Военные приключения. Выпуск 3
Шрифт:
— Мы уже сегодня виделись, — улыбнулся в ответ Скоков.
— Виделись, но…
— Что «но»?
— Я говорил с прокурором. Он может дать санкцию на арест Швецова.
— А почему вчера не дал?
— Оснований не было.
— А сегодня есть?
— Есть.
— И серьезные?
— Утром мне звонили рижане… Этот капитан Брок оказался расторопным парнишкой…
— А кто его торопил?
— Наверное, начальство. Убийство-то на их шее висит.
— Сопина?
— Сопин, по мнению экспертов, утонул — вода в легких.
— Но перед этим-то его избили.
— Ни один удар опасности для жизни не представлял.
— Ловко! — Скоков прошел к столу и сел в кресло напротив. —
— Какой водяной? — Красин насторожился. Он понял, что Скоков располагает информацией более существенной. Иначе чем объяснить эту непринужденность, игривость тона?
— Тот самый, что людей на дно затаскивает. Угости сигаретой.
Красин бросил ему пачку «Явы» и нанес последний, решающий удар.
— Капитан Брок нашел двух свидетелей, которые видели, как Швецов надевал на Валду Круминь акваланг.
— Ну и что?
— Это статья — преднамеренное убийство.
— А про универмаг ты забыл? Он на нашей шее висит. — Скоков вытащил из кармана и бросил на стол фотографию. — Как тебе сей товарищ?
Красин взял фотографию, пристально взглянул на нее. По залитой солнцем улице шагал, улыбаясь, почтенный, седеющий человек благородной внешности. Собранный взгляд, прямой, с гордо очерченными ноздрями нос, светлые аккуратно зачесанные волосы. Костюм серый, тщательно отутюженный, явно не фабричного производства, сидел безукоризненно. Элегантные ботинки, со вкусом подобранный галстук… В общем, весь он состоял как бы из одного куска, без малейшего изъяна, без самой малейшей трещинки.
— Да-а! — восхищенно протянул Красин. — Аристократ, воспитание чувствуется, внешность — безукоризненная.
— Настолько, что вызывает подозрение, — усмехнулся Скоков.
— Кто такой?
— Некто Крайников. Евгений Евгеньевич Крайников. Окончил Плехановский институт, работает в Министерстве торговли курирует ряд магазинов «Мосодежда».
— Вы на него через Швецова вышли?
— Да.
— Ну и чем он вам показался?
— Крайников посещает школу верховой езды. На первый взгляд странного в этом ничего нет, но… Вместе с ним скачут: Барбара Крегер — сотрудница посольства ФРГ, Джон Смайлз — работник дипломатического корпуса США, Фрэнк Корн — представитель австрийской фирмы «Арго». Крайников и Корн знакомы. И, видимо, давно. Часто беседуют.
— Ну, и что в этом криминального? — помолчав, спросил Красин.
— Надо бы проверить.
— Проверим. Дальше.
— По службе Крайникову несколько раз предлагали повышение, но он отказывался, ссылаясь на плохое здоровье… Но здоровье у него отменное: в парилке по два-три часа торчит. И плавает прекрасно.
Скоков полез в карман за спичками — у него погасла сигарета, и Красин, воспользовавшись паузой, сказал:
— Сейчас многие плавают — это хороший тренинг.
Скоков выпустил колечко дыма, пропустил сквозь него второе и, когда они оба где-то под потолком растаяли, сказал:
— Виктор Андреевич, я так же, как и ты, прекрасно понимаю, что если мы будем подозревать каждого, кто знаком или имеет какое-либо отношение к Швецову, то дело нам это не закрыть, как говорится, до второго пришествия, но… Третьего дня случилось неожиданное — у Стеблева угнали машину.
— Директора универмага?
— Именно. Нашли ее всего в двух километрах от города на опушке леса… Стекла разбиты, резина проколота, кузов искорежен до неузнаваемости — кто-то очень здорово поработал ломом или заводной ручкой.
— И что вы на сей раз думаете?
— Шантаж, вымогательство, прямая угроза.
— Швецов не мог?
— Швецов в это время находился в Москве.
— Тогда кто же?
— Об этом знает только Стеблев. Но никогда не признается —
боится!«Похоже, что это рэкет, — подумал Красин. — А чего эти рэкетиры могли от него требовать? Проценты с наворованного? Но ребята из ОБХСС самым тщательным образом проверили бухгалтерию Стеблева и ничего подозрительного не обнаружили».
— Вы всерьез думаете, что Крайников имеет какое-либо отношение ко всей этой истории?
— Чтобы ответить на твой вопрос утвердительно, нужно иметь на руках факты. Фактов у меня нет, но… Я начисто отрицаю случайность встречи Швецова и Крайникова. Что их связывает? Дружба? Отпадает: слишком велика разница а возрасте. Швецову — двадцать семь, Крайникову — сорок девять. И интересы у них соответственно разные. Швецов — человек общительный, большой любитель выпить, Крайников — затворник и, кроме кефира, ничего не употребляет, так что… В общем, я думаю, что только Крайников мог вычислить Стеблева и узнать про его левые заработки. Большие заработки, — подчеркнул Скоков и, помолчав, добавил: — Поэтому, мне кажется, мы нарвались на мафию. Рэкет — это ее почерк.
Красин пришел в милицию после армии. И не по зову сердца, как пишут обычно в таких случаях (он хотел стать журналистом), а по причине чисто материальной: отца не было — погиб в автомобильной катастрофе, мать работала приемщицей в химчистке, еле-еле сводила концы с концами, поэтому надеяться можно было только на себя, на свой собственный заработок.
Красин поступил на вечернее отделение факультета журналистики в МГУ, а вот устроиться на работу в редакцию не смог. Везде говорили одно и то же: «Поработай годик-другой внештатно, тогда посмотрим…» Отчаявшись, Красин пришел в милицию. Там взяли — с кадрами было туго — но с оговоркой: «Переходи на юридический». И Красин после некоторого колебания перевелся. Решал: журналистикой займусь на досуге.
Уже через год Красин поразился несоответствию того, что видел, и того, о чем читал в учебниках и слышал на лекциях. На занятиях ему объясняли, что «в СССР ликвидирована профессиональная преступность», а на службе… На территории отделения милиции, в котором служил Красин, находился автомобильный магазин, и то, что происходило вокруг него, удивляло и настораживало. Красин стал присматриваться, анализировать и вскоре понял, что налицо — организованная преступность. Одни «кидали» машину, выступая в роли покупателей, другие страховали их действия, третьи нейтрализовали возмущение потерпевшего. И всем этим процессом кто-то руководил — четко, уверенно, грамотно. Красин докладывал начальству, что все, что они делают, — полумеры, что надо не обезвреживать отдельных лиц, как правило «шестерок», а внедряться в мафию, выходить на Главного, собирать против него улики, факты и только тогда… Но над ним смеялись, спрашивали, скаля зубы: «Красин, ты когда-нибудь видел «вора в законе»?» А начальник уголовного розыска на полном серьезе предложил своим сотрудникам скинуться на туристическую путевку в Италию — «Красин съездит и расскажет нам потом, как выглядят эти самые мафиози».
Устав от насмешек и подзатыльников, Красин однажды подошел к заместителю начальника Научно-исследовательского института МВД Бурову, который читал у них курс лекций по уголовному праву, и выложил все, что беспокоило и мучило. «Я больше не могу так работать, — сказал он в конце беседы. — Или кто-то должен понять меня, или… я уйду из органов». — «Я тебя понимаю, — сказал Буров. — Тебе этого достаточно? Молчишь? Тогда слушай… Времена меняются, крепко меняются, и я верю, что мы скоро свернем шею всем этим разномастным бюрократам и чиновникам, которые дальше своего стола ни черта не видят, а если и видят, то ничего не предпринимают — так спокойнее! И ты верь, тебе двадцать пять, тебе сам бог велел верить!»