Военный чиновник
Шрифт:
Приехав в гостиницу, я обнаружил конверт от Агеева с запиской, где мне было предложено прибыть к 12.00 для доклада по моей машине. Одеться получше, не забыть орден.
Вечером ко мне пришел гостиничный мальчик-посыльный в сюртучке с начищенными медными пуговицами и парадном кепи с названием отеля. Он сообщил, что меня дожидается штабс-капитан, а вот фамилию он забыл, малороссийская какая-то. Получив свой пятачок серебром и зажав его в кулачке, он вприпрыжку побежал к лестнице вниз (лифтом пользоваться ему, видимо, запрещали, лифтовая машина, она – для господ-постояльцев). Я сообразил, что Панпушко, должно быть, ждет, и поспешил вниз.
Панпушко выглядел довольно веселым, непохоже, что он побывал под арестом из-за происшествия на полигоне. По его словам, генерал Софиано на следующий день вызвал генерала Демьяненко и, по слухам,
Панпушко даже замахал руками.
– Что вы, Александр Павлович, – вскричал он, – и думать забудьте. После того случая генерал Демьяненко распорядился никого из статских на полигон не пускать, особенно, как он выразился, этого «индюка-изобретателя». Так что никаких стажеров!
– А если на полигон приедет военный чиновник, скажем из Главного Штаба, в чине титулярного советника или даже коллежского асессора, – спросил я взволнованного штабс-капитана, – неужели не пустят?
– Пустят, – ответил Семен Васильевич, – а кто этот чин из Главного Штаба?
– Я, – ответил ваш покорный слуга без ложной скромности, – на днях определяюсь на службу по военному ведомству. А со мной двух гражданских химиков пропустят?
– Может, и пропустят, – удивленно посмотрев на меня, сказал Панпушко. – Но вот если выяснится, кто их привел, то у меня могут быть неприятности. Давайте сделаем так, – предложил штабс-капитан, – я понял, что вам нужно подготовить людей для синтеза ТНТ на заводе вашего деда, не так ли? У меня все равно кончается сырье для получения ТНТ, а впереди еще дополнительные испытания, на которых настоял заместитель генерал-фельдцейхмейстера генерал от артиллерии Софиано. Поэтому я напишу рапорт об откомандировании одного из своих лаборантов, потолковее, на ваш завод, якобы с целью проверить качество синтезированного у вас ТНТ для последующего размещения заказа на закупку. Вы мне телеграфируйте, когда у вас все будет готово для синтеза, и я отправлю на завод своего унтера, он и обучит ваших людей на месте. Что у вас есть и где находится завод?
– Завод находится под Москвой, в Купавне, там заводы моего деда – Ивана Петровича Степанова. Сейчас строится отдельный цех для ТНТ, на расстоянии двух верст от других построек. Из того, что есть – я видел две цистерны: одна с толуолом, другая – с кислотой, они закопаны в землю и обвалованы, так что, если случится протечка, все попадет в специально вырытый карьер, а не пойдет в поселок или в реку. Оборудования пока никакого, и я просил бы вас или ваших лаборантов набросать примерную смету того, что надо для синтеза пятисот пудов ТНТ в год.
– Сколько? – переспросил Панпушко удивленно.
– Пятисот пудов в год, потом понадобится больше, но это будет уже не опытное производство, а отдельный завод со своей лабораторией. Я даже хотел предложить возглавить его вам с генеральским жалованьем и бесплатным домом, если бы у вас вдруг возникли проблемы по службе и грозила отставка. И вашим унтерам достойное место бы нашлось…
– Спасибо, я бы отказался, не могу, присяга и честь офицера не позволяют. А вот один из моих унтеров хочет оставить службу, – сказал штабс-капитан, раздумывая, – старший фейерверкер [6] Василий Егоров подал рапорт, решил уйти в отставку, – нет средств содержать семью: трое детей у него, жена больная и денег не хватает – лечить, учить, кормить, одевать, да еще за постой платить – никакого унтер-офицерского жалованья не хватит. Рапорт пока у меня, я хотел испросить для него прибавки жалованья, но, думаю, откажут.
6
После
реформы 1884 года чин соответствовал старшему (взводному) унтер-офицеру, имеющему три поперечные лычки на погонах.– Вот пусть Василий и приезжает в Купавну, посмотрит, что за место, с кем работать, – сказал я Панпушко, – а платить я буду вдвое или даже втрое против его нынешнего жалованья, жилье бесплатное дадим – домик с палисадником и огородом. Будет у деда старшим мастером в новом цеху, справится?
Глава 2
«ВОТ ВАМ ПЕРВОЕ ЗАДАНЬЕ…»
Вот вам первое заданье – в три пятнадцать, возле бани…
Прибыв днем к Агееву, я увидел у него в кабинете еще одного полковника в форме Главного Штаба с серебряными аксельбантами. Агеев представил меня как будущего своего зама по техническим вопросам, автора нескольких изобретений, в том числе имеющих прямое военное назначение. Полковник неразборчиво пробормотал свою фамилию, так что придется обращаться к нему «господин полковник». Отрекомендовался он начальником шифровального отдела Главного Штаба. Следует сказать, что никаких гражданских шифровальщиков, вроде бестолкового вольноопределяющегося Петеньки из романа господина Акунина и снятого по этому произведению фильма «Турецкий гамбит» вообще не могло существовать. Шифровальным делом занимались офицеры, окончившие Николаевскую военную академию по первому разряду, комплектовавшую русскую армию офицерами Главного Штаба и начальниками штабов соединений. То есть это были лучшие из лучших офицеры, имеющие хорошую теоретическую и практическую подготовку.
– Александр Павлович, полковник Агеев рассказал мне о сути и цели вашего предложения по шифровальному делу, – сразу, без экивоков, начал шифровальщик. – Хочу вас огорчить, подобная машина нам не нужна. – Видя, как вытянулось мое лицо, полковник продолжил, уже помягче: – Видите ли, я понял, что вы неплохо владеете математическим аппаратом, но для практических целей у нас все уже есть, я не буду вдаваться в подробности, они представляют государственный секрет, но русский код еще никому не удалось взломать. Тем не менее мне интересно послушать, на каких принципах может работать ваша машина.
– Господин полковник, машина использует двоичный код и может проводить сложные вычисления, в том числе и с комплексными числами, – пояснил я. – В качестве элементов, обеспечивающих бинарное кодирование чисел, используются простые электромагнитные реле, которые уже много лет производятся в России компанией «Сименс Гальске».
– Мне показался интересным этот подход, – продолжил шифровальщик. – Тем более что он позволяет проводить сложные инженерные расчеты, например, когда нужно извлечь квадратный корень из отрицательного числа. Такие расчеты полезны инженерам, занимающимся, например, колебательными процессами, а вот в военном деле я пока не вижу ему применения, по крайней мере в обозримом будущем.
«Вот тебе и раз, облом-с», – подумал я, а вслух произнес:
– Спасибо за откровенность, господин полковник, но ведь вы же не будете отрицать теоретическую значимость подобного вычислителя?
– Конечно, не буду, – ответил главный шифровальщик Империи, – в конце концов, это очень интересная математика. Полковник Агеев сказал, что вы хотели построить такую машину на свои средства, поскольку вы человек обеспеченный. Так вот, я вас просто хочу предупредить, что государство такую математическую игрушку не купит. Университет мог бы дать денег на «чистую науку», но, как выпускник университета, вы же знаете, насколько богат Петербургский университет, – там, в его закромах, как говорится, мышь от горя повесилась, а уж что и говорить о провинции, включая Москву. Так что, зачем вам тратить свои деньги на дорогую математическую игрушку, молодой человек, – она себя никогда не окупит! Вспомните про судьбу машины Бэббиджа, на которую британское правительство потратило в первой половине нашего века около двадцати тысяч фунтов – астрономическая сумма! Если вы в курсе, то машина никогда так и не заработала в полную силу: то есть валы крутились, диски с цифрами – тоже, но качественного прогресса этот механический монстр не дал. Так и ваши реле – быстродействие их низкое, несколько десятков хороших расчетчиков справятся быстрее, а ломаться ваша машина будет часто…