не слышали. А передачи «Свободной России» он слушает по тем дням, как указано в расписании. Родственников у него мало, а втягивать в дело знакомых он не осмеливается. Вообще, у эстонцев свое отношение ко всем проблемам, оно может не совпадать с намерениями русских. «Вам надо решить вопрос дальнейшего нашего сотрудничества», то есть своих услуг энтээсовцам он не навязывает.

— Правильно! — вслух сказал капитан Мялк. — Мы не напрашиваемся. Хотите продолжать — пожалуйста, дело ваше!..

Этой репликой уполномоченный КГБ как бы объединял себя с Калью Рыымом. Их сблизила борьба с окопавшимися во Франкфурте-на-Майне деятелями антисоветского Народно-трудового союза.

В сентябре радиостанция «Свободная Россия» разразилась уже знакомыми позывными.

«Ревштаб — Гуннару.

Гуннар, спасибо за ответ. Мы рады, что у тебя все в порядке. Гуннар, не пиши нам на почтовый ящик из города, в котором ты живешь. Не рискуй понапрасну! Почтовый ящик можно использовать только для писем из-за границы, а для писем из своей страны у тебя есть другой адрес…»

Это уже походило на искреннюю заботу о безопасности агента. «Ну-ну, — усмехнулся капитан Мялк, — мы и так его не съедим!..»

6

Оперативная «игра» эстонских чекистов с Франкфуртским центром НТС хорошо шла до конца октября 1963 года. Все ее участники были довольны наладившейся двусторонней связью, только, как понимает читатель, Евгений Мишкин и его франкфуртские вожди не могли знать того, какие дела развертывались после их тайнописных сообщений и радиосеансов на другой стороне — в Эстонии.

А здесь, в маленьком южноэстонском городке, совершенно неожиданно разразился скандал.

Незадолго до этого скандала энтээсовцы прозрачно намекнули своему агенту Гуннару-Георгу о том, что постараются как-то компенсировать его затраты на их общее дело, но пожаловались на скудость поступлений в кассу НТС, особенно в последнее время, так как из-за случившихся провалов в Москве и Ленинграде западные разведцентры стали прижимистее. Но как бы ни складывались у НТС финансовые «обстоятельства», в октябре в очередном письме Калью получил от закордонных хозяев 120 рублей советскими деньгами.