ВоенТур 2

— Всё очень просто, в Америке есть такой гангстер Аль Капоне, это бандит по нашему, так вот он сказал золотые слова — Добрым словом и револьвером можно достичь гораздо большего, чем просто одним добрым словом.

— К чему это вы? Поясните…

— А к тому, Павел Сергеевич, что человеческого языка немцы не понимают. Они абсолютно не соблюдают на нашей территории, ими же подписанную Женевскую конвенцию, потму что мы для них не люди. Мне пленные на допросе сами про это говорили, мы для них всего лишь люди второго сорта, рабы, бесправный говорящий скот, все предназначение которого, это покорно работать на своих хозяев, то есть на них. А с рабом можно делать все, что тебе угодно, бить, истязать, насиловать, убивать. Только осознание того, что за все, что они у нас натворят им придется отвечать и не когда ни будь в далеком будущем, а прямо тут и сейчас и наказание за их преступления будет не просто максимально суровым, а еще более жестоким, позволит не допустить в дальнейшем их зверств. Расстрелял немецкий летчик беженцев, будь любезен сесть на кол, изнасиловал наших женщин, тебя оскопят, уничтожаешь наши госпиталя и медсанбаты, не жалуйся, что и твоих раненых уничтожают без всякой пощады. Я не христосик и если меня ударят по одной щеке, то я не буду подставлять другую, а постараюсь в ответ сломать челюсть своему обидчику. Когда каждый немецки й солдат будет знать, что за издевательства и расправы над нашими пленными, ранеными и гражданскими они будут отвечать по полной программе и им самим вернется той же монетой все, что они будут у нас творить, то многие из них задумаются, а стоит оно того? Стоит быть казненным самым изуверским способом за расправу над слабым, за то, что не остановил вовремя своего товарища или сам вволю поизгалялся над беззащитным.

— Честно говоря я не подходил к этому с такой стороны.

— Когда противник перестанет зверствовать, тогда и я стану соблюдать Женевскую конвенцию, а пока пленных я не беру, и уничтожаю всех, не смотря на то, здоров он или ранен. А за свои действия, когда мы выйдем к нашим я готов ответить, хотя думается мне, что скоро бомбежки и обстрелы наших госпиталей и беженцев прекратятся.

— Хорошо, оставим этот вопрос на потом, скажите, откуда вы? Ваш передвижной госпиталь, его оборудование, откуда оно? Да и ваша техника, я видел и танки и машины.

— Извините товарищ полковой комиссар, но на этот вопрос я не имею права вам отвечать, у вас просто нет необходимого уровня допуска. Все подробно будет доложено только Лаврентию Павловичу или его заместителям, больше я ничего вам сказать не могу.

Полковой комиссар явно был недоволен, он мог только гадать кто мы такие и откуда, но ни каких подтверждений своим догадкам получить не мог.

Глава 13

Еще с марша, в напралении к интересующиму нас мосту была выслана лучшая разведгруппа отряда, оснащенная самым лучшим оборудованием. Еще до совещания с командирами, от нее пришло донесение, что добрались хорошо и прриступили к вполнению задания. Теперь же, через Маркони они прислали подробную фото и видеосъемку моста и его окрестностей.

Изучив внимательно присланные мне материалы, пришел к крайне неутешительному выводу — это место и способ переправы нам не подходит, от слова совсем, и вот почему…

Во-первых: На мосту отсутствует настил, по которому, как я расчитывал переправится весь наш автомобильный и гужевой транспорт. Шпалы просто висят в воздухе, закрепленные своими концами за мостовые онструции. Почему этот проклятого настила нет, теперь уже дело десятое. Можно конечно заготовить предварительно лес для этого дела, но на нормальную укладку уйдет как бы не больше времени, чем на захват этого сооружения. То есть время будет однозначно потеряно.

Во-вторых: несмотря на то, что подходы к мосту прикрывает полсотни «ахт-ахтов» и столько же «эрликонов», укрытых в добротных капонирах, подавить их наличной артиллерией возможно. И это не составит особого труда, но если сложить время на захват моста и укладку настила, то оказалось, что за эти минуты как раз подоспеют три мощных гарнизона из близлежащих местечеек, и тогда наш рейд превратится в загонную охоту, результат которой однозначен.

В-третьих: Нельзя забывать, что противник вцепившись нам в холку, рано или поздно получит бесценные для него трофеи, а этого допустить категорически нельзя.

А еще есть в-четвертых и в-пятых…

Переговорив для очистки совести с Якубовским, отдал приказ сразу нескольким группам искать место для переправы вверх и вниз по течению от моста, жестко отвечающим сразу нескольким критериям.К нашему несчастью, бродовобнаружить не удалось. Были только две песчанные отмели, и только одна была в месте подходящем для переправы. Оно находилось на расстоянии почти десяти километров севернее моста, и туда было возможно скрытно выдвинуться с места нашей дневки.

Должен честно признаться, что убедить будущего маршала в «тихой» переправе мне удалось с огромным трудом.

— Пойми капитан, что пока немцы не перешьют железнодорожную колею на европейский стандарт, они не смогут наладить нормальное снабжение своих войск!

— Допустим. Но сам мост необходимо уничтожить!

— Не спорю, но сам посуди, пока они дотянут перешитую колею до этого моста, они десять раз успеют его востановить…

— Но даже сейчас они используют наш подвижный состав и тягу для переброски войс и припасов.

— Тут надо уточнить — для небольших партий грузов и отдельных подразделений!

— Вот! Что и требовалось доказать!

— Иван, а ты подумай, почему на неиспользуемом мосту так много собрано зенитной артиллерии, которая к тому же качественно укрыта и вместо обычной пехоты там десантники?

— Откуда про десантников известно?

— От разведки…

— Они что языка взяли?

— Нет, визуально определили, у них каски другой формы, что бы стропы парашюта не зацепились при десантировании. — Я не стал ему раскрывать того, что недавно сам это узрел на нескольких присланных мне фотках.

— Тогда сдаюсь. Почему?

— Смотри, у моста союраны исключительно части люфтваффе. Это не наводит тебя на кое-какие мысли?

— Люфты решили реабилитироваться после аэродромов?

— Именно! И у моста нас ждет засада.

— Как же тогда быть?

— Уточни, с чем?

— И с переправой, и с мостом…

— С первым вопросом — уже отдал приказ искать другое место переправы, а со вторым — надо думать, ты прав, оставлять немцам мост нельзя! Однозначно!!!

После этого разговора мы разошлись, каждый по своим делам. Лично я отправился к деду Павлу.

Как и думал, нашел его на самой дальней поляне, на которой под деревьями были укрыты уже три «кукурузника» и немецкий «Шторьх». Под крылом последнего, на куске брезента дремал Нечаев.

— Откуда матчасть? — Я мотнул головой в сторону трофея.

— Уже под утро, кода летел сюда, увидел на земле это чудо безхозное. Пилот наверное когда увидел нас, сдриснул в лес…

— Как же вы его сюда притарабанили?

— Заправили, да прилетели. У меня в самолете всегда НЗ есть, вот и пригодилось…

— Ясно. А с этим как?

— Еще проще… Когда приземлились тут, он уже тут был, и что характерно, тоже без топлива. Его сейчас Чук и Гек осматривают на предмет исправности.

— Ну… Тогда с пополнением!

— Спасибо командир! Чего решил нас навестить?

— Мост…

— Понятно… Как я понимаю, мы через него не пойдем, а оставлять его немцам целым нельзя?

— Именно. Что посоветуете Пал Игнатич?

— Карта далеко?

— С собой… — После этих слов достал из планшета сложенную правильным образом карту, и расстелил ее на крыле «кукурузника».