Военные приключения. Выпуск 3

Непроницаемая тьма окутывала горизонт — зги не видать. Но снизу непрерывно шли доклады, и командир, в общем, представлял обстановку. Иван Шнапцев, гидроакустик, снова и снова докладывал о судне, идущем с постоянной скоростью. Старшина предполагал, что крейсер идет постоянным курсом, потому что пеленг изменялся довольно равномерно. Только увидеть судно командиру и наблюдателям все еще не удавалось. То ли светомаскировка была безупречной, и силуэт судна терялся во мраке. То ли дистанция все еще не позволяла увидеть его напрямую. Следуя докладам гидроакустика, командир приказал лечь на курс сближения, потом еще и еще раз подвернул. Но что за наваждение: цель все еще пряталась от глаз. А ведь она была уже где-то близко. В этом, судя по четкости пеленгации, были уверены и командир, и гидроакустик. Какой-то непостижимый «летучий голландец»!

Пролетели полчаса-час погони. Вот уже полночь миновала. Начались новые сутки — десятое февраля. А цель, как и прежде, была только слышна.

— Огоньки, правый борт 20! — вскрикнул вдруг сигнальщик Зеленцов.

— Цель, пеленг 280 градусов! — подтвердил снизу гидроакустик.

Вглядевшись в указанное сигнальщиком направление, командир и сам заметил два постоянных белых огонька — тусклых, едва приметных. Наконец-то подводная лодка догнала и обнаружила тот самый отряд кораблей, о котором говорила радиограмма штаба фронта!

— Оба — малый! — приказал Маринеско. Он учитывал, что ночная тьма резко скрадывает расстояние, и можно проскочить цель, так и не успев подготовить данных для залпа.

Однако после поворота резко усилилась продольная качка, и лодка еще больше потеряла скорость. Пришлось увеличить ход до среднего… Полчаса гналась «тринадцатая» за огоньками, а они были по-прежнему далеки, то появляясь, то скрываясь у темного горизонта. И только минут через десять, когда внезапно очистился горизонт, командир на фоне темно-серых облаков увидел темные силуэты боевых кораблей. До них было около двадцати кабельтовых!

— Боевая тревога! Торпедная атака! Носовые и кормовые торпедные аппараты к выстрелу приготовить!

«Но мы в светлой части горизонта. Нас могут обнаружить!» — мелькнула у командира мысль, и как продолжение ее автоматически сорвалось:

— Оба полный вперед! Право на борт!

Едва прозвучала команда «Боевая тревога!», мостик лодки обезлюдел.

Штурман метнулся с мостика в центральный пост, к штурманскому столу. Фельдшер вслед за ним — во второй отсек, на свой боевой пост. Вместо вахтенного офицера на мостике рядом с командиром оказался старпом Ефременков. Александр Иванович, определяя по ночному прицелу данные для выхода на боевой курс, встал на площадку между тумбами перископов — привычное удобное место.

Расстояние до цели было малое. Чтобы фашисты не обнаружили лодку, командир перевел ее в позиционное положение. Теперь обстановка требовала от Александра Ивановича не только смелости и решительности, но быстроты а точности решений, полного хладнокровия. Главную цель охраняли три новейших эскадренных миноносца типа «Карл Галстер»: впереди и по одному с каждого борта.

— Видно, что-то ценное. Охрана очень уж солидная, а, Лев Петрович? — обратился командир к старпому. — И все-таки, что это такое: боевой корабль или транспорт?

— Издалека напоминает крейсер, — подсказал вызванный наверх штурман. — Видите, две чуть наклоненные трубы, характерные надстройки, похоже — легкий крейсер типа «Эмден».

— Да не все ли равно, кого топить! — откликнулся старпом. — В конце концов любой мертвый фашист лучше живого!

«Тринадцатая» продолжала сближаться с конвоем. Затем пересекла его курс за кормой, вышла мористее по правому борту. Опять, как и в прошлый раз, приходилось атаковать в надводном положении: скорость конвоя была порядка пятнадцати узлов, а лодка под водой такой скорости дать не могла.

«Значит, только в надводном и на самом полном ходу, иначе не успеем!» — решил командир.

Скрываясь на фоне темных низких облаков, лодка обошла эсминец конвоя с правого борта. Конвой, используя покров ночи, твердо удерживал курс 250 градусов. Очевидно, стремился как можно быстрее пройти опасный район моря. Догоняя его, «С-13» вспарывала мрачные волны буквально в десяти — двенадцати кабельтовых от кораблей, идя параллельным курсом. Поначалу все шло превосходно. Постоянный курс, постоянная скорость. Что еще надо? Вот-вот можно ложиться на боевой курс.

И вдруг ближний эсминец круто повернул на подводную лодку. «Неужели обнаружены? Неужели идет на таран?»

Было очевидно: надо уклониться во что бы то ни стало. Атака сорвана. Но все ли окончательно потеряно?

— Право на борт! На румб — 340 градусов. Старпом, пересчитай на стрельбу кормой! — бросил Маринеско. Он, оказывается, хорошо помнил отданное предварительно приказание — готовить к стрельбе и носовые, и кормовые аппараты. Удивительная предусмотрительность!

Описывая дугу циркуляции, подводная лодка скользнула в полумглу поредевшего тумана.

— Оба кормовые торпедные аппараты, товсь! — распорядился Ефременков. — Угол растворения — два градуса! Интервал — 14 секунд!

Командир решил атаковать на отходе, атаковать кормовыми аппаратами. Их, правда, всего два, значит, вероятность попадания уменьшится. Но командир был уверен в точности своего маневрирования, в расчетах старпома и в опытности торпедистов кормового отсека — мичмана Осипова и старшего матроса Павлятенко.

Из-за редкой завесы тумана увидел командир, как быстро нарастают контуры мчащегося корабля. Вот эсминец с мощным гулом проскочил мимо, не заметив низко сидящую в волнах лодку. На полном ходу он помчался в хвост конвоя.

Отлегло от сердца. Что-то другое насторожило немцев. Атака продолжается!

Торопливо наклонившись над визирной линейкой, командир увидел, как в прорезь прицела медленно вползает силуэт крейсера, и тотчас бросил:

— Аппараты, пли!

Тут же машинально глянул на часы: 02 часа 50 минут.

Легкий, чуть заметный толчок известил: торпеда вышла. Через четырнадцать секунд — второй.

— Вперед полный!

Торопливо отстукивая свое, летели секунды. Вот промчалось тридцать, пятьдесят. А взрывов все не было.

— Ну, старпом, промазали мы! — в сердцах бросил было Маринеско, как вдруг, расколов огненной полосой тьму ночи, громыхнул взрыв. Огромный столб пламени взметнулся в районе мостика корабля. И сразу же за ним точно такой же огненный столб взвихрился возле второй трубы. Несколько секунд спустя над кораблем взвился огромный шар черного дыма, затем сплошная стена пламени охватила все судно. Высоко в небо взлетели раскаленные обломки и куски металла…

Теперь ждать было нечего. Дело сделано! «Тринадцатая» увеличила ход. А десять минут спустя раздался троекратный оглушительный грохот. Даже издалека было видно, как от торпедированного судна во все стороны, словно от гигантского костра, брызнули искры. Три гидравлических удара один за другим обрушились на лодку. Видимо, на корабле взорвались котлы или сдетонировал боезапас. И тут же зарево, охватившее было судно, исчезло. Зато вспыхнуло несколько прожекторных лучей. Это со всех сторон, включив прожекторы, к тонущему судну бросились, подоспевшие дозорные корабли. Тем временем корабли охранения утюжили море во всех направлениях, отыскивая «виновницу». Над морем повисли гирлянды осветительных ракет. Сухо лаяли автоматические пушки. Однако трассы их шли в разные стороны. Вероятно, на кораблях не знали и не понимали, откуда пришла смерть.