"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22

Она вернулась в Эстонию воодушевленная. Ее голос звенел под сводами концертного зала «Эстония», где проходил Второй большой сбор (съезд) Партии национальной независимости Эстонии. Лагле Парек избрали председателем правления этой «партии», которую в народе с рождения окрестили правой экстремистской группировкой.

Когда-то Лагле писала Антсу Киппару благодарности за материальную помощь, оговаривала право иметь средства на жизнь, чтоб не отвлекаться от борьбы на службу за зарплату. Помните, даже сообщала свои «габариты». В интервью Марту Кадастику летом 1987 года на вопрос — где работает, как проводит свободное время, лаконично отвечала:

— Решила для поправки здоровья первое свое лето свободы провести в деревне. Заключила договор с колхозом «Канепи» на выращивание свеклы. Читаю как можно больше прессы, так как она сейчас очень интересна…

Автор не проверял, какую свеклу и сколько вырастила Лагле в колхозе «Канепи», зато теперь все знают, как она сдержала «твердое обещание» Президиуму Верховного Совета Эстонской ССР не участвовать в антисоветской деятельности, не вступать в контакт с заморскими эмигрантами-антисоветчиками.

— Наверное, считает, что перестройка в нашем обществе сняла с нее клятвенные обязательства? — сказал подполковник Яак Пыльд, показывая своему напарнику по операции «Бриз» Вольдемару Хольму свежий номер газеты «Ноорте Хяэль», где сообщалось об окончании работы второго съезда ПННЭ. — Смотри, что говорится в декларации этого собрания…

Волли нашел подчеркнутые места. Например, это:

«…По мнению II большого сбора ПННЭ, нет смысла говорить о правовом государстве и суверенитете до тех пор, пока с территории Эстонской республики не будут выведены советские оккупационные войска, ликвидирован террористский аппарат диктатуры Коммунистической партии и образовано законное представительство граждан Эстонской республики… Самостоятельное Эстонское государство мыслимо только вне границ Советского Союза…»

— А вот еще посмотри — наши старые знакомые: в правление ПННЭ вошли Мати Кийренд, Эве Пярнасте, Эрик Удам… И еще — почитай списки актива ПННЭ возле кафе «Пегас»: Арво Пести, Виктор Нийтсоо и некоторые другие знакомые фамилии.

Волли уже видел эти списки.

— Судя по декларации, считают, что «решительный момент приближается», — продолжал Яак Пыльд. — Вот эти триста эстонцев, не спросив совета у оставшегося миллиона, возьмут и изменят государственный строй. Обещают же, вот: «ПННЭ с первых дней своей деятельности добивается изменения существующего сейчас в Эстонии государственного порядка». Ну и как?

— Эт-то будем посмотреть, как сказал бы полковник Сельямаа!

…Сегодня они встретились случайно. Подполковник Яак Пыльд уже в отставке, но он хорошо помнит те семь напряженных лет, когда с товарищами по отделу волновался за ушедшего в рейс Хольма, а потом успокаивался, встретив вернувшегося из Стокгольма моряка с новыми посылками для «друзей» и подрывными заданиями Антса Киппара находившимся на свободе сообщникам. Вместе с полковником Сельямаа и его замом Петковым ходили к генералу Поронину, докладывали новости, прослушивали магнитофонные наставления старого врага нынешней, Советской Эстонии.

После смерти Киппара громом среди ясного неба прозвучали интервью Вольдемара Хольма центральным и республиканским газетам, его выступление по Эстонскому телевидению, в которых он подробно рассказал о находящемся в нейтральной Швеции «Центре помощи политзаключенным Эстонии» и его враждебной Советскому Союзу деятельности, о приемах и методах одурачивания доверчивых соотечественников и полном безразличии к их дальнейшей судьбе. Интересовали только фамилии, как можно больше фамилий, как можно больше похожих на правду измышлений о масштабах «борьбы», — это помогало выкачивать тысячи крон, марок, долларов из богатых «спонсоров» в лице западных спецслужб и сердобольных граждан разных стран.

После разоблачений, сделанных бывшим связником Киппара, шведская газета «Норшенсфламман» 4 марта 1988 года писала:

«…Организация прибалтийских эмигрантов в Стокгольме, называемая «Эстонским центром помощи» и заявляющая о борьбе за права человека в прибалтийских советских республиках, названа теперь в Эстонии шпионской организацией… Под прикрытием помощи «политическим узникам» организация систематически занималась сбором разведывательной информации по Эстонии…»

Газета подчеркнула прозвучавшее в передаче ЭТВ утверждение, что на Западе существует много эмигрантских организаций, но лишь небольшая часть из них враждебно настроена по отношению к своей бывшей родине. А подобные «Центру» Киппара «поддерживают контакты с западными разведслужбами, выполняют их задания и получают финансовую помощь…»

Наверное, кисло вытянулись физиономии правопреемников Киппара, того же Яака Юриадо, Тийта Мадиссона и их соратников при чтении упомянутого номера «Норшенсфламмана».

Нашлись «критики» Вольдемара Хольма и среди представителей эстонской интеллигенции, обзывали моряка непотребными словами — дескать, предал «доверчивых» эмигрантов в Стокгольме.

Не предал! Защитил от их посягательств свою Родину.

У моряка, сошедшего на берег, всегда много дел. Но Волли отлично замечает все, что происходит в нашей жизни, видит наши недостатки, огорчается неудачам.

— А вообще-то я верю, что все у нас будет хорошо, — сказал он однажды. — И личное благополучие все-таки у каждого в его руках. Трудись — и становись хоть богом. На зарубежные прелести я не смотрю сквозь розовые очки. И не надеваю черных дома.

А генерал Поронин, вспоминая отдельные эпизоды из тех долгих и опасных семи лет, говорил о Вольдемаре Хольме:

— Чтобы справиться с выпавшей ему ролью, рисковать и не оступиться, надо быть цельным человеком и очень верить в правоту своего дела. Он — верит.

Посты сменяются на рассвете

ВОЛОНТЕРЫ

1

Андрей Лаптев прошел КПП и вступил на пирс. Навстречу шагнул мужчина — лоб с выступающими теменными шишками, коричневые пятна загара на скулах.

— Ветер свежий.

— Так точно. Пять баллов.

Мужчина протянул руку:

— Зато попутный. Здравствуйте, камарадо Артуро. Все в порядке. Пароход готов к отправлению.

Как недавно генерал в Москве, он придирчиво оглядел Андрея — мешковато сидящий на нем новый костюм, сверкающие магазинным сизым блеском штиблеты, берет, неловко надвинутый на самые брови.

— Какие вещи у вас с собой?

Лаптев растопырил пальцы.

— А в карманах?

— Носовой платок, расческа и бутерброд.

— Покажите. — В голосе мужчины звучали жесткие начальственные нотки.