Военные приключения. Выпуск 5

Азиз поднял окровавленные пальцы, зажал голову Зафара левой рукой и через несколько секунд выбросил на землю еще шевелящийся язык — будто живое существо корчилось в предсмертных судорогах, испуская дух.

Абдулахаба начало тошнить, но он видел, как Масуд зорко следит за каждым, и не мог отвести глаз от палача и его жертвы.

Снова откуда-то донесся гул самолета. Казнь на время приостановилась: все устремили взгляд в небо, насторожились.

На этот раз истребитель-бомбардировщик прошел над кишлаком выше, следом за ним елочкой вспыхивали дымки — самолет применял противоракетную систему.

Едва он минул кишлак, как за ним устремились три огонька — на этот раз моджахеды успели пустить «Стингеры». Полыхнул один разрыв — в стороне, другой — чуть ближе, третий. И над горой пронесся радостный вопль трех десятков горл: самолет клюнул носом, задымил и понесся к земле. Столб огня и дыма взметнулся у подножия горы. Моджахеды, продолжая визжать и смеяться, кинулись обнимать друг друга.

Масуд дал насладиться радостью победы и поднял руку, призывая к вниманию.

— А теперь приготовиться к бою. Сейчас они появятся, — кивнул он в сторону упавшего самолета. Повернулся к бившемуся в муках Зафару: — Кончай с ним.

4

Нет, как бы холостяки-скептики ни хвалили свою «свободную» жизнь, семья — это прекрасно: это блаженство и сладкое волнение, это уют и благоденствие. И как на душе легко и радостно, когда ты знаешь, что тебя ждут дома, что есть с кем поделиться своими заботами и печалями, посоветоваться, полюбезничать. А как замечательно лежать в белоснежной постели, пахнущей фиалкой или ландышем, рядом с любимой, чувствовать теплоту ее тела, дыхание, биение сердца; и твое сердце наполняется нежностью, сладкой истомой, мечтой, зовущей в неведомое сказочное царство…

Наталья лежала на руке Николая, белотелая, красивая; черные волосы рассыпались по подушке и касались его лица, вызывая приятное ощущение; небольшие сочные губы приоткрыты, будто ждут поцелуя. Сон ее сладок и безмятежен. А Николай уже проснулся — летная служба приучила его к ранним побудкам, — но он не вставал — жаль было тревожить жену, да и день воскресный, торопиться некуда, и он нежился, предавшись размышлениям.

В последнее время ему подозрительно-предостерегающе везет: не однажды из боя вывозил раненых, атаковал укрепленные позиции душманов, прикрываемых зенитными комплексами, перехватывал караваны с оружием, и ни одна пуля, ни один осколок не царапнул его. И эта встреча с Натальей. Не успел он вернуться в Долину привидений, как последовал приказ: эскадрилье убыть в Тарбоган на отдых. На замену ей прибыла 2-я эскадрилья.

И в Тарбогане Николая ожидала радость: вопреки предсказаниям лифтера, дом комиссия приняла, и он в тот же день перевез Наталью с Аленкой из своей гостиничной комнаты в квартиру.

Квартира — не люкс, но вполне приличная, двухкомнатная, с горячей водой, с большой кухней; во всяком случае, Наталье и Аленке понравилась: какая-никакая — своя, а главное — все вместе собрались.

Надолго ли? Командир полка использовал временное затишье в Афганистане, связанное с уборкой урожая, и в любой день, в любой час может поступить приказ… А от рубежа жизни и счастья до рубежа стресса и смерти — полчаса лету…

Судя по заявлению нашего правительства, по публикациям в газетах, ограниченному контингенту советских войск недолго осталось находиться в Афганистане, уже в этом году планируется вывести несколько полков. Выдержат ли сами афганцы натиск контрреволюции? Николаю искренне было жаль этих бедных, обездоленных людей, которых нещадно эксплуатировали баи и муллы.

В эскадрилье тоже грядут перемены: скоро начнут увольняться старослужащие, на замену им прибудут необстрелянные солдаты. Забот прибавится. Правда, офицеры, сержанты и прапорщики уже готовятся к встрече молодого пополнения, обновляют в классе учебные пособия, оборудуют более совершенными макетами тир…

В комнате стало совсем светло — восемь часов, и Аленка еще спит — сегодня в школу не идти. А возможно, проснулась и лежит, как он, не желает тревожить родителей — девочка она на редкость понятливая и добрая. Надо устроить им сегодня настоящий праздник, сводить в парк, в кино, купить что-нибудь вкусненькое, другой такой возможности, похоже, не предвидится: по радио передают, что обстановка в Афганистане снова обострилась, на заявление Советского правительства о начале вывода наших войск повстанцы ответили новыми провокациями, нападениями на кишлаки, на колонны с продовольствием для мирного населения. Значит, и в Долине привидений неспокойно.

Наталья проснулась, посмотрела виновато на мужа.

— Ты уже не спишь? Прости свою засонюшку, пригрелась около тебя…

— Да, в авиацию не годишься, — пошутил Николай. — Каждый день будешь наряды получать.

— Если на кухню, согласна, — улыбнулась Наталья. — Кстати, ты еще не проголодался? Вас-то, ранних птичек, и кормят рано.

Николай вытащил из-под головы руку, приподнялся.

— Полежи еще. Пока птичка ранняя гимнастикой займется.

— Нет уж, женщине не менее важно быть стройной и гибкой. Я с тобой.

— И я с вами, — открыла дверь соседней комнаты Аленка.

— Тогда быстро одеваться! — скомандовал Николай. — Чтобы все по форме. — И пропел: — «Буду утром водить на зарядку всю семью от жены до детей».

Наталья и Аленка ушли в детскую и вышли оттуда в черных спортивных костюмах, красивые, стройные, похожие на акробатов цирка.

— О-о! — восторженно отметил Николай. — Да с вами хоть на Олимпиаду. Только на голову что-нибудь наденьте.

В дверь позвонили. Николай открыл и увидел на лестничной площадке солдата. «Вот и все семейное счастье, — грустно усмехнулся про себя, — весь план выходного дня».

— Товарищ майор, приказано срочно явиться на аэродром, — козырнул солдат. — С чемоданом.

Объяснения не требовалось — снова лететь в Долину.

Наталья с грустью и надеждой смотрела на него — может, есть какая-то причина или повод остаться? Аленка чуть не плакала: коль пришел за папой солдат, значит, самые важные дела там, на аэродроме.

— Только мой экипаж? — спросил Николай.

— Нет, всю эскадрилью.

Значит, дело серьезное. В последние дни все чаще производили на их аэродроме посадку самолеты с ранеными и с оцинкованными гробами…

— Хорошо, сейчас приеду.

Николай сбросил футболку и направился в ванну. А Наталья как стояла посередине комнаты, так и осталась стоять, глядя на него повлажневшими, опечаленными глазами.

Расставанье… Он не любил само это слово и время, которое отводилось на сборы, потому всегда спешил сократить его. Правда, расставанье расставанью — рознь; одно дело, когда он уезжал на учебу, улетал в командировку на авиационный завод или в другую часть, и совсем другое — в Афганистан, где у каждой горы могут прятаться душманы с крупнокалиберными зенитными пулеметами или «Стингерами».