Воин Ллос

— С какой целью? — выругался Тсабрак, махнув рукой в сторону магического зеркала. — Ты думаешь, даже Дом Бэнр сможет устоять против этого?

— Разве ты не слышала его? Ллос здесь, в городе, — сказала Зирит. — Она взывает к Матронам-Матерям. Я слышу ее шепот, как и другие, я уверена.

— Тогда мы будем сражаться с ними здесь столько, сколько сможем, а если не сможем удержаться, то побежим к туннелям — к озеру Донигартен, если не к Дому Бэнр, и за Мантию, в глубокое Подземье, — пробормотал Равель. — Мы не можем вернуться назад, Мать. Мы не можем!

— Боюсь, он может быть прав, — сказал Тсабрак, переводя беседу в совершенно другое русло. — Мы играли на проигравшей стороне, возможно, слишком долго.

И Равель, и Сарибель ожидали, что Зирит отругает волшебника за такую дерзость, но, к их удивлению и ужасу, она просто кивнула.

— Мы должны добиться прощения, а не просто умолять, — сказала надзирательница после короткой паузы. — Идите, вы двое, обратно к стене. Приведите приспешников Темной Девы в наше святилище, и когда они приблизятся, вы, все вы, все наши волшебники, жрицы и лучники, уничтожьте их. Убейте их у наших ворот в знак раскаяния перед Паучьей Королевой. Идите, и побыстрее!

Сарибель снова ахнула, а Равель недоверчиво покачал головой.

— Мы видели их, — возразил он. — Бэнры. Ивоннель и Верховная Мать Квентл! Мы видели, что они сделали в верхнем мире. Мы услышали их рассказ о Мензоберранзане и истинных воспоминаниях…

Тсабрак хлопнул в ладоши, и вспышка молнии швырнула Равеля на землю, лишив его дара речи, пока он сидел там с дрожащей челюстью и дико развевающимися волосами.

— Ни слова больше от тебя, глупый мальчишка, — отругала его Зирит. — Все кончено. Это было заблуждение, глупость, великий обман, и мы попались на это, и теперь должны найти дорогу назад. Бэнры обречены. Порядок Мензоберранзана изменится навсегда, и мы можем только надеяться, что наши действия теперь повлекут за собой наказание — матрона Жиндия послала эту силу против нас, чтобы напомнить, а не уничтожить нас.

— Ты не можешь в это поверить, — осмелилась сказать Сарибель.

— Я сказала вам двоим идти, так идите! Сейчас, и побыстрее. Убейте приспешников Темной Девы. Убейте любого Богохульника и любых Бэнров, которые попытаются присоединиться к их рядам, спасаясь от разгрома, который последует за нашими стенами. И когда придет матрона Жиндия, а она наверняка придет, пригласи ее войти и сделай это должным образом, склонив голову. А теперь иди!

Сарибель повернулась и бросилась прочь, задержавшись, чтобы нагнуться и помочь брату подняться на ноги, а затем потащила его за собой из часовни.

— Это безумие, — сказал Равель, его зубы все еще стучали от удара молнии.

— Мы знали, что это может случиться, — сказала Сарибель.

— Я не собираюсь возвращаться к прошлому, — настаивал Равель. — Я не могу. Я не могу вернуться.

— И с Жиндией Меларн в качестве Верховной Матери Мензоберранзана, — сказала Сарибель, не возражая.

— Я не могу, — пробормотал Равель.

Сарибель наклонилась к нему поближе и прошептала:

— Скажи своим друзьям. Собери их, и я соберу своих, если они придут.

— Если они придут, то куда?

— В туннели. Взять Дайнина До'Урдена и уйти из этого места, как мы только что сказали — в Дом Бэнр, или к Донигартену, или в открытое Подземье, если потребуется.

— Если Бэнры проиграют, мы останемся в Подземье одни, — сказал Равель, как будто только что осознав истинность намерений.

— Разве мы уже не одни? Но нам не нужно оставаться там надолго. Мы отправимся в Гаунтлгрим и к королю Бренору, — решила Сарибель.

— Они будут охотиться на нас.

— Разве на нас уже не охотятся? — спросила она, снова переключая внимание на своего брата. — Разве мы сейчас не игрушки для тех, кто над нами? Итак, мы опускаемся ниже их… по крайней мере, они так думают.

— А если дворфы отвергнут наши просьбы?

— Нас получит Джарлакс, — настаивала Сарибель. — У него будет и Дайнин.

— Джарлакс вернется в лоно Ллос, или он и его банда идиотов не выживут, — раздался третий голос впереди, и архимаг Тсабрак свернул за угол коридора перед ними.

Равель и Сарибель обеспокоенно посмотрели друг на друга.

— Я знаю, что ты планируешь, — прямо заявил Тсабрак.

Эти двое просто уставились на него.

— Я мог бы остановить тебя, — сказал верховный маг Мензоберранзана, и ни один из них не сомневался в этом.

— Ты говоришь нам вернуться к тому, как было раньше? — спросил Равель.

— Мы не хотим этого, — добавила Сарибель.

— Ты предпочитаешь ужасную смерть? Или существование здесь или в Бездне в качестве драука Ллос?

— Обязательно ли до этого дойдет? Неужели у нас нет личной свободы, вообще нет выбора в этом вопросе? — сказала Сарибель, и в ее голосе зазвучали злобные нотки.

Тсабрак насмехался над ней.

— Как долго ты здесь живешь? Свободы? Ты вольна делать все, что в твоих силах, основываясь на твоей верности Ллос и твоих внутренних силах. От твоих физических, магических и интеллектуальных способностей. И, конечно, от твоего пола. Что ты, благородная жрица могущественного дома, дочь одной из правящих матрон Мензоберранзана, должна…

— Предположим, это не то, чего я хочу? — перебила Сарибель. — Возможно, мое сердце не одобряет то, что я вижу вокруг себя?

— Тогда я бы посоветовал тебе моргнуть несколько раз и посмотреть снова. Что это вопрос выживания, а не совести.

— Есть ли смысл в одном без другого? — вмешался Равель.

— Да! — Тсабрак огрызнулся в ответ. — Ах да, идеал сообщества и сопереживания, поднимающий всех остальных. Идиотизм, говорю я! С того момента, как вы покинули чрево Матери Зирит, вы были одиноки, вы оба. Вы приходите в эту жизнь одни, вы выживаете в одиночку и умираете в одиночестве.

— Если только у тебя нет благословения Ллос, — ехидно добавила Сарибель и пристально посмотрела на волшебника.

— Благословения Ллос? — Тсабрак чуть не подавился этим, многое открыв и Сарибель, и Равелю. — Это вопрос загробной жизни и большой прирост власти в Городе Пауков. Но тебя не обнимают восемь ног. Она не ходит рядом с тобой и не охраняет твой сон. Ты одна. Ты делаешь все, что в твоих силах. Ты выживаешь.

— Может быть, это именно то, что мы пытаемся сделать, — ответил Равель.