Воин неба и земли

– Стоп, машина! Носильщиков ждут у трапа, а он в противоположном конце!

Калью остановился. Он был повыше меня и уж куда тяжелее. Ирма молчала, видимо, соображая, как красивой женщине подобает вести себя в данной ситуации.

– Советую нам не мешать, – сквозь зубы, с явной угрозой проговорил культурист.

Надо сказать, что молодчики, подобные Калью, всегда вызывали у меня редкое отвращение, какой бы национальности они ни были. Что за радость накачать бицепсы и пугать своим видом тех, кто вдвое меньше тебя? Это удел законченных подонков, людей, способных не к бою, а к мерзкому избиению заведомо более слабого. Когда-то, еще будучи учеником младших классов, ко мне возле школы пристали трое здоровенных семиклассников. Избить не избили, но поиздевались всласть. После этого я записался в секцию самбо, а потом по-настоящему увлекся боксом, так что укрощать подобных «Калью» был обучен. Вместо словесного ответа я применил против Калью безобидный, но очень болезненный прием – очень резко щелкнул его по носу фалангой пальцев правой руки. Калью не то кашлянул, не то хрюкнул и тут же выпустил Ирму, да так, что та чуть не шлепнулась на песок. А я, в свою очередь, столь же быстро отступил на полтора шага и поднял кулаки на уровень груди.

– Поаккуратней, Калью, – заметил я, кивнув в сторону вставшей на ноги Ирмы.

– Слушайте! Нужно немедленно позвать охрану! – в один голос вскрикнули Ирма и ее длинноногая подруга.

Сразу к двум Ирминым приятелям вернулся голос, и они криком и жестами подозвали трех ребят в униформе. Охранники быстрым решительным шагом направились к нам.

– Спокойно, Калью, без нервов, – произнес я, видя, как белесые глаза культуриста наливаются кровью.

Подоспевшей охране я объяснил, что инцидент исчерпан, жалоб ни у кого нет. Объяснял я по-русски, а длинноногая девушка переводила. Охранники пожали плечами, затем пожелали нам любви, мира и спокойствия, после чего удалились.

– Не здесь, Калью, – произнес я, когда не стало сдерживающего фактора.

– Ты сам напросился, – по-змеиному прошипел культурист.

Ирма хотела было встрять между нами, но ее предусмотрительно отстранили товарищи.

– Пошли, – кивнул я в сторону кабинок для переодевания.

Сзади них высился какой-то ангар и рос кустарник. Вполне удобное место для беседы с Калью.

* * *

– Слушай, а может, не стоит? – спросил я Калью, как только мы оказались за ангаром. – Ты был неправ, я вмешался... Можем только испортить друг другу отдых.

Драться я не любитель, именно потому, что немного умею это делать. Ну в самом деле, мы сейчас одни, не лучше ли разойтись миром, все равно публики (на которую обожает работать Калью) вокруг нет. Потом Калью будет рассказывать, как он с одного удара уложил меня, я буду скромно помалкивать, но наши физиономии, ребра и зубы останутся при этом целенькими.

– Ну нет, сынок, теперь моя очередь, – усмехнулся Калью, метя мне не то по уху, не то в челюсть.

Боксировать, да и просто драться Калью умел не очень. Размашистый медленный удар своей цели не достиг, я уклонился и пробил эстонцу в корпус. Не сильно, скорее с целью разведки. Калью икнул, но на ногах устоял, более того, попытался предпринять какую-то примитивную контратаку. Следующим ударом я решил вернуть Калью к грешной действительности. Достаточно сильно въехал ему снизу в челюсть, одновременно подсек ноги. Калью шлепнулся на песок, из его глотки вылетели приличествующие ситуации русские матерные выражения.

– Я тебе не сынок, Калью, – сообщил я. – Давай на этом закончим.

– Сейчас, – кивнул Калью и, точно снаряд, зарядил мне своей башкой в грудь.

Теперь я оказался на песке, а Калью пытался оседлать меня. У меня оказались свободными ноги. Чуть откатившись назад, я сумел обвить ими шею Калью, да с такой силой, что тот вскрикнул. Немного придушив его, я ослабил хватку, поднялся на ноги. Калью закашлялся, но при этом начал остервенело молотить кулаками воздух. Видимо, надеялся, что я добровольно что-нибудь подставлю под его кулачища. Он был великолепен в своей «воздушной» атаке, но, к сожалению, недалек умом и хамоват. Откашлявшись, он изрыгнул очередной матерный перл, на сей раз, правда, неправильно поставив ударение. Это переполнило чашу моего терпения. Калью вновь получал снизу в челюсть, но на сей раз мой удар был куда сильней. Я подловил момент, и культурист сам, на встречной скорости, налетел на мой кулак.

– Вот так, Калью. Надо быть вежливым и учтивым, даже если плохо знаешь русский язык, – произнес я, когда культурист замотал головой, отряхивая свои блондинистые волосы от песка.

– Ко-з-зел, – только и произнес в ответ Калью.

Точно в анекдоте, у него получилось «ко-с-сс-сел». Не знаешь русского, лучше молчи. Следующим ударом я заткнул этому хаму пасть и в глубоком нокауте оставил загорать между ангаром и кабинками для переодевания:

– Скотина ты безрогая, Калью. Счастливо оставаться!

* * *

Купаться расхотелось. Лучше приму душ в номере, потом просто поваляюсь, ни о чем не думая. Однако у входа в отель меня поджидала Ирма. Одна, без приятелей.

– Вы сильный. Владеете каратэ? – спросила она, и я вновь имел счастье видеть ее улыбку.

– Пролетарским боксом, – отозвался я. – Просто не люблю хамства.

– Я тоже. Этот Калью мне уже порядком надоел. Начал преследовать еще в России, в аэропорту. Думает, если нарастил эти нечеловеческие мускулы, то все можно. А вы... Вы так здорово поставили его на место! С вами все в порядке?

Этот Калью был не столько грудой мускулов, сколько кучей дерьма. Уделать подобного громилу – невеликая доблесть. Вот если бы он умел драться хотя бы на уровне первого боксерского разряда, мне могло быть туго, рост, вес и длина рук у Калью намного превосходят мои данные.

– Вы его пленили, он потерял голову, я вернул ее на место, – в свою очередь улыбнулся я.

– Как и все, начал городить, что был влюблен в меня с детства, – махнула рукой Ирма. – Так надоело ото всех это выслушивать. Детство ведь прошло, я уже совсем другая.

Я лишь по-дурацки хмыкнул. Причем здесь детство? Почему в Ирму столь долгое время был влюблен культурист Калью? Ирма тем временем перестала улыбаться, хлопнула длинными ресницами, сделала странный жест – поднесла ко мне вытянутую ладонь и резко остановила ее в нескольких сантиметрах от моей груди, точно натолкнулась на невидимую преграду. И этот жест я где-то видел... Ну да, у актеров-мимов это называется «сделать стенку». Девочка с аккуратной короткой прической хочет дотронуться до какого-то предмета, но наталкивается на невидимую стенку!!! Боже мой, как же я сразу не догадался!!! Двадцать пять или чуть больше лет назад! Черно-белый телевизор, каникулы. Все мальчишечье население тогда еще существующего СССР завороженно смотрит на экран. По телевидению тогда впервые транслировался детский фантастический сериал (я, к своему стыду, даже название позабыл)! Там было про путешествия из прошлого в будущее, какие-то приключения, но главное – там впервые появились улыбка и серо-зеленые глаза девочки из будущего. И звали ее Ирочка Уткина. Да, да – Ирочка Уткина, как я мог позабыть?! Влюбился в нее не то что каждый второй, каждый первый мальчишка Советского Союза... Теперь я понимаю Калью. Мне стало даже немного жаль его, несмотря на хамство. Он, может быть, и мускулы всю сознательную жизнь наращивал, чтобы Ирочке Уткиной понравиться. Пару лет назад я случайно прочитал в какой-то газете о дальнейшей судьбе Ирочки. Актрисой она не стала, поступила в какой-то институт, вроде бы вышла замуж и жила обычной жизнью, очень редко вспоминая о своих детских кинозаслугах. А вот полное имя Ирочки, оказывается, не Ирина, а Ирма.

– Вы другая, – кивнул я. – Но не совсем. На яхте прокатите?

– Почему нет? Завтра вечером, в шесть по местному времени вас устроит? Мы собираемся выйти в море и даже посетим необитаемый остров.

За моей спиной послышались шаги, и я увидел уже знакомую мне подругу Ирмы – длинноногую девушку-переводчицу.

– Ира! Ты просто обязана познакомить меня с твоим спасителем, – произнесла девушка.

Она была заметно младше Ирмы, но выше ростом, плотнее статью, круглее лицом, а также другими частями тела.

– Это Валентин, это Люба, – представила нас друг другу Ирма. – Я пригласила Валентина в плавание на остров.

– Правильно сделала, там нас может атаковать какое-нибудь местное племя, – кивнула Люба.

Люба была симпатичная, но не красавица. Ее маленькие, узкие глазки смотрели довольно хитро и одновременно оценивающе. Девушка явно не из глупых и себе на уме. Она хотела что-то еще сказать, но тут у меня на поясе тренькнул мобильник.

– Валентин, ты мне нужен! – услышал я голос Жукова, после чего вынужден был откланяться.