Воин-паразит: Стать человеком

* * *

— Мамуля! — спрыгнул с телеги радостный рыжий мальчонка.

— Сыночек! Ах, как же ты подрос за это время! — не сдержав слёз, амазонка прижала к себе сына, будто бы вечность не виделась.

Несмотря на то, что каникулы в приходской школе объявляли неделей позже, узнав о свадьбе матери, Моди разрешили отправиться в родные края пораньше. За почти год, что они не виделись, рыжик вытянулся и возмужал настолько, насколько мог это сделать девятилетний мальчишка.

— Дядя Эспен, поклянись, что будешь защищать маму и никогда не обидишь! — оторвавшись от Алисы, с укором посмотрел на паразита Моди.

— Ложа руку на сердце, клянусь выполнять всё вышеперечисленное! — улыбнувшись, ответил Эспен.

— Смотри мне, дядька! Ни то я Боженьку попрошу, чтобы проклял тебя, если солжёшь! — пригрозил кулачком паренёк и вернулся к материнским ласкам.

Бросив взгляд на одетую в белое, полупрозрачное платье с венком на голове Алису, паразит решил прогуляться по лагерю, где вовсю кипела жизнь. Нарядные рейнджеры украшали хижины флажками и цветами, играла музыка, плясали уже успевшие где-то напиться ветераны корпуса.

— Друзья мои, вы уверены, что я подойду для этой роли? — озадаченно спросил Голем, пока оборачивали лентами и одевали сотый венок на голову.

— Что тут происходит? — поинтересовался Эспен.

— Мы наряжаем его в идола Богини Любви! — ответили молодые барышни, по видимому, жёны кого-то из рейнджеров.

— Тебе удобно? — хихикнул Лис Пустыни, глядя как за украшениями постепенно растворяется силуэт каменного человека.

— Если честно, то меня это всё уже начинает раздражать, но я держусь, ибо…

— Вселенская Большая Любовь? — предположил Эспен.

— Именно… — вздохнул Голем.

Оставив на входе в лагерь глыбу, Эспен вошёл в свой капитанский шатёр и достал два свёртка из ларца, которые недавно приобрёл на рынке. Яхтир и Энас стояли около оружейного склада, при том неко с интересом поглядывал на поднос с жаренной рыбкой. К ним-то и направился паразит.

— Парни, пройдёмте внутрь, — сказал Эспен, отворяя склад. — Знаете, — произнёс он, когда толстая дверь захлопнулась, — в деревне на севере, где я раньше жил, существует одна традиция. Согласно ей, свадьба — это когда жених и невеста устраивают праздник для всех. И они дарят подарки всем гостям, особенно близким друзьям. У меня не так много сбережений, чтобы помимо пира дарить подарки всем подряд, но вас я просто не могу не поблагодарить, — с этими словами, Эспен развернул первый свёрток. — Это пространственный колчан для тебя, Энас. В неё помещается примерно пятьсот стрел и они все уже внутри. Причём, скажи спасибо Ноланду, их наконечники из метеоритного сплава.

— Мог не тратиться так, мы бы поняли, — покраснел лучник, но подарок принял. — Спасибо, друг.

— А тебе Яхтир, я дарю эту одежду, — на руках у паразита лежал бирюзовый халат, штаны и традиционная обувь кочевников. — Не суди строго, я не шарю за моду степных народов, но торговец-кирениец заверил меня, что это именно ваша традиционная одежда. Знаю, эти обноски тебе дороги, но не мог бы ты ради меня…

— Спасибо, брат мой, — ответил Яхтир и впервые на его лице возникло некое подобие радости. Не потому, что тот притворялся. Просто за восемь тысяч лет мук, кочевник забыл, что такое чувство вообще есть. — Ты не представляешь, как я хотел бы выразить тебе всю свою искреннюю благодарность, но мои мышцы лица атрофировались.

— Мне хватит и того, что ты будешь сидеть за столом на моей свадьбе… брат, — улыбнулся Эспен, запустив руку в волосы.

— А Глория и Гарольд? — спросил Энас, налюбовавшись колчаном.

— С Гарольдом мы и думали над тем, что лучше подарить. Сам он сказал, что лучший подарок для него — венчать нас с Алисой, — ответил паразит. — А Глория сейчас наслаждается целой телегой обрезков со скотобойни.

Вдруг, в дверь оружейного склада затарабанили. Эспен открыл её и тут же попал в окружение молодых девиц, которые что-то невнятное тараторили. Из всего бубнежа он понял только одно: невесту выкрали!

И он, было, уже схватился за меч, как его одёрнул подоспевший Гарольд. «Похищение» оказалось всего лишь старводской свадебной традицией и нужно было предоставить выкуп. Паразит нервно заглянул в денежный мешок, в котором было шаром покати. Взгляд Эспена скользнул в сторону Яхтира и Энаса.

Вздохнув, друзья последовали за женихом.

* * *

— Послание для госпожи, — произнесло безногое «ничтожество», постучав в дверь кельи.

Рене направила частичку собственной воли и заставила замок отвориться. Безногая прислуга внесла в комнату магический шар на пурпурной подушке и по велению Магистра оставили его на тумбе. При том, всё время «ничтожества» смотрели в пол, не смея даже подумать о том, чтобы поднять взгляд на девушку.

Песнь Бездны лежала в кровати, одетая в белую просторную рубаху и штаны, вытянув утомлённые походом идеальные ноги с пунцовыми подошвами. Чёрные шёлковые волосы закрывали лицо Рене, а одна из рук прикрывала пах.

Шар на тумбе был менее мощным, чем тот, что она носила с собой во время охоты на паразита и обзор в нём ограничивался диаметром сферы. Загоревшись пурпурным цветом, внутри передатчика возникло изображение Говорящего с воронами.

— Моя госпожа, всё давно готово. Сосуд вернулся недавно из похода и его бдительность занижена в связи с грядущей свадьбой, — сообщил слуга.

— Свадьбы? Червяк нашёл другое насекомое? Неужто у него и друзья есть теперь? — не подала виду Рене, прикусывая губу.

— Всё верно, моя госпожа. Кажись, он совсем позабыл о нас и, в первую очередь, о Вас, — ответил маг.

— Не простительно, — фыркнула Песнь Бездны. — Он всю свою недолгую жизнь должен помнить, кто именно отнял у него всё. И если червячку необходимо напомнить, я сделаю это.

— Только прикажите, госпожа, — склонился Говорящий.

— Уничтожь всё, что ему дорогу и скажи, что это сделала я. Хотя… он и так поймёт. Да, я хочу, чтобы ты вырвал у него душу и прокрутил через мясорубку! И тогда он придёт за мной, в нашу ловушку! — безумный смех заставил стены кельи содрогнуться.

— Будет исполнено, госпожа, — ответил слуга и разорвал соединение.

Рене отвернулась к окну. Холодные лучи мёртвой Невесты заставил едва заметные под копной волосы слёзы блестеть. Рука Магистра медленно начала поглаживать влагалище.

— Я разрушу твои идеалы… как ты разрушил мои… Ах! Как же я тебя ненавижу… и… и… как же я тебя обожаю, ублюдский червяк! — в истерике прокричала Песнь Бездны, зажав рот рукой, чтобы никто не услышал. Через несколько секунд, от одних только мыслей о предстоящей схватке с мечником, чьи глаза — два огранённых аметиста, простыня Магистра промокла от брызнувшей смазки.