Воин-паразит: Стать человеком

— Может ли кто-то из «смертных» изучить технику, способную убить, скажем, Бога? — Эспен знал, что это дурацкий вопрос, но всё же. Яхтир был «Спиритом» в прошлой жизни. Ему было известно определённо больше, чем тому же Гарольду.

Кочевник покачал головой:

— Чем выше уровень техники, тем больше нитей энергии она затрагивает и тем больше её поглощает. Тебе просто не хватит сил и понимания, чтобы её использовать. Но даже если, каким-то чудом, ты её и используешь — твоё тело просто испепелит безудержная мощь.

— Ты ведь был на шестом уровне. Насколько сильные на нём техники?

Кочевник призадумался, подбирая аналогию, после чего ответил:

— Представь, что муравейник — это кучка адептов уровня «Человек», причём истинных, а не искусственных, какие производятся культом Шайтана. На их фоне «Спирит» — это человек с факелом.

И это ещё без техник.

— Должно быть сильные… — почесал затылок Эспен.

— Если бы из меня не сделали того, кто я есть сейчас — мне бы хватило месяца, чтобы очистить внешнюю стену Доминос от влияния Шайтана.

— Ты точно уверен, что никак нельзя избавиться от проклятия? — сочувственно произнёс герой.

Яхтир отложил меч в сторону и посмотрел куда-то вдаль. Его безжизненные глаза хотели рыдать кровью, но не могли.

— Если бы моё тело можно было починить, вернуть мне право на смерть… именно им я бы и воспользовался. Увы, однако, сила Шайтана разрушительна настолько, что даже сложившим голову «Бессмертным» нет числа.

Если только смерть самого Шайтана убить… Нет, этого не сможет никто.

Недолго простояв так, Яхтир вновь взялся за меч и принялся жать ногой на педаль. Эспен решил не продолжать разговор и набросив плащ, двинулся к воротам лагеря.

Из-за них доносилось ржание лошадей и человеческие стоны. Убрав засовы, охрана впустила внутрь Людвига, что по обычаю был покрыт кровью с ног до головы. За ним, вошло полторы дюжины всадников и ещё четыре скакуна без наездников.

Ничего необычного — просто разведка боем, как и любил капитан. Эспен прикинул, что в этот раз вернулось, всего-то, чуть меньше половины из более чем сорока рейнджеров.

Лекари отряда бросились помогать раненным. Людвиг лишь принял из рук лейтенанта платок и утёр кровь с лица. Что примечательно, на теле Жнеца Таверн не было даже царапины. Вся кровь принадлежала солдатам Ультрас.

— Как обстоят дела у новичков? — спросил капитан у проходившего мимо Эспена.

— Не жалуюсь. Тренируюсь. Дежурю. Всё по расписанию, — отчитался паразит.

— Вот и замечательно, — зевнул Людвиг и спешился. — Как только сдашь пост, наведаешься ко мне в палатку. Усёк?

— Так точно.

Спустившись по тропе к конюшням, Эспен проверил Глорию. Болотная Дьяволица прошлой ночью вдоволь наелась и потому дрыхла как убитая перед сегодняшней охотой. Проведя рукой по могучей чешуе, он двинул к палатке архивариуса.

Не сложно было представить, о чём хотел поговорить Людвиг. Однако, Эспен думал, что их испытательный срок продлиться подольше. Что же, в командных налётах он ещё не участвовал.

— Здравия, а можно увидеть Гарольда? — устало произнёс герой, после того как приоткрыл занавеску шатра.

— Одну минуту, коллега, — кивнул слепой старик не менее седому, но, в отличии от него, зрячем волшебнику. — Да?

— Дай мне какую-нибудь бодрящую херь, — попросил Эспен.

— Может, начнёшь чередовать смены? Ты ещё не настолько великий адепт, чтобы не спать сутками напролёт, — хмыкнул Гарольд и повёл того за собой, в сторону от шатра, где находился котелок.

Подняв с земли перевёрнутую чарку, маг дунул в неё и зачерпнул немного кипятка. Затем, порывшись в поясной сумке, высыпал какие-то сушёные ягоды и коренья и, помешав, протянул отвар Эспену.

— Благодарю, — кивнул паразит, делая глоток.

— Чарку вымоешь и принесёшь обратно, — ответил Гарольд и вернулся в шатёр расшифровывать добытые в рейде техники на ультрасском языке.

«Алиса должна вернуться завтра», — вспомнил герой и попивая бодрящее варево, выбрал следующим пунктом своего маршрута лавку Мака, на которого спихнул Моди, дабы поскорее устроить Гарольда в отряд.

Всё дело было в том, что старик, хоть и помогал архивариусу с техниками (несмотря на слепоту), также занимался врачеванием, а потому, имел открытый доступ к ресурсам отряда. Благодаря таким «связям», Эспен мог вне очереди и совершенно бесплатно пить необходимую для развития алхимию.

В конце-концов, акупунктурные точки живота сами себя не откроют.

— Эй, Мак! Как там пацан? — спросил он, очутившись под навесом.

— Играется в пустом загоне, вроде. Уже где-то час его не видел.

— Ты издеваешься? — резко поднял на него взгляд аметистовых глаз паразит.

— Что?

— Ты за ним вообще не смотришь?!

— Слушай, я его и так кормлю три раза в день за свой счёт. Только потому, что мы с Алисой хорошие друзья. Он самостоятельный малец, весь лагерь едва ли не с рождения знает.

— И тем не менее, восьмилетний пацан гуляет среди вольеров для тварей, которым и отряд бронированных рыцарей, зачастую, не помеха!

— Говоришь так, будто бы ты его отец! Я Моди знаю с пелёнок, он умный малый и знает куда лезть не стоит. Если так переживаешь за него, то пойди и посмотри!

Эспен, сплюнув на землю, вышел из палатки зверолова и двинулся к пустым загонам.

— Моди! Моди-и-и! Ты где, малой?

Взгляд паразита резко зацепился за что-то цветное. Что-то, чего обычно не бывает в местах содержания зверей-адептов… Раскрашенная цветная лошадка!

И нет, Моди не забыл её. От игрушки, шёл след пары мужских сапог, а единственный на всю округу конюх, в данный момент, дрых.

— Где ребёнок! — рявкнул подскочивший Эспен и ударил мыском ботинка по ножке табуретки, на которой сидел безусый юноша в соломенной шляпе.

— А-а! Что?! Какой… ребёнок? — глаза конюха раскрылись, когда тот коснулся спиной земли. Кажись, с самого утра, единственное, что он ловил — это сны.

— Здесь должен был играться пацанёнок лет восьми!

— Да был где-то… Я вообще за ним не присматривал! — пришёл, наконец, в себя конюх.