Воин-паразит: Стать человеком

Внутри кареты сидело всего два человека.

С одной стороны — черноволосая, обворожительная красавица с глазами самой Смерти и голосом, что даже самого крепкого из воителей сразил бы наповал. Рядом с ней, на сиденье лежала чёрная коса, чья рукоять была создана из сотен костей, а лезвие и древко скреплялись черепом молодого дракона.

Нагрудник из метеоритной стали подчёркивал прелести двух аппетитных холмиков, которые, поверьте, Вы бы не захотели увидеть ни за что, узнав о последствиях. Длинные перчатки давали посмотреть только на её нежные, но крепкие плечи, а ниже локтя руки были закованы в латные рукавицы из того же сплава. На талии, ремнём из драконьей кожи крепилась стальная юбка. Длинные, тренированные, но как и в случае с плечами — такие притягательные ноги были обуты в стальные ботфорты, а всё прочее прикрывали ажурные чёрные чулки.

Рене, Песнь Бездны обращалась к таинственной фигуре больше двух метров ростом, закутанной в настолько просторный плащ из тьмы, что, казалось, он занимал всю оставшуюся половину кареты.

— Мы слишком долго ждали явление нашего господина. Если ритуал задержится хоть на секунду, он будет в ярости. В конце-концов, обретя тело, всё в этом мире будет принадлежать ему, будь то молодая кровь или золото, — ответил мужчина вполне обычным голосом. Можно было дать ему от 30 до 35 лет навскидку.

— В таком случае мне нечего добавить, досточтимый Патриарх, кроме как успевшей Вам надоесть моей благодарности за возможность присутствовать при этом историческом событии, — сложив руки на груди девушка поклонилась.

— Среди прочих магистров ты самая юная и преданная, — подметил тот. — К тому же, в наших рядах ты одна из немногих женщин.

— Вы к чему-то клоните? — решила уточнить Рене.

— Приняв облик смертного, Господину предстоит пройти весь путь овладения Тельмусом. Но не забывай. Культ Аммаста — культ свободы и наслаждения. Соответственно, если наш господин захочет удовлетворить своё плотское желание…

— Для меня это великая честь! — с горящими глазами ответила Рене. — Простите, что посмела перебить…

— Ничего. Твой энтузиазм достоин похвалы. Уверен, после того как я исполню свой долг Патриарха, Господину, да и мне, не придётся сомневаться в приемнике.

Двое культистов продолжили обсуждать грядущую церемононию, охрана кареты смиренно шла вперёд, осматривая окрестности, а лошади мерно тащили процессию на своих спинах, ожидая когда же их наконец-то напоят и накормят.

Само собой, никто не обратил внимания на маленького пассажира, которого один из мустангов подобрал своим копытом вступив в свежую кучу дерьма пару сотен километров назад.

«Куда я попал? Я кто вообще? Куда меня несёт?» — слишком много мыслей и вопросов было загружено в микроскопический мозг.

Слизняк с небольшой чешуйкой и двумя жгутиками-крючками помнил лишь тот как испил странной светлой жидкости, а потом, вдруг ни с того ни с сего… Проснулся! Паразит ещё не осознавал, что начал… осознавать себя и этот мир. Кажется, поначалу, он даже пытался делать вид, что по-прежнему неразумен и как только покинул территорию выжженного леса (он не испытывал голода несколько недель, пока полз) принялся заниматься тем же, чем и до этого — прятаться от птиц, жрать дерьмо кроликов и всех кто крупнее, а также искать себе тело о котором всегда… нет, он не мечтал. Он не мог мечтать. Ему просто хотелось есть! Он паразит в конце-концов! Он любит кушать, а с телом больше ногтя мизинца он бы мог кушать мяско, фрукты, овощи и ягоды.

Но с какого-то перепугу, после того как он стал чувствовать себя необычно он… Захотел реально пробежаться по траве, посмотреть на небо, выползти из чёртового леса где каждый день кого-то убивают? Нет, паразиты не должны себя так вести!

Но, что если хотя бы просто ненадолго покинуть пределы чащи? Вряд ли что-то серьёзное случиться если он просто посмотрит на источник шума, каких-то разговоров и цоканья копыт?

Посмотрел…

Громадные ворота твердыни отворились, впуская внутрь конвой. Большая часть конницы, отделилась от группы и спешившись, громадные рыцари повели своих скакунов в конюшни. Та, к которой прицепился паразит осталась в строю и карета с высокопоставленными культистами преодолела ещё несколько арок, пока не остановилась перед каменной лестницей ведущей в саму цитадель.

«Эти двуногие… Было бы неплохо захватить кого-то из них, но я не вижу ни одного места куда бы я мог проскользнуть. Интересно, а что там внутри этой странной пещеры?» — подумал паразит, отлипнув от копыта и посмотрев в сторону громадного чёрного шпиля.

Времени принять решение не было. Ни один из «двуногих» не был доступен в качестве носителя. Да и паразит понимал, что остальные его тут же прикончат. Даже странный двуногий с длинной шерстью на голове и практически лишённый «чёрной твердо-шкуры»… Особенно он.

«Уж этот точно меня прибьёт, усики врать не станут.» — подумал паразит, глядя на Рене.

Прицепившись к ботинку одного из воинов, он, вместе с Патриархом, магистром и дюжиной лучших из лучших рыцарей-культистов, вошёл внутрь цитадели.

Вдоль стен располагались знамёна культа — изображения чудовища с телом ворона и головой козла на фоне красной пентаграммы, а между ними стояли те же солдаты в чёрной как смоль броне с громадными пиками и алебардами.

Один из проходов вёл мимо пыточной, куда даже Патриарх с магистром старались не заглядывать. Паразиту же, сидя на мыске ботинка хватило и тех криков, что доносились оттуда. Даже в родном лесу, когда волки разрывали на части лося, он не слышал столь ужасной агонии.

Далее, этаж за этажом, процессия встречала на своём пути прислужников тьмы — закутанных в чёрные балахоны стариков и самых низших представителей культовой иерархии — ничтожеств.

История этой касты очень мутная. Каждый культист выше уровня «зверь» обязался принять часть природы Аммаста — стать нелюдем. Те, для кого принятие «дара» заканчивалось неудачно — теряли чувствительность к тельму — силе пронизывающей всё живое и отбрасывались без возможности подняться на нулевой уровень — ничтожества — человека, который не открыл в себе путь Тельмуса.

И мало им этого, ничтожествам (по крайней мере только в этом культе) отрезали ноги по пояс дабы ни один из них не мог даже физически стоять выше самого слабого из принявших «дар».

— Эта дверь…

— За ней лаборатория, магистр. — сказал Патриарх и толкнул стальные ворота.

Рене раскрыла рот от изумления. И было от чего.

Тысячи малых и больших труб несли зелёную прозрачную жидкость, вырастая из пола и поднимаясь к потолку, вдоль которого они соединялись единым пучком. Подобный трубопровод, аналога которому не было даже в столице ни одной из империй, работал исключительно ради одной единственной капсулы в центре комнаты.

Сотни служителей, в десятки раз больше ничтожеств, что несмотря на всё, оставались верными Тёмному Богу веруя, что тот наградит их сильными и крепкими телами после прихода в этот мир, носились по залу, проверяя показатели на счётчиках давления, руками исписывая многотомники исследовательских отчётов и документаций и перетаскивая различные колбы с зельями и снадобьями туда-сюда.

— Идём. Я покажу его тебе. — сказал Патриарх и взял обескураженную культистку под руку.

Подойдя к капсуле диаметром пять метров и три в высоту, мужчина протёр запотевшее стекло на уровне чуть выше своей головы.