Военные приключения. Выпуск 7
Шрифт:
— Говори.
— Дозвольте, ваша милость, часового из лука подстрелить, — указал Иван на крепостную стену, из–за зубца которой показался мерно вышагивающий охранник.
— Ты так метко стреляешь?
Иван пожал плечами:
— Утку прежде сшибал на лету.
— Что ж, а теперь сшиби соотечественника, раз у тебя руки чешутся, — милостиво разрешил поляк. Он что–то сказал конвою по–польски, и те расхохотались.
Крашенинников расправил плечи.
— Сшибешь — тебе это зачтется… где следует, — улыбнулся старший.
Опасаясь, что седоусый раздумает, Иван проворно шагнул
Мужики и поляки из конвоя с любопытством наблюдали за Крашенинниковым.
— Что у тебя к стреле прилипло? Покажи–ка, — проговорил вдруг поляк.
В тот же момент Крашенинников спустил тетиву. Стрела, описав крутую дугу, высоко взмыла над острым зубцом стены и полетела в крепость, не причиняв часовому никакого вреда.
— Под руку сказали, ваше благородие, — с досадой произнес Иван и отшвырнул в сторону ненужный уже лук.
— Стрелок из тебя, холоп, неважнецкий, — покачал головой поляк. — Да и то сказать, из хама не выйдет пана. А ну, марш в строй! — Он грубо схватил Крашенинникова за шиворот и подтолкнул в сторону отряда.
Иван и Антип обменялись быстрым взглядом, подумав об одном: дойдет ли письмо до адресата?
— Эй, пся крев! Стой! — послышался вдруг сзади резкий окрик.
Голос показался Крашенинникову знакомым. Он обернулся и в первое мгновение опешил: перед ним стоял здоровенный детина — вражеский солдат, с которым он осенью, во время вылазки, сошелся в поединке.
— В гости, значит, к нам пожаловал?! — зловещим тоном произнес солдат.
Иван молчал.
— Что ж, милости просим! В прошлый раз мы, кажется, не довели беседу до конца, — воскликнул поляк и схватил Крашенинникова за руку.
Подошел старший.
— В чем дело?
— О тот хлоп из осажденной крепости, — горячо заговорил солдат.
— Что ты мелешь чепуху? — усмехнулся старший. — Это один из сотен мужиков, взятых во время прочесывания.
— Говорю вам…
— Я сам с патрулем подобрал его вчера на дороге, — перебил седоусый. — А сегодня… — не договорив, он кивнул в сторону отряда русских мужиков.
— Нет! Это будет большой ошибкой. Ему надлежит сохранить жизнь.
— Как он мог выбраться из крепости?
— Не знаю.
— Не знаешь, а говоришь.
— Да ведь это «летающий московит»!
— Что?..
— Да, это тот самый «летающий московит», о котором у нас в стане столько разговоров, — с торжеством повторил солдат.
Когда Крашенинников услышал «летающий московит», сердце его упало: неужели все старания сохранить в секрете его полет оказались напрасными? Неужели враги проведали о прыжке по поднебесью? Но как?..
— С чего ты взял, что это тот человек? — спросил солдата старший.
— Я узнал его. Сначала схватился с ним за обозом, когда он почти успел перерубить главную осадную лестницу, которую привезли из–под самой Варшавы. Ну а потом он перепрыгнул через волчью яму такой ширины, что это было выше всяких сил человеческих, да еще
держа на плечах своего раненого товарища.— Неужели это тот самый, «летающий»? — все еще не веря в свою удачу, переспросил старший поляк.
— Готов присягнуть!
Услышав объяснение, почему враги прозвали его «летающим московитом», Крашенинников вздохнул с облегчением. Значит, речь идет о его прыжке через волчью яму, а тайна крыльев осталась врагу неизвестной.
— Эге, дело здесь нечисто, — в раздумье произнес поляк. — Не зря этот хлоп рвался под стены крепости. Других пришлось на аркане тащить, а этот с дружком сам напросился… Отвечай, чего тут искал? — обратился он к Крашенинникову.
Иван молчал.
— Ничего, заговоришь! — тонкие губы поляка растянулись в торжествующую улыбку. — Слышала про тебя, «летающий московит». Знатная птичка попалась. Заодно расскажешь, как из крепости улизнул, что там за ходы–выходы имеются. Взять его, а заодно в вот этого, — ткнул он пальцем в сторону Антипа, обращаясь к страже.
Солдаты проворно вытащили Антипа и поставили его рядом с Крашенинниковым.
Офицер распорядился:
— Обоих доставить в мою палатку.
— В Терентьевскую рощу? — бойко переспросил угреватый поляк, донельзя довольный тем, что ему не придется принимать участия в штурме.
— Ну да, в Тере… сам черт язык сломит, — выругался офицер. — Беречь их — глаз не спускать. Если что случится — голову сниму. А еще лучше — выдам тебя московитам, они сами с тебя шкуру спустят за твои художества.
Побледневший поляк промолчал, только крепче сжал длинное копье.
Услышав слова «Терентьевская роща», Антип и Иван незаметно переглянулись: они знали, что с этим местом связана важная военная тайна поляков. О ней Крашенинников тоже написал в грамотке, которую несколько минут назад, к счастью, удалось с помощью меченой стрелы переправить в крепость. Может, грамотку в эти мгновения успели обнаружить и переправить архимандриту Иоасафу?..
— Вперед! — махнул тем временем рукой старший поляк, и отряд мужиков под остриями наведенных на них копий двинулся на приступ.
Дробно стучали барабаны. Осадные орудия грохотали так часто, что от порохового дыма стало трудно дышать.
Ивана и Антипа вражеский конвой повел к Терентьевской роще, прочь от крепости. Их провожали завистливые взгляды пленных мужиков, шедших на верную смерть.
— Гибель их ждет, — вздохнул Иван, посмотрев на понуренных мужиков, которые нехотя переставляли ноги.
— Нас, паря, думаешь, другое ждет? — откликнулся Антип. — Гляди, им еще позавидуем.
— Эй, разболтались, черти, — замахнулся на них попьем угреватый.
— Выслуживается, — прошептал Антип, но сержант услышал и ударил его по плечу так, что пленник едва не упал.
— Из–за таких, как вы, негодяев крепость никак не возьмем! — зло выкрикнул сержант. — Давно бы уж осада кончилась, а тут мерзни как собака.
Разношерстный конвой сочувственно загалдел.
— Не видать вам крепости как своих ушей, — сказал Иван твердо.
Угреватый размахнулся копьем, но раздумал.
— Ладно, «летающий», с тобой разговор будет особый, — ухмыльнулся он. — Ты свое получишь.