Воин Бога

– Хотелось бы в это верить, – хозяйка задумчиво улыбнулась.

– Ну, вы знаете, без веры в наше время никак нельзя.

– Да, это точно. Пройдемте?

– Пройдемте.

Мы зашли во флигель. В нос ударил спертый запах закрытого помещения. Я закашлялась.

– Флигель долго был закрыт, – извиняющимся тоном пояснила хозяйка. – Мы никогда не сдавали жилья, а тут, сами понимаете, времена такие.

– Понимаю.

–Да, вы проходите.

И я прошла. Три небольшие комнаты были полностью завешаны шторами, скатерками, вязанными салфеточками, и всякой другой ненужной мелочью. Когда жизнь какой-нибудь вещи истекала в доме, ее переносили во флигель. Старые настенные часы, не идущие уже лет двадцать, искусственные цветы, вазы советских времен, статуэтки, картины, календари, и всякий другой хлам. Складывалось такое впечатление, что мы попали в сокровищницу барахольщика. Не любила я всего этого. По-хорошему, барахло пора было выбросить на мусорку, а не стягивать во флигель.

– Дааа… – протянула я.

– Правда здесь уютненько?

Я удивленно покосилась на хозяйку, она довольно улыбалась, любовно касаясь взглядом старых вещей. Я поджала губы и сцепила пальцы. Хотелось рассмеяться, но нельзя – некорректно. Видимо, действительно, обстановка флигеля ей казалась уютненькой. Ну, что ж, у каждого свой вкус… Вот я предпочитала в интерьере минимализм. Меньше хлама – меньше пыли!

– Ну, как вам?

– Я беру, – сорвалось с языка помимо воли.

– Вот и отлично! Цену мы с вами обговорили, а въезжать можете хоть прям сейчас. Вот вам ключ от двери. В этом флигеле есть все : и посуда, и постельное, и холодильник, и телевизор. Пусть все и старенькое, но оно в отличном рабочем состоянии, потому что делалось для людей, а не для количества продаж. Ну, ладно. Сейчас это не важно. Одеяло и подушки – все найдете в шкафу. Хотите, привозите свои вещи.

А зачем? Здесь же все есть.

Со своей квартиры я взяла лишь немного одежды, духи, средства личной гигиены и больше ничего. Так даже лучше! Если менять обстановку – так менять ее кардинально! Интерьер позднего социализма? А почему бы и нет???

К вечеру я уже поселилась во флигеле. Не спеша разложила вещи по полкам. Форточка была открыта, и теплый весенний ветерок играл со шторками. Я присела на кресло, и стала рассматривать фотографии людей, висевшие на стене. Скорее всего, это были родственники хозяйки, и скорее всего, уже давно ушедшие в мир иной. Надо завтра обязательно снять их.

Большая картина, написанная маслом, привлекла мое внимание. Я встала и подошла поближе. На холсте раскинулось буйное море, и одинокий кораблик бился в агонии. Пенные брызги летели на зрителя. На мгновение мне показалось, что я слышу отчаянные крики чаек. Я прикрыла глаза. Море шумело, гудело, и билось о пирс. Соленые капли брызнули в лицо. Я вздрогнула и открыла глаза. Реалистично, эмоционально, проникновенно. Картина определенно выделялась на общем фоне. Она жила. Люблю такие вещи.

– Здравствуйте, – прошелестело в воздухе.

От неожиданности я резко дернулась. Дрожь пробежала по всему телу. Я осмотрелась. Никого. Так! Эти игры разума уже начинают раздражать! Я подошла к двери. Дверь закрыта. Больно сжала руками виски. Хватит! Хватит! Хватит!

До утра я не сомкнула глаз.

Утром я встретилась с хозяйкой, что бы отдать вторую половину денег за проживание. Посмотрев на меня, она сразу отвела глаза в сторону. Еще бы! Внешний вид у меня был еще тот! Не расчесанная, с синяками под глазами, и осунувшимся лицом.

– Вы не спали всю ночь?

– Да, я не спала всю ночь. Мой слух подводит меня, а нервы не дают возможности расслабиться.

– Флигель долго стоял без жильцов, – засуетилась хозяйка, заметив мои разочарование и неуверенность, – может где-то и гуляют сквознячки. Но ты не волнуйся, деточка, это скорее всего окна поддувают. Летом это даже хорошо, а к осени обязательно все утеплим.

"Ага! Если я еще задержусь здесь до осени!"

Потом я часто задавала себе эти вопросы. Почему не ушла именно тогда? Что сподвигло остаться в этом сумасшедшем доме? Возможно, я могла пойти по другому жизненному пути. Что меня остановило? Думаю, на все эти вопросы существовал единственно правильный ответ . ВСЕ БЫЛО ДАВНО ПРЕДОПРЕДЕЛЕННО.

Женщина, как собачонка, забегала передо мной, в ярких красках описывая какой замечательной будет жизнь в этих хоромах. Я смотрела на нее и понимала – она все врет! И вовсе не сквознячки были причинной странных звуков.

– А в этом флигеле никто не умирал?

Хозяйка оторопело застыла, перестав пересчитывать деньги.

– А что? Боитесь покойников?

– Нет, не боюсь. И все-таки?

– Да, пять лет назад в этом флигеле умерла моя мама. Но не волнуйся, деточка, при жизни она была хорошим человеком. Она вас не обидит.

– Не обидит? – переспросила я.

Хозяйка натянуто улыбнулась.

– Вы же знаете, деточка, мы видим то, что хотим слышать. И слышим то, что хотим слышать.

– Вы хотите сказать, что я выдаю желаемое за действительное? И по вашему, тайно желаю общаться с призраками?

– Деточка, вы говорите очень много, очень сложно, и очень глупо. Поверьте, все не так однозначно. Все совсем иначе.

– Я устала и хочу отдохнуть. За месяц с вами я рассчиталась, так что…

– Конечно, конечно, – понимающе закивала она головой, отступая спиной к двери.

Наверное, показалось, но что-то в ее взгляде насторожило меня. Было в нем что-то сумасшедшее. Стало как-то не по себе. Всегда настораживали неадекватные люди. Правду говорят – не бойся мертвых, а бойся живых.

Закрыв дверь изнутри, я из маленькой кухни перешла в такую же маленькую гостиную. Да, дела… Я плюхнулась в старенькое кресло и обвела взглядом комнату. И тут мой взгляд остановился на тумбочке, стоящей у стены. Обычная, темно-коричневая тумбочка вскрытая лаком. Интересно что там внутри? Я уже хотела подойти и посмотреть что в ней находится, но передумала. Устала.

Солнечные лучи робко пробивались сквозь плотные шторы, а в приоткрытую форточку врывался теплый весенний ветерок. Было так хорошо! Я вскочила с кровати, и пошла заваривать кофе. Обожаю кофе. Крепкий, ароматный, бодрящий. С каждым горячим глотком все плохое уходит на задний план.

Я сделала несколько глотков и подошла к старой тумбочке, стоящей возле стены. Во мне вновь взыграло любопытство. Интересно, а что там лежит? Чужие вещи – чужая жизнь. А ведь так иногда хочется подглядеть в чужие окна. Знаю, что это неприлично, но… Я осмотрелась. Смешно! Дверь закрыта изнутри, и, естественно, никто не войдет.

Я подошла к тумбочке и приоткрыла дверцу. Оба отдела были забиты книгами, письмами, и газетами. Я поставила кофе на столешницу, а сама уселась на пол. Пожелтевшие газеты лежали аккуратной стопкой. Легкий запах старой бумаги наполнил комнату. Так пахнет в архивах и библиотеках. Люблю этот запах – запах человеческих мыслей. Я взяла в руку стопку связанных писем и открыток, покрутила их, и отложила в сторону. Это слишком личное. Советская художественная литература, так… энциклопедии, так… Я рассматривала обложки изданий и складывала их в стопку. Я уже было собралась все убрать в тумбочку, как мой взгляд упал на медицинский сборник. Я достала увесистую книгу.